Трактовка причин ролевой дифференциации лидерства в зарубежной литературе

Как уже говорилось, начало изучению ролевой дифферен­циации лидерства положено лабораторными экспериментами Р.Бейлза и Ф.Слейтера. Исследователи работали с малыми дис­куссионными группами численностью от 3 до 6 человек, в кото­рых отсутствовал какой-либо лидер. Причины возникновения двух рознью лидерских ролей усматривались Р.Бейлзом и Ф.Слейтером в следующем. Считалось, что члены группы вносят не­одинаковый вклад в решение групповой задачи,и субъект, наиболее активный в этой деятельности, становится инструмен­тальным лидером. Осознание членами группы неравенства сво­его участия в решении задачи приводит, по мнению авторов, к тому, что инструментальный лидер начинает восприниматься ими как главный источник напряжения и фрустрации. Посколь­ку, однако, маловероятно, что лидер в решении задачи сможет эффективно разрешить возникшие межличностные проблемы, группа выдвигает на эту роль другого своего члена. Так появля­ется экспрессивный или социально-эмоциональный лидер.

В дальнейшем интерпретация Бейлза – Слейтера была под­вергнута некоторой критике зарубежными исследователями. В частности, высказывалось сомнение относительно того, будет ли дифференциация, столь отчетливо наблюдавшаяся в лабора­торных экспериментах, в такой же мере иметь место в естествен­ных, нелабораторных ситуациях, поскольку в них фактор мотивации деятельности выступает гораздо сильнее, чем в лабо­ратории, и, следовательно, проявление враждебности по отно­шению к наиболее эффективному в решении задачи члену группы вряд ли будет сколько-нибудь значительным. Поэтому в есте­ственных ситуациях можно ожидать гораздо более слабое стрем­ление к дифференциации лидерских ролей в сравнении с лабораторной средой. Кроме того, П.Секорд и К.Бекман пред­положили, что ролевая дифференциация должна меняться в прямой зависимости от степени успешности действий по реше­нию задачи. Чем меньше удовлетворения испытывают члены группы от работы над задачей и чем выше понесенные ими в процессе этой работы затраты, тем вероятнее концентрация раз­личных функций у разных лиц.

В последние годы интенсивное исследование ролевой струк­туры лидерства предпринято П.Берком. Хотя экспериментирование проводилось в лабораторных условиях, Берк, учитывая критику в адрес концепции Бейлза – Слейтера, попытался оп­ределенным образом ее модифицировать. Основным в его под­ходе является понятие "легитимация деятельности по решению задачи" (thelegitimationoftaskactivity), означающее, что реше­ние задачи есть приемлемая и нормативно одобряемая деятель­ность и, следовательно, когда один из членов группы включается в нее, это не должно вызывать противодействие других членов группы. Берк полагает, что фактор "легитимации деятельности по решению задачи" посредничает между неодинаковым вкла­дом членов группы в решение задачи и развитием ролевой диф­ференциации. Посредством специально разработанной инструкции в экспериментах создавались условия высокой и низкой легитимации. В условиях высокой легитимации члены группы побуждались действовать активно и согласованно, в условиях низкой легитимации такое побуждение отсутствовало. Подобная операционализация понятия "легитимация деятель­ности по решению задачи" позволяет рассматривать условия высокой и низкой легитимации как фактически разные уровни мотивации членов группы. Согласно полученным данным, не­равенство участия в деятельности по решению задачи ведет к возникновению особых специализированных инструментальных и социально-эмоциональных ролей в условиях низкой легити­мации деятельности, однако подобная дифференциация отсут­ствует в условиях высокой легитимации. Другой вывод, к которому пришел Берк, гласит, что в условиях низкой легити­мации деятельности интенсивное участие инструментального лидера в выполнении задачи редуцирует его социально-эмоци­ональную активность; в условиях высокой легитимации эксп­рессивная деятельность инструментального лидера редукции не подвергается. Таковы существующие сегодня точки зрения на причины ролевой дифференциации лидерства в малых группах. Следует подчеркнуть, что сложились они на основе изучения искусственных, лабораторных групп и при соотнесении с дан­ными, в частности, спортивных психологов и нашими собствен­ными (исследование, носившее поисковый характер, проводилось в шести юношеских спортивных командах), полученными в ре­альных группах, вызывают ряд возражений.

Во-первых, факт ролевой дифференциации лидерства, на­пример, в юношеских спортивных коллективах никак не согла­суется с утверждением, что в условиях высокой легитимации деятельности, то есть по существу в условиях высокого уровня мо­тивации групповой деятельности, дифференциация будет от­сутствовать. Беседы с членами спортивных команд и тренерами, наблюдения за поведением юных спортсменов на тренировках и на соревнованиях позволяют думать, что спортивная деятель­ность является чрезвычайно личностно-значимой для членов юношеских спортивных коллективов, и, следовательно, мотива­ция к деятельности у них достаточно высока. Тем не менее, диф­ференциация лидерских ролей имела место в четырех командах.

Во-вторых, не обнаруживается какой-либо антагонизм меж­ду инструментальными лидерами и остальными членами спортив­ных коллективов. Об этом можно судить хотя бы по тому, что в изучавшихся коллективах инструментальные лидеры получали достаточно высокие оценки и по измерению экспрессивного лидерства, причем в двух случаях обе лидерские роли реализо­вывались одним лицом.

Однако главное возражение, адресуемое рассмотренным выше интерпретациям, состоит в том, что все они призваны объяс­нить отношения, складывающиеся между случайными индиви­дами в случайных группах: именно так можно охарактеризовать лабораторные, по меткому замечанию М.Шоу, "пятидесятиминутные" группы испытуемых, не имеющие своей истории, традиций и вырванные из многообразия жизненного контекста. Вполне естественно поэтому, что многие теоретические постро­ения, базирующиеся на результатах изучения подобных искус­ственных групп, оказываются несостоятельными в попытках объяснения процессов и феноменов, наблюдаемых в реальных человеческих группах, – обстоятельство, неоднократно подчер­кивающееся в последнее время в отечественной и зарубежной литературе.

Смещение фокуса социально-психологического исследования в направлении "очищенной" от реальных жизненных проявле­ний лабораторной среды фактически означает игнорирование фундаментального методологического положения, согласно ко­торому "реальным базисом личности человека является совокуп­ность его общественных по своей природе отношений к миру", реализуемых "его деятельностью, точнее, совокупностью его многообразных деятельностей". Разумеется, было бы неверно утверждать, что лабораторный эксперимент вообще не имеет пра­ва на существование в социальной психологии. Лабораторные данные, конечно, могут быть полезны для понимания изучае­мых социально-психологических феноменов, но лишь в сочета­нии с фактами, обнаруженными в процессе исследования этих феноменов в реальном социуме, а отнюдь не в качестве пер­воосновы для построения каких-либо теоретических моделей. Дело в том, что полученные в лаборатории социально-психоло­гические данные (определение "социально-психологические" в этом случае может быть употреблено лишь с очень большой ого­воркой) не отражают ни многообразия человеческих деятельно­стей, ни значимости последних для реализующих их субъектов, представляя собой лишь тощие абстракции от реальных жиз­ненных процессов.

Сказанное позволяет заключить, что рассмотренные ранее объяснительные модели Бейлза – Слейтера, Берка и других упо­мянутых авторов представляются недостаточно адекватными для интерпретации возникновения и развития ролевой структуры лидерства в группе. Альтернативой концепциям западных иссле­дователей должен стать принципиально иной подход, берущий за основу понимание социальной группы как функциональной единицы, включенной в широкую систему общественных отно­шений.

* Кричевский Р.Л., Рыжак М.М. Лидерство как структурный феномен.// Социальная психология: Хрестоматия. Сост. Белинская, Тихомандрицкая.