Глава восемнадцатая. Часть I 31 страница

И в очередной раз - кто ты?

Гермиона Грейнджер не позволила бы ему и пальцем себя коснуться. Явно не распускать руки на глазах у всего факультета, не заниматься… этим в пыльном кабинете.

Она прикрыла глаза. Поступательные движения. Голые ноги обхватывают его за талию, жмутся пятками к крепким ягодицам. Ткань выглаженной рубашки трётся о кожу. Рывки, стоны. По телу пробежала дрожь.

Девушка вскочила, хватая сумку.

Мерлин, Грейнджер. Возьми себя в руки.

Коридоры наполнялись студентами, но никто и внимания не обратил на то, что староста девочек выскользнула из двери, которую не открывали с прошлого года, наверное.

Отряхивая с одежды пыль, Гермиона шагала, глядя прямо перед собой и прижимая к боку сумку. Мысли почти не беспокоили её, когда она вышла к лестницам, поднялась на нужный этаж.

Прошла мимо галереи, встретила нескольких гриффиндорцев - здесь людей было меньше, чем на нижних этажах. Поблагодарила Мерлина за то, что он разводит её пути с Миллером уже который день. И за то, что тот сам не кинулся искать её после всего, что произошло в Хогсмиде.

Когда она поднималась по последней лестнице, где людей уже вовсе не было, голову посетила мысль, что Курту, пожалуй, к этому не привыкать - раз потискаться за столиком в кафе. Не то, чтобы она хотела повторить свой эксперимент…

Но ей было интересно.

Интересно, как отреагирует Драко, если снова увидит его с Гермионой.

Не заиграйся, Грейнджер. Малфой не тот человек, который позволит шутить с собой дважды.

Да и Курт бы наверняка… наверняка не согласился. И она понимала, что это неуместно, грязно, низко, и нечестно, и глупо, и… было ещё что-то из разряда эпитетов - она не успела подобрать, потому что подняла взгляд и уткнулась в улыбающееся лицо Жёлтой Дамы.

Так, соберись. Это разговор ни о чём. Ничего страшного.

Просто это неизведанная почва.

Как себя вести? Она, черт возьми, понятия не имела. Ладно. Выдохни, Грейнджер.

- Фениксус.

И портрет медленно отъехал в сторону.

Дверь в гостиную открыта. Малфой стоит у камина, глядя в огонь. Думает. Девушка почти слышит, как бьются в голове его мысли. Тёплые блики пляшут по напряжённому лицу. Красиво.

Красивый.

Гермиона внезапно смутилась. Сделала несмелый шаг к креслу и осторожно поставила на мягкие подушки свою сумку. Он резко повернул голову, моментально съедая девушку глазами. Затягивая в великолепную, облачную серость. Тяжёлую, влекущую.

Ей показалось, что этот взгляд ведёт её прямо в голову хозяина. Будто на лесках. Ближе и ближе. Подтягивая, подёргивая, как мучающий болью зуб. Под тень этих длинных ресниц, в мысли, в сознание…

Она моргнула и опустила глаза.

Драко сощурился. Он не любил, когда это происходит вот так - резко. Раз - и контакт утерян. И сам будто подвешен за рёбра на невидимые крючья.

Что делать? Как?

Да к чёртовой матери всё это.

Снова взглянул в камин. Нагретый воздух облизывал грудь сквозь рубашку. Вдруг пришло осознание, что привыкание к этой гостиной практически не контролируется. Малфою здесь действительно начинает нравиться. И даже то, что комната насквозь пропитана теплом. Оно уже не душило.

Скорее, треск поленьев из камина уютно отдавался в груди.

А ещё здесь всё пропахло Грейнджер. Все, каждый уголок, каждый сантиметр. Её запах уже был изучен вдоль и поперёк - оставалось лишь поражаться, как он не замечал его раньше. Как вообще такое возможно - не заметить то, что стало столь необходимым.

Необходимым.

