Глава восемнадцатая. Часть I 9 страница

Гермиона считала удары своего сердца, не двигаясь, ощущая лишь его сжимающиеся руки на плечах. Задним умом она поняла: она знает, что с ними происходит. Это казалось таким легким, таким разумеющимся. ­

Это просто глупость. Огромная и липкая бездна глупости.­

Отъявленное издевательство с его стороны и её упрямство. То, что нельзя сталкивать. Никогда, никогда нельзя допускать столкновения этого. Но сейчас, когда его дыхание шевелило её волосы, она понимала, что не хочет двигаться. И снова исполинская злость, накатывающая такими огромными волнами.­

Она не должна чувствовать этого. Того, что, кажется...­

Ей это нужно.­

Стало вдруг невообразимо нужно. День назад? Два? Нет. Ей нужно это сейчас. А, быть может, было нужно всегда. Просто он никогда прежде не подходил к ней так близко, чтобы она вдохнула в себя эту нужду. Чтобы она проникла в легкие и стала частью её.­

Поэтому Гермиона стояла, зажмурив глаза. Стояла, не понимая, почему он не шевелится, а просто молча продолжает сжимать её плечи, ведь, кажется, прошло уже несколько минут. И ровно столько времени понадобилось, чтобы осознать: она вцепилась в плотную ткань свитера, сжав его предплечья. То ли не подпуская к себе, то ли не желая, чтобы он отходил, тайно подпитываясь его холодным теплом.­

То ли стремясь так сильно сжать его руки, чтобы они отвалились к чёртовой матери, потеряв приток крови.­

Последний всхлип сорвался с её губ.­

Она приоткрыла глаза и смотрела на крупную вязку материи перед собой где-то на уровне малфоевских ребер, не желая поднять взгляд. Медленно разжала руки, чувствуя, как пальцы с трудом расслабляются. Как на щеках остывают слёзы.­

- Твоя сумка, значит.­

Что?..­

- Что? - Гермиона удивлённо подняла глаза. Малфой смотрел пусто и отрешённо, сверху вниз. И расстояния между ними было прилично.­

- Он нёс твою грёбаную сумку.­

- Да. У тебя проблемы с этим?­

Его бровь поползла вверх, образуя несколько складок на полуприкрытом волосами лбу.­

- Нет. Просто удивился. Ты ему заплатила за это, наверное.­

Гермиона тяжело вздохнула.­

- Отпусти меня. ­

- Я не держу тебя.­

Они оба уставились на стискивающие её плечи бледные пальцы. А затем снова друг на друга.­

- Малфой, пожалуйста. Я устала, давай просто сделаем это и вернёмся в гостиную.­

Конечно, она говорила о патрулировании.­

Тихая просьба сорвалась с губ, прежде чем Грейнджер успела проконтролировать свой голос, который дрожал и звучал так, будто её били розгами несколько недель кряду. ­

Всего одно мгновение - и пустота навалилась на неё всем своим эфемерным телом. Его руки исчезли так внезапно, что она даже не поняла, как это произошло. Просто в один момент оказалась без поддержки.­

Расправила плечи и вытерла ладонью влажные щеки, стараясь не придавать особого значения тому ветерку, что пронесся под ребрами, когда он сделал шаг назад. Со вздохом посмотрела на Малфоя, собираясь сказать что-то о его дурацкой привычке хватать её за плечи, но... сердце застыло. ­

Он смотрел сквозь неё.­

Так, как в поезде.­

Так, как всю свою жизнь.­

Так, как должен был смотреть всегда.­

Безразличие. Прохладное «ничего».­

Гермиона опустила взгляд, осторожно обходя его, чувствуя, что горький комок в горле никак не желал рассасываться. Малфой медленно сунул руки в карманы брюк. Приподнял брови, глядя на неё с отстраненной неприязнью. ­

- Мы тут всю ночь проторчим или, может быть, всё-таки приступим к патрулированию? - холодно осведомился он, окидывая девушку взглядом. Та прерывисто кивнула, не отрывая от него глаз.­

Драко чувствовал сильнейшее желание стереть с её лица это растерянное выражение.­

И влагу, оставшуюся на щеках от слёз. Малфой чувствовал, как покрывается холодной плёнкой сердце, потому что память снова выбросила не тот образ и упрямо держала его в сознании.­

Он развернулся и пошёл по темному коридору слишком быстро, глядя прямо и слыша шорох легких шагов за спиной. А перед глазами стояло лицо Нарциссы, полное ужаса и слёз. Он видел его перед собой. Вот так же прижимал к стене, когда она пыталась вырваться из его рук.­

- Драко, отпусти меня!­

- Так нужно, - хрипит он, сжимая дрожащие пальцы на её плечах. ­

- Драко! Они хотят отнять у меня память! ­

- Они убьют тебя, если не сделать этого, - тихий голос его, будто чужой. Глухой и безжизненный. - Ты отправишься в Азкабан вместе с отцом, если не это.­

- Лучше Азкабан, чем прожить всю оставшуюся жизнь ТАК.­

- Миссис Малфой, эта процедура совершенно безболезненна. ­

Голос мистера Томпсона до крайности спокоен.­

- У меня есть сын! Мне нужно быть с ним в здравом уме, а не оболочкой, не помнящей даже своего имени! - крик женщины отдаётся в груди Драко, задевая сердце, мешая ему биться. ­

Он понимает, что вот-вот разожмёт руки, не позволив Министерству отнять память матери.­

А Нарцисса плачет, цепляясь пальцами за его одежду. Её слёзы, такие огромные, текут по щекам и падают вниз. На его руки.­

- Отпусти меня, сынок! - она почти кричит, он ощущает её дрожь и отчаянный страх.­

Ощущает, как это вливается в него самого, и пальцы медленно разжимаются. Но палочка мистера Томпсона появляется будто из ниоткуда, касаясь кончиком лба Нарциссы.­

- Нет! ­

Женщина делает последнюю попытку вырваться, и Драко отпускает её, но вспышка яркого света слепит глаза.­

- Обливэйт! ­

И с этой вспышкой Нарцисса Малфой умирает. ­

Он убил её. Собственный сын.­

Драко вышел из гостиной, привалившись к каменной колонне в холле Малфой-Мэнора. Сухие глаза смотрели перед собой. Кажется, он никогда больше не сможет сфокусировать свой взгляд или же закрыть веки. Глаза матери на всю жизнь отпечатались на внутренней стороне сетчатки. ­

Неделю назад он отправил на казнь своего отца. Только что он уничтожил свою мать. ­

Обхватив колонну руками, он прижался к ней лбом и глухо завыл. ­

Это был странный звук, прерывающийся всхлипами, но слёз не было. Было лишь рычание и вой, что вырывались из его глотки вместе с приходящим осознанием, что он остался сам. ­

В Мэноре, в Англии, в мире.­

Сам.­

Он стоял так долго, очень долго, пока дверь за спиной не открылась. ­

Драко обернулся, вперившись взглядом в ту, что была Нарциссой. Её глаза всё ещё были красноватыми от недавних слёз, однако безмятежное и немного растерянное выражение лица говорило о том, что она никогда больше не вспомнит их причины. ­

Она наклонила голову, глядя на Драко так, как смотрят прохожие на улице. ­

- Кто этот молодой человек, мистер Томпсон? - женщина поворачивает голову и смотрит на шествующего за ней волшебника. Эти слова гвоздями влетают в мозг Малфоя.­

- Это ваш сын, Нарцисса. ­

Она вновь осматривает его. Чужими глазами. С чужим выражением лица.­

- Я рада знакомству. У меня очень красивый сын.­

И снова вспышка. На этот раз - боли. Адской боли, что сверлом впилась между рёбер, в сердце. А затем исчезла, сузилась до крошечной, сжатой капсулы, что осталась там навсегда. Вместе со всеми эмоциями, на которые он был когда-либо способен.­

- Я тоже... рад, - выдавил из себя Драко. - Прошу меня простить.­

Он развернулся и, заставляя свои ноги двигаться, направил их в свою спальню, чувствуя лишь удары сердца в глотке.­

...Малфой останавливается так резко, что Гермиона едва не врезается в его спину.­

- Эй, осторожнее. ­

Она хмурится, обгоняя его и следуя дальше, не испытывая особенного желания выяснять причину его остановки, однако через несколько шагов она осознаёт, что он за ней не идёт. Стоит, вперив взгляд перед собой. ­

- Малфой, - зовёт девушка, оборачиваясь, - кому-то не терпелось закончить патрулирование побыстрее.­

Он будто не слышит. Поднимает руку и проводит ею по лицу. Затем снова, словно пытаясь снять с него невидимую пленку или вернуться в реальный мир из сна. ­

- Малфой? - Гермиона делает несколько шагов к нему. - Идём. ­

Иголочка страха колет её куда-то в затылок, когда он переводит на неё взгляд. Совершенно расфокусированный, полный безнадёжного... отчаяния?­

Мерлин. Да что же... ­

Она сделала ещё шаг, не отрываясь от его лица. Его словно не было здесь. Что происходит?­

- Эй... - уже на порядок тише.­

Он будто переживал каждый прожитый полный ужаса день той войны, которая закончилась. Он будто снова был там. Только... что-то ещё более глубокое. Более личное. Такое, что все слова, сказанные этим человеком раньше, просто растворялись в той пустой и смертельно-тихой буре, что заволокла его глаза.­

Что творилось в нём? Что могло жить в человеке, у которого взгляд затравленного дикого зверя?­

Гермиона не поняла, зачем это сделала. Наверное потому, что слишком сильно ощутила - он уходил. Глубоко в себя, так, что мог вообще не вернуться. А она слишком боялась темноты, чтобы остаться самой в этом коридоре.­

- Малфой, - последний шаг, разделяющий их.­

- Отойди, - беззвучно бросили его губы. А потом...­

Где она взяла смелость, глупость, наивность... чтобы проигнорировать это? Подойти к нему, просунув ладони под опущенными руками? Прижаться к крепкой груди, уткнувшись носом в крупную вязку его свитера? Ощутить, как напрягается вся его жилистая фигура.­

На какую-то секунду он окаменел, а она закрыла глаза, понимая, что он сейчас оттолкнёт её. Закрыла их так крепко, что темнота стала почти материальной. И запах дождя - тоже. ­

Уродина. Так тихо, что Гермиона даже не обратила внимания на этот отголосок. Сосредоточилась лишь на том, какой прямой под пальцами стала его спина. Обнимать Драко было странно. В первую очередь потому, что он оказался... настоящим. Обычным? Живым.­

Человеком на границе того, чтобы отшатнуться от неё.­

Поэтому она черпала его тепло ладонями, умываясь им, зажмурившись, вдыхая его запах, понимая, как это ужасно неправильно - обнимать Малфоя, прижимаясь к нему по своей воле, стоя посреди темного коридора. ­

Но Гермиона успокаивала себя только одним - ему это нужно. Вернуться, стряхнуть с себя то, что налипло к его сознанию густым слоем. И, возможно, сейчас это единственное, что могло его вернуть.­

Вовсе не потому, что от желания сделать это у неё ломило всё тело. Вовсе не поэтому.

Когда он поднял руку, она зажмурилась сильнее, ожидая толчка, непроизвольно крепче сжимая пальцы на твердой спине. Сейчас.­

Сейчас он оттолкнет ее. Скажет что-то оскорбительно-обидное и снова пойдёт вперёд, не оборачиваясь, как делал всегда.­

Он должен был поступить именно так. Так бы поступил Малфой. ­

Но его рука лишь опустилась на её затылок, неуверенно зарываясь пальцами в густые волосы.­

Гермиона замерла, распахнув глаза. Глядя в тёмный свод потолка над их головами, перерезанный арочными дугами. И дрожащий свет факела далеко впереди.­

Чувствуя едва ощутимые движения теплой ладони. Она боялась вдохнуть в лёгкие хоть немного воздуха, потрясающе вкусного, когда Малфой был рядом, чтобы эти ощущения не исчезли. Вторая рука его была по-прежнему безвольно опущена, но ей было достаточно и того, что он касался её волос, принимая объятье. Горячей спиралью что-то, не поддающееся разумному объяснению, закручивалось у неё в позвонке, рассылая свои тёплые импульсы по всему организму.­

Она медленно закрыла глаза, и ей казалось, что за спиной сейчас распахнутся белоснежные крылья. ­

- Это ничего не значит, Грейнджер, - тихий голос прямо в её ухо. Знакомый и незнакомый одновременно. Искаженный несвойственной ему искалеченной нежностью, от которой едва не начало колоть в глазах. ­

- Да, - ответила, цепляясь за его свитер горячими пальцами. ­

- Ты ненавидишь меня. ­

Тёплое дыхание касалось шеи.­

- Да, - её руки сомкнулись на его спине.­

- Скажи это.­

- Я ненавижу тебя, Драко Малфой, - прошептала Гермиона прижатыми к его плечу губами. ­

И ощутила тихий выдох, пошевеливший волосы, понимая, что не может этого объяснить.­

Им просто было это нужно. Нужно как воздух.­

- Хорошо, - севшим голосом произнёс он. И ещё тише добавил: - Я тоже.­

***

- В общем... я не знаю, как это объяснить, но с ней что-то неладное творится. ­

Рон поглядывал на шагающего рядом Гарри.­

- Думаешь?­

- Конечно. Она мрачная и раздражительная... вечно погружённая в свои мысли. Знаешь, как это бывает у девчонок, - Рон заискивающе всматривался в лицо друга. - Она вчера отчитала Симуса за то, что тот опоздал на травологию. Вот шума-то было...­

- Ну, она староста, - Гарри пожал плечами, выискивая Гермиону в Большом зале.­

- У неё почти нет времени на нас, - Уизли нахмурился. - Когда ты с ней разговаривал в последний раз?­

- Разговаривал? ­

- Да, Гарри. Разговаривал. «Привет, Гермиона. Как дела? Как ты поживаешь в своей Башне старост с этим ублюдком?». Это к примеру.­

Гарри бросил на Рона быстрый взгляд сквозь стёкла очков. ­

- А, ты имеешь в виду - разговаривал о Малфое.­

- А тебе не кажется, что здесь ЕСТЬ о чем поговорить? - Рон неверящими глазами уставился на друга. - Да ладно, Гарри! Тебя не может не беспокоить это!­

Его это охренительно беспокоило. С каждым днём - всё больше.­

- Если бы что-то было не так, она бы сказала нам.­

- Тогда что происходит? - Рон остановился, дергая друга за рукав мантии. - Или ты не заметил, что за последнюю неделю мы с ней поговорили от силы... ну... раза три! Она всё больше закрывается.­

- Просто у неё нет времени заходить в гостиную Гриффиндора.­

Гарри тоже остановился, оборачиваясь и поджимая губы.­

Конечно, он заметил. И понимал беспокойство друга, сам часто думая о том, что происходит с Гермионой, однако что-то сдерживало его - не давало подойти и просто спросить. Он даже не знал, что должен был спросить. Что нужно было спросить. Это нужно было сделать еще давно. Быть ближе. Поддерживать.­

Они же друзья, чёрт возьми.­

Он на секунду представил себе жизнь бок о бок с Малфоем и его едва не передернуло. А каково было ей? Нечистокровной волшебнице. ­

Как Малфой её и вовсе не сожрал до сих пор?

Но... не сожрал ведь. И она вполне неплохо выглядит. Только действительно немного отрешённая. Вечно уставится в стол или в учебник. Гарри до сих пор не переварил ту ситуацию, когда она запретила ему начистить ушлёпку-Малфою рыло. Он повёл себя как истинный урод, а она запретила...­

Избегала конфликта, то есть. Эта вечная тактичность и чувство ненужной вины перед профессором МакГонагалл, которой не хотелось доставлять лишних хлопот, когда-нибудь доведут её.­

- Гарри, давай поговорим с ней, - Рон смотрел почти умоляюще, и Поттер ощутил, как неприятное чувство стыда печёт в груди.­

Что мешает просто подойти и узнать, как она? Вдруг ей необходима их помощь? ­

У Гермионы никогда не было проблем, и это приучило к тому, что помощь ей не нужна. Никогда. Она всегда помогала им, но не наоборот. ­

И Рон чертовски прав. ­

И стыд, который ощущал Гарри, был вполне справедливым.­

Они просто забыли о том, что их лучшая подруга может испытывать какие-то личные трудности. А как можно забыть о лучшем друге?­

- Хорошо. - Он решительно кивнул. - Давай отыщем её для начала.­

- Вон же она.­

Гарри перевел взгляд на ряд гриффиндорских столов и тут же увидел Гермиону. Та сидела в отдалении от остальных, полностью погрузившись в изучение очередного талмуда, слегка прикрыв уши ладонями и шевеля губами. Она всегда делала так, когда у неё не получалось запомнить что-то или же выучить с первого раза. Шевелила губами, впечатывая слова в память. ­

Вот она оторвала одну руку от уха и перелистнула ветхую страницу книги, бросая недовольный и строгий взгляд на стайку младшекурсников, с щебетом промчавшихся мимо неё. Губы Гарри растянула невольная улыбка.­

По крайней мере её строгость при ней. А значит, всё не так плохо, как казалось Рону. Он схватил рыжего за шкирку и потащил по проходу между столами.­

Гермиона честно пыталась понять, о чём читает. Перечитывала строки по несколько раз, заставляя губы шевелиться. ­

«Успехи заклинательных наук в основном полагаются ...»­

Полагаются, да.­

Конечно, полагаются...­

Мысли закручивались медленно и лениво.­

Темный коридор Хогвартса. Запах. Пальцы в её волосах.­

Тихое, почти бесшумное дыхание. У самого уха, до горячей дрожи по спине, которую, она могла поклясться, он ощущал.­

«...полагаются на факт изучения...»­

Это ничего не значит, Грейнджер.­

Ты меня ненавидишь. ­

Тыменяненавидишь.­

Проклятье, так ли это? Ненавидит ли? Конечно, ненавидит. Так было всегда. Это основная причина того, что так будет и впредь. Я ненавижу тебя. Ты так чертовски прав.­

Скажи это.­

Голос - низкий, уставший. ­

Гермиона зажмурилась, сжимая зубы. Прекрати. Прекрати думать об этом. Целое чёртово утро жить воспоминанием о минуте, проведенной рядом, бесконечно рядом с ним, растворяясь в запахе, ощущая колючий свитер носом.­

Гермиона со всей силы прикусила щеку изнутри, уставившись на текст почти с остервенением. ­

«...полагаются на факт изучения углубленного курса...»­

Прошло не больше минуты, когда она ощутила, что его пальцы исчезли с её затылка, а сам он оттолкнул её, отворачиваясь, в два шага обходя и практически растворяясь в темном коридоре. Ощущая холодок в груди, она шла за ним, кусая губу и стараясь всем своим существом сохранить на руках ощущение тепла и твердости его спины.­

А потом стараясь забыть, выкинуть из памяти. Это ошибочное прикосновение, которое он допустил. Которое она себе позволила. Зачем? ­

Ему было больно, охренительно больно, Грейнджер почти почувствовала эту боль. Ощущала её всем своим существом. Или же эта боль была её собственной? ­

Малфой касался её сердца, ускоряя его бег. Когда он молча разрешил обнять себя, он будто позволил этому глупому органу с минуту бить в его ребра, словно в попытке достучаться. Ни черта не вышло.­

Они не сказали друг другу ни слова, он даже не взглянул на неё ни разу, в то время как она так отчаянно всматривалась в его спину, что раздеваясь в спальне, он мог бы обнаружить там сочную дыру. Она видела его каменное, равнодушное выражение лица, когда Драко на секунду обернулся, вглядываясь в темноту коридора за ними.­

Не за ними - тут же исправила она себя, - за ним и за ней.­

Мимо пробежало пятеро второкурсниц, недопустимо громко смеясь и перекрикиваясь, что вернуло Гермиону в Большой зал. Она проводила их взглядом, раздумывая, сделать ли им замечание, однако в следующую секунду ей на плечи опустились теплые руки, и кто-то с силой прижал её спиной к себе, душа в крепком объятии. ­

Глупая мысль возникла и исчезла моментально, от ее абсурдности на мгновение даже захотелось расхохотаться. Она представила себе реакцию окружающих, если бы Малфой вдруг подошёл и вот так обнял Грейнджер за шею. Скорее Дамблдор наймёт гиппогрифа в качестве преподавателя по зельеварению, чем произойдёт что-то подобное. Он с ней даже не заговорит при свидетелях.­

- Гермиона, мы рады тебя видеть.­

Голос Гарри заставил ее улыбнуться. Рон плюхнулся рядом, глядя на девушку с чуть напряженной улыбкой. ­

Гермиона перевела недоверчивый взгляд с одного друга на второго и обратно.­

- Говорите сразу - списать травологию? ­

- Нет! Что ты!­

- Как ты вообще могла...­

- Мы ведь не только за этим обращаемся к тебе!­

- И вообще...­

- Мы просто давно не общались, вот.­

Гермиона нахмурилась, закрывая том и беря его в руки.­

- Со вчерашнего дня, - с озадаченной улыбкой произнесла она, вставая.­

Мальчики тут же вскочили, загораживая дорогу к выходу из Большого зала. Вопросительный взгляд девушки медленно скользил с одного лица на другое.­

Так... ­

- Ты ничего не хочешь нам рассказать? - Гарри смотрел ей в глаза, надеясь разглядеть что-то, наверняка скрытое ее показной невозмутимостью.­

- Что рассказать?­

- Как ты? ­

- Нормально, Гарри.­

- Точно? ­

- Конечно, Рон!­

Неловкая пауза заставила Гермиону плотнее прижать книгу к груди. ­

«Ты ничего не хочешь нам рассказать?». Она хотела, очень хотела. Но стыд и страх сковывали язык. Малфой поселился в её голове подобно опухоли, что требовала немедленного удаления. Он злил её, раздражал. Разрушал своим существованием. И своими прикосновениями. ­

Жестокими, и это было больно. Нежным, единожды - еще больнее. ­

От небрежно брошенного «грязнокровка» она готова была вцепиться в него пальцами и колошматить, покуда хватало бы сил. Или пока он не убил бы её, свернув шею. А он мог. Перед глазами тут же ожили его мечущие ледяные молнии глаза.­

А затем - тепло и колючий свитер крупной вязки.­

Идиотка.­

Нельзя было позволять себе этой слабости. Такая глупая, глупая! ­

К черту этого кретина. Она не будет жаловаться своим друзьям как маленькая, будто не может справиться со своими проблемами сама. Да и нет... нет проблемы. Есть её выдумка. И её взгляд, что притягивал к себе слизеринский стол всё утро. ­

Она не смотрела. Один лишь раз. Или два, может быть. Этого было достаточно, чтобы заметить - он отсутствовал.­

Этоничегонезначит.­

Ты