Это немного напрягало. Но Драко решил не придавать этому значения. Не сейчас. Пока Грейнджер не было, он успел прийти к выводу, что, пожалуй, ему это даже нравится. Ведь можно было закрыть глаза и почувствовать себя почти нормальным в том сумасшествии, что поглощает с головой.

Гриффиндорка тихо кашлянула. Так, будто он мог забыть, что она здесь. Или в попытке начать разговор. Драко снова обернулся.

Тёплые глаза спрятаны опущенными веками. Девушка упрямо сверлила взглядом пол.

Миллер. Она хочет говорить о Миллере.

Эта мысль заставила нахмуриться и Малфой скрестил руки на груди, делая один медленный шаг к Гермионе. Не сжалась, отметил про себя. И остался доволен. Значит, не бежит от его прикосновений. Что не странно, если учесть, чем они занимались пятнадцать минут назад.

Размышление смягчило тон:

- Что там с Миллером?

Вздрогнула, подняла глаза.

- В общем-то… это не так уж и важно, но я подумала и решила, что мало ли.

Он приподнял брови.

- Мало ли?

- Ну, знаешь. По какой-то причине ты заинтересован в его персоне.

Слизеринец немного наклонил голову и усмехнулся, ничего не говоря.

Слишком много было мерзопакостных догадок, которые хотелось затолкать в задницу когтевранцу. Спокойно, она ведь сказала - ничего важного.

Заметив скептичный взгляд, Грейнджер тут же вздёрнула подбородок.

- Я права, не спорь. Ты заинтересован.

- Я бы не стал называть это так, Грейнджер.

- Может быть, я неправильно выразилась, но он не даёт тебе покоя. Поэтому ты запретил мне общаться с ним.

- Ага, только не говори ему об этом, - сказал, насмешливо блеснув глазами. - Не отвяжусь потом.

- Я нашла тетрадь, Малфой. Если без этих твоих шуточек.

Взгляд. Пауза.

И какая, черт возьми, у него должна быть реакция на это заявление?

- М-м… Грейнджер?

- Тетрадь Курта.

Она нашла тетрадь Курта.

Драко повертел этой мыслью, терпеливо осматривая её со всех сторон. Не найдя с собой никаких точек соприкосновения, пожал плечами. Скорее всего, Гермиона просто решила подоставать его этой темой. Зная все реакции заранее. Но хрена с два он поведётся.

Он - само спокойствие. Гармония. Душевное равновесие.

Смешно.

И действительно усмехнулся.

Девушка слегка хмурится, жмёт губы.

Жмёт эти свои губы в тонкую линию. Потом нервно проводит по ним языком. Блять…

Он выдыхает.

Пытается включить свой железный самоконтроль, вглядываясь в лицо перед собой.

В чём дело, Малфой? Будь серьёзным. И прими её слова всерьёз, что бы она ни сказала.

Давай.

Ты сможешь.

Это нужно ей. Чтобы её выслушали. А тебе ведь совсем не сложно. Не думать какое-то время об этом податливом, и отзывчивом… и ещё недавно таком влажном и тесном…

- Малфой, ты слушаешь вообще?

…теле.

Дурацкая тетрадь. Чтобы вернуться к ней мыслями, пришлось отвернуться. Но отойти он себя заставить не смог.

- Да, Грейнджер? Что за тетрадка? - глухо спрашивает он, и слова летят в пылающий камин.

Хорошо, молодец. Пока всё правильно. Было слышно её сопение, это странно умиротворяло.

- По трансфигурации.

- И? Он написал конспект с ошибками, или что тебя смутило?

- Твоя ирония неуместна, - тут же фыркнула она.

Он вернулся к ней уставшим взглядом, и Грейнджер на мгновение закусила губы. Чёрт, будто бы специально. Некстати вспомнились её быстрые поцелуи на шее.

- Курт Логан Миллер.

Что-то неприятно ковырнуло в сердце. Девушка смотрела прямо на Драко, стиснув руки на груди.

- Так его полное имя, - заявила она.

Малфой почувствовал, как напрягаются шея и плечи. Как в голове медленно начинает тяжелеть.

Значит, действительно они с чиновником родственники…

Что ж.

Это не стало сюрпризом, но всё равно напрягло.

Ты редко ошибаешься, Драко. Вот лишнее подтверждение хорошо развитой дедукции.

Но откуда это имя знакомо Грейнджер?

- Ну. Хм…

И снова тишина, нарушаемая лишь потрескивающим камином.

- Мерлин, и это всё, что ты скажешь? - воскликнула Гермиона, не скрывая удивления, граничащего с возмущением.

Малфой нахмурился.

- А почему меня должен беспокоить этот сукин сын? - спросил негромко, пытаясь разглядеть что-то в горящих глазах перед собой.

- А разве нет? Не должен? Видимо, ты совсем не в курсе, не так ли?

- Не в курсе чего?

Видит Мерлин, девчонка сама не имела понятия, о чём говорит. И сама не осознавала, что нихера не понимает, потому что всплеснула руками и сделала несколько ты-раздражаешь-меня-своей-непроходимой-тупостью шагов в сторону рабочего стола. Весь её вид говорил о том, что она совершенно уверена в каждом своём слове.

- Твоя мать считает иначе, - заявила она, разворачиваясь.

Сердце пропустило удар.

Моя мать?

Какого чёрта она говорит о Нарциссе?

Выждав несколько тяжело дышащих секунд, он сощурил глаза. Главное, не показать ей... не нужно Грейнджер знать ничего о демонах, что рыли огромную кровавую яму в голове Драко. Безостановочных мыслях и рваных догадках.

Сожалениях.

Ей не нужно знать также, что все эти черти засыпали, стоило ей оказаться поблизости.

- Смелое заявление, - протянул, игнорируя кольнувшую в груди иголку. - Ну и что ты хочешь этим сказать?

И вот здесь она смутилась. Адски невовремя, потому что в нём как раз начинала подниматься волна беспокойства.

Гигантская волна.

- Тебе незнакомо имя Логан? - осторожно спросила Грейнджер, понижая голос.

- Мне знакомо. Но я не пойму, какого хера тебя оно смутило. И причём здесь моя мать?

А голос тем временем терял выдержку. Становился глуше.

Малфой надеялся, что недоумение, вызванное упоминанием матери, не просочилось наружу. Он медленно прошёл к креслу, пряча напряжённое лицо, пока Гермиона мялась с ответом.

Наконец-то заговорила: слизеринец уже успел обманчиво-лениво закинуть ноги на край стола и откинуться на мягкую спинку. Челюсть его была сжата.

- Может быть, ты помнишь… когда я случайно получила письмо от твоей… - неопределённый жест в сторону окна, в которое миллион лет назад, кажется, стукнул филин Малфоев.

Его плечи напряглись ещё больше.

Конечно, он помнил. Распахнутые, перепуганные глаза, когда Грейнджер увидела, что Драко стоит прямо перед ней. Тонкие пальцы, комкающие пергамент, оборвавшееся на вдохе дыхание. Невозмутимый Ральд, вычищающий свои перья на подоконнике.

Ярость.

На то, что грязнокровка прочла письмо.

Письма, которые даже Драко не всегда позволял себе раскрывать, а она взяла, и…

И это оказалось так просто. Он ненавидел её тогда за то, что она показала, как просто взять - и прочесть. Узнать содержимое. А Малфой не мог себя заставить скользнуть глазами дальше первых строк.

Этих пустых. Этих вседозволенных. Этих... да, этих непростительных. «Мой сын Драко».

Прочитав которые хотелось содрать себя с собственных костей - и выть. Просто потому, что писал их чужой человек.

После того, что случилось, ему слишком часто хотелось выть.

- В письме было обозначено это имя.

- В каком контексте? - слишком быстро.

Он спросил это слишком быстро, чувствуя, как леденеющие пальцы сжимаются на предплечьях, и...

Господи, у него едва не сорвался голос.

Он не собирался спрашивать. Он собирался сказать, что ему всё равно. И сказал бы, если бы не это имя.

И не включённый моментально анализ в голове.

Нарцисса писала о Логане. А это значит… нет. Этого просто, чёрт, не может быть.

От ощущения, будто между рёбрами ползает скользкая, липкая и прохладная змея, захотелось поёжиться. Страх.

Родной, знакомый до мурашек.

Грейнджер, блин, давай же, говори. Говори, ради Мерлина.

Скажи какую-то незначительную глупость, чтобы я смог вздохнуть. Ещё хотя бы раз.

- Она, - Гермиона нахмурилась, расцепляя и вновь переплетая пальцы, - писала, что её посетил мужчина по имени Логан. И она не помнит, были ли у неё знакомые с таким именем. И… он чего-то хотел от неё. В общем, я не знаю, важно ли это, я просто вспомнила и… и решила сказать. Вот.

Она замолчала.

Громко треснуло полено в камине. На решётку осыпался угасающий сноп искр.

Малфой смотрел, как Грейнджер молчит.

Смотрел, чувствуя себя обрывом, с которого только что соскользнула чья-то нога. Сорвала мелкие камни и грязь. И они покатились… сначала почти бесшумно. Почти незаметно.

Из-за секундного онемения в серых глазах.

А затем… вдруг, облавой, жахая, разбиваясь, срывая другие комья, и вот… вот уже целая гора летит вниз, погребая под собой всё. Сталкиваясь, разрываясь этим именем. Ненавистным именем… именем из его головы. Ускоряя дыхание до ломоты в лёгких.

Логан. Он был здесь. В этой гостиной, на этом месте. Блять, если бы Драко знал, запустил бы в него Авадой, прямо там, при херовом Оливаре, при Дамблдоре. Никто бы не остановил.

Никто.

Потому что это его. Логан лезет туда, куда нельзя. Никогда. Никому. Никому не позволено лезть в его личное. Его дом. Его мать.

Малфой смотрел. Не мог пошевелиться от смутной догадки, рождающейся где-то на задворках мысли. Ловя настороженный взгляд гриффиндорки. Слыша, как с рёвом, с грохотом уничтожается что-то внутри.

Разрывается. И всё. Это ёбаное крушение, оглушающее, сотрясающее, уничтожающее. В полной тишине.

- Он был в Мэноре.

И от собственного едва слышного голоса его продрало дрожью. Сердце лупило в груди.

Ещё тогда он был у матери. И с тех пор - ни одного письма.

«посетил мужчина…»

«чего-то хотел…»

Сдержанность. Неприступность. Закрытость.

Наружу. Всё, нахер, наружу. За момент.

Страх. Маски. Просто… одна за одной. Как карты по ветру. Надежда. О, да, блять. Малфой слышал, как хрустели её кости, выворачивались суставы. Как она умирала, разразившись криком. Таким, что начало двоиться в глазах.

Надежда умирает последней.

Нет, блять. Ложь.

Эта сука сдохла раньше, чем Драко появился на грёбаный свет.

- Сука!

Вопль разорвал тишину. Тело рванулось с кресла, и, прежде чем он понял - хоть что-то успел понять - руки ощутили край столешницы и рванули вверх.

Грохот.

Малфой почти не заметил, как Грейнджер подскочила в своём углу у шкафа. Подскочила и прижала руки к груди.

Распахнутые глаза в ужасе метались от перевёрнутого стола к Драко, сжимающего и разжимающего кулаки. Его трясло.

- Малфой…

Трус.

Грёбаный трус.

Он с размаху ударил по одной из четырёх беспомощно глядящих в потолок ножек. Та с хрустом переломилась.

- Тварь! - Малфой схватил обломок и швырнул в сторону камина. Отбившись от камня, деревяшка отлетела куда-то вбок. В мгновение ока Драко оказался у стены, засаживая в неё кулак. Снова и снова.

Не кричал.

Из глотки вырывалось рычание сквозь стиснутые зубы.

Под костяшками был не камень. Это было лицо Логана, заплывающее кровью от ударов.

Тварь. Тварь. Убью его. Я убью его, если он тронет…

Всё прекратилось внезапно - с первым всхлипом Грейнджер.

Этот всхлип заставил обернуться, почти рывком. Девушка вжалась спиной в стол. Не плакала, но глаза полны такого ужаса. До края.

- Чего он хотел?

Вздрогнула. Боится.

- Я не знаю.

- Ты же читала ёбаное письмо, - прорычал, чувствуя, как скрипят стиснутые зубы.

- Я… ты не дал мне дочитать. Ты выхватил его и…

Он зарычал. В два шага перемахнул через гостиную, с ходу врезаясь в гриффиндорку, хватая за плечи. Просверливая, въедаясь радужками до самого мозга. На секунду почти ощутил прикосновение её мыслей, но отмёл, встряхнул.

- Но ты должна была видеть! Должна была, блять, скажи мне, скажи, вспомни, что ещёонаписала, что там было сказано, в этом хуевом письме, Грейнджер!

- Малфой, перестань…

- Твою мать, ты не понимаешь. Ты не понимаешь, что это может значить! - он оттолкнул её от себя так сильно, что она почти упала на стол, но Драко не заметил.

Его ладони метнулись к голове, и он стиснул свои виски, зарываясь пальцами в волосы и тяжело дыша. По запястью вниз стекало что-то густое и тёплое. Серые глаза метались по комнате.

- Когда это было? - прохрипел он.

Эти метаморфозы в его голосе… он не понимал.

Сжимал голову так, будто пытался удержать. Выдавить оттуда херовы мысли, а их много, бля, сразу - так много.

Громкие. И больные. И воспалённые.

Лопнувший гнойник в памяти.

- Когда это было? - снова рёв, от которого она снова вздрогнула.

- Я… не помню.

Мерлин, да она бы даже под страхом смерти не воспроизвела сейчас точную дату. Всё существо сосредоточилось на нём. Пустой взгляд. Сжатая челюсть. Натянутая на плечах рубашка. Разбитые пальцы в крови.

Он целиком разбит.

Господи, пусть ей только кажется.

В ушах продолжал звенеть его крик и грохот переворачиваемой мебели.

- Малфой… - опасливый шаг вперёд.

Дрожащие руки слизеринца переместились на лоб. Смяли волосы, завели назад. А взгляд - такой же пустой.

- Просто я же… я говорила тебе, чтобы ты прочёл…

- Я не… - он сглотнул, - хочу этого слышать.

Так тихо, что этим голосом он практически задохнулся.

Слова затолкались в лёгкие. Давили. Резали. Так сильно, до ярости. До кипящей, до жгучей. До разорванной, треснувшей кожи. До выдранных волос и острых зубов.

- Ни слова, блять, не хочу слышать! - снова крик. Эти перепады добьют его голосовые. - Что ещё было? Ты не могла не увидеть, твою мать, ты всё и всегда видишь!

Услышь меня, произнеси, мне нужно, блин. Что-то ещё, кроме этого. Я не хочу. Нужно. Нужно, грр, пусть это уберётся из головы.

- Я клянусь, я не помню…

- Проваливай тогда!

Кажется, оконное стекло дрогнуло.

Драко тоже дрожал, сжимая кулаки, чувствовал, чувствовал, что его несёт. Быстро, сильно. Остановите.

И неоткуда ждать этого.

Херов Логан, он был у матери, был, она писала. Драко не знал, он не знал, и не подозревал, и не догадывался. Но Мэнор... его же осматривали - и ничего. И пусто.

«Мы будем держать с вами связь, мистер Малфой». Этот голос в голове. Он насквозь пропах смертью. От него хотелось вывернуться наизнанку и сдохнуть.

Просто сдохнуть.

Лихорадка тошнотворных мыслей, слов, образов.

Глаза, глаза Нарциссы и слёзы.

Алтарь, Люциус, темницы, нет, нет, я не вернусь в это. Не сейчас, когда Грейнджер смотрит…

Грейнджер. Она ещё здесь.

- Проваливай! - снова заорал он, резко отворачиваясь. Судорожные шаги от. От неё.

И сразу - так далеко. Дальше, чем…

- Малфой…

Обернулся. Приоткрыл похолодевший рот.

- Просто уберись отсюда, ладно? Просто… уйди, Грейнджер, ладно?

Ему нужно было подумать. Просто подумать.

А она не понимала.

- Я не знала, что…

- Конечно.

И от этого голоса они оба вздрогнули. Будто по щелчку пальцев.

Ледяной, застывший, мрачный.

- Конечно, ты не знала. И до сих пор даже не догадываешься.

Она сжимала пальцами край стола, глядя на него своими распахнутыми. По-прежнему испуганными. А он успокаивался. Поднёс руку к лицу, потёр переносицу, зажмурился на несколько секунд.

- Малфой, у тебя кровь…

- Срать.

Какое-то время никто из них не двигался.

Мысли, ревущие, и - удивительно... - живые, отдавались в голове теперь уже совершенно тихим шёпотом.

Бить тревогу слишком рано. Просто… рано. Пока ничего не случилось. Грейнджер могла не так понять, не так прочесть, перепутать.

Не могла.

Вполне может быть, что Нарцисса просто внезапно вспомнила имя из своего прошлого. И никто к ней не приходил. Возможно… что всё не так плохо. Что паника - раньше времени. Может же такое быть?

Нет, Драко.

Может.

Хорошо. Теперь успокойся. Нужно узнать, что писалось в последнем письме. И есть только один способ сделать это.

Малфой вздрогнул, когда Гермиона прошла мимо него.

Только что прижималась к столу, и вдруг - направляется к лестнице.

Он открыл было рот и тут же затолкал то, что чуть не сказал, обратно в глотку. Хотел остановить её? Зачем?

Пусть идёт. Ты сам попросил её уйти. Приказал.

И вот она уходит. Ты же доволен, не так ли?

Ещё на мгновение прикрыл глаза, отворачиваясь. Прислушиваясь к торопливым шагам по ступенькам. А вскоре - приглушённый хлопок двери. Она ничего не сказала. От этого становилось не по себе.

Взгляд вернулся к рабочему столу.

Он напишет в Мэнор.

Мысль удивила и испугала одновременно. К чёрту. Хуже уже не будет. Он должен знать. Просто должен знать. Нарцисса ответит ему и Драко успокоится.

Несколько шагов, скрип стула. Где-то здесь должны были лежать пергаменты. Сердце снова начало набирать обороты.

Я получил твое письмо, и…

Чернильница полная. Хорошо. Перо с тёмным кончиком лежит рядом, цепляя пухом стоящий на краю котёл с тремя острыми ножками. Видимо, Грейнджер вчера забыла убрать, после очередных занятий.

Привет. Я решил написать тебе…

Где чёртова бумага?

Движения рук, открывающих облупившиеся по углам ящики с круглыми ручками-кольцами, становились лихорадочными.

Здравствуй, Нарцисса. Это твой сын…

Херня.

Наконец-то отделение с пергаментами. Аккуратно извлёк один чистый лист и положил перед собой. Отлично.

Он окунул перо Грейнджер в чернильницу и замер, не имея понятия: и что дальше?

Как обратиться к ней? Мама?

Пальцы дрогнули, когда он вывел на чистой бумаге: «Здравствуй, м». И всё. Несколько секунд тупо гипнотизировал написанное.

Нет. Не могу.

Резко смял пергамент в кулаке, игнорируя, как дрогнуло сердце от рвущегося звука. Отбросил ком бумаги за спину. Уставился на пустую столешницу.

Я не могу обратиться к ней так.

Уронил голову на стол, закрыл глаза. Несколько раз медленно ударился о дерево лбом.

Мерлин.

Блять.

Тяжело. Тошно. Боже, да к чёрту.

Выпрямился, достал ещё один пергамент, окунул перо в чернила и сосредоточенно нахмурился.

«Здравствуй, Нарцисса.»

Выдохнул. Несколько раз пробежал по строке взглядом.

Чудесно, ничего сложного. Просто представь, что пишешь другу.

Игнорируя дрожь в пальцах, он снова окунул перо в чернильницу.

***

Пальцы дрожали так, что буквы прыгали перед глазами.

Нарцисса в очередной раз расправила и без того ровную бумагу, вглядываясь в строки. Она даже почти не понимала, о чём писалось. Она забыла, что за книга была у неё в руках до того, как в окно стукнул Ральд - школьный филин Драко. Она забыла обо всём. В голове всё перекрывала одно грохочущее слово: ответил.

Мерлин, он ответил.

Сейчас, читая аккуратно выведенные слова, она едва дышала. Губы безостановочно шевелились, повторяя каждое, впитывая его. И почерк сейчас казался… таким знакомым. Хотя она не видела его.

Ни разу с того дня.

Пыталась найти письма сына, которые он слал ей из школы раньше, однако не смогла. Скоре всего, Люциус их либо прятал, либо сжигал. Но это было неважно. Не сейчас.

«...я получал твои письма. Не было возможности ответить. Честно говоря, некоторые я даже не прочёл. Просто не было времени, и…»

Женщина задохнулась всхлипом, поднося свободную руку к губам, прижимая, сдерживая слёзы.

Конечно, он не читал их.

Господи, как же ему было больно получать каждое… как же подло, глупо, эгоистично поступала она, мать, вынуждая его испытывать всё заново. Как она могла подумать, что ему захочется читать это? После того, как он вёл себя всё лето.

Как она себя вела. Будто дикий, загнанный в поле, полное капканов, зверь.

«...Ты спрашивала - как я. Всё в порядке. Меня назначили старостой мальчиков, я справляюсь, приходится прилежно учиться и посещать занятия...»

Быстрый смешок заставил вздрогнуть и первая слеза скатилась со щеки, оставляя после себя тёплый след. Прозрачной кляксой упала на пергамент, впитываясь в сухую бумагу.

Староста. Её мальчик.

Губы задрожали, и женщина до боли прикусила фалангу пальца, чтобы не разрыдаться, не разорваться в болезненном крике, распирающем изнутри.

Прости меня, родной. Прости меня, я не хотела, клянусь.

Я не хотела, чтобы так.

Я так рада за тебя.

«...последнее твоё письмо обеспокоило меня. Ты писала о мужчине по имени Л. Мне знакомо это имя. Он навещал тебя? Чего он хотел? Больше он не появлялся? Расскажи мне, что происходит в Мэноре.

Твой сын, Драко.»

На последних словах, кажется, у него дрогнула рука. Женщина прикрыла глаза.

Она не станет врать. Она не должна врать хотя бы сейчас.

Под веками тут же пронеслись события этих дней.

На следующий день после того, как Логан совершил незапланированное посещение Мэнора, в поместье явились люди.

Двенадцать человек в мантиях и со скрытыми под капюшонами лицами. Камин работал безотказно - на этот раз не было сажи и пыли. Практически бесшумно, Нарцисса только слегка вздрогнула от яркой вспышки, озарившей на миг её спальню.

Логан уже был рядом, и поэтому едва удалось перебороть постыдное желание просто спрятаться за его спиной.

«Я помог тебе, а ты - мне».

Она думала над этими словами слишком долго, а затем очередное воспоминание обрушилось на сознание - прошлой ночью. До того, как в нижних комнатах Мэнора был собран совет приспешников.

И это воспоминание едва не заставило сердце остановиться. У Нарциссы действительно нет выбора. Она обязана предоставлять поместье Логану, потому что это - часть их договора, подкреплённого Непреложным обетом.

Договора, который заключался в том, что Логан предоставляет безопасность Драко и помогает донести на Люциуса, открыв камин Нарциссы из Министерства в день приезда её сына. А она предоставляет поместье в любой момент, когда Логану это понадобится.

Тогда ей казалось, что это честная сделка.

Обет.

Вот оно.

Объяснение млеющего ужаса перед ним. Страха.

Память спала, но тело помнило. Сознание помнило: жизнь зависит от этого человека. Ведь если нарушить Обет - нарушителя ждёт мгновенная смерть.

Поэтому всё, что оставалось Нарциссе - наблюдать, как люди в тёмных одеждах пересекают её спальню и следуют к выходу, направляясь вниз, в подземелья, кажется, даже не глядя на неё.

Откуда они знали, куда идти. Откуда?

Кто знает. Наверное, они уже были здесь когда-то. Может быть, с кем-то из них она знакома.

От этого становилось не по себе.

Она вспомнила уже достаточно многое, но не все, поэтому теперь только смотрела на своих «гостей», кусая губы. Что-то внутри сжалось в ком и твердило: это всё неправильно. Это неправильно. Ты содействуешь этому.

Логан следил за её реакцией.

Затем легко прикоснулся тёплой ладонью к плечу, отчего Нарцисса вздрогнула, тут же возвращаясь воспоминаниями в свой сон, в котором он сделал почти точно так же, и это движение принесло успокоение.

- Ты не должна сомневаться.

- Я не контролирую это. Да и не проси меня об этом никогда, - не удержалась от огрызания женщина, отступая от него и отворачиваясь, когда последний приспешник покинул спальню. - Откуда они знают, куда идти?

Логан только покачал головой. Он не имел привычки сразу же отвечать на поставленные вопросы, и это раздражало.

- Ты уверена, что не хочешь присутствовать на собрании?

Мерлин, тон у Логана был такой, словно он интересовался у неё, не полнит ли его пиджак.

- Уверена. Эти люди убийцы!

- Сегодня мы просто обсудим некоторые детали и покинем Мэнор. Не будем портить тебе утро воскресенья.

Чёрт, он её действительно подкалывал.

Нарцисса бросила на мужчину через плечо нахмуренный взгляд.

- Но я вернусь в среду вечером. Двадцать третьего октября. Пробуду здесь какое-то время.

- Что? - она резко обернулась. - Вы будете жить в Мэноре?

- Всего неделю. Это необходимо для проведения ритуала, - сказал он. Так, словно это было очевидно.

Судорожно сглотнув, женщина выпрямила плечи, возвращая себе осанку.

- Вот, значит, на что я подписалась, дав вам Обет.

Логан с полминуты молча смотрел в лицо хозяйке поместья.

- Ты вспомнила, - наконец изрёк, усмехаясь. - Какая радостная весть.

- Вы не сказали мне, - она сжала губы, стискивая пальцами мягкую ткань мантии. - Вы не сказали, что я умру, если откажу вам в своём… гостеприимстве.

Пожал плечами, медленно проходясь по комнате и останавливаясь у камина.

- Если бы я сказал, это бы стало вынужденной мерой, разве нет?

- Это в любом случае была вынужденная мера! И куда прикажете деваться мне на эту неделю, что вы проведёте здесь со своими… друзьями?!

- Твоя злость вполне обоснована, Нарци…

- Чудно, что вы понимаете это!

- …но мои «друзья» здесь появятся только несколько раз. Во время самого… события и главного ритуала.

Она скривилась, прикрывая глаза.

Отвернулась, уперевшись взглядом в зеркало напротив. Отражение будто дразнилось - бледная женщина и сильный, полный жизни мужчина на другой стороне комнаты, тут же перехвативший напряжённый взгляд.

Чёртов контраст.

- Тебе не обязательно покидать поместье. Я не побеспокою тебя. Займу Северную спальню для гостей.

Нарцисса молча смотрела на него в зеркале, игнорируя кольнувшую в сердце иголку. Та самая спальня.

- Почему её? - вдруг спросила она, и едва сдержалась, чтобы не зажмуриться. Вопрос вырвался сам собой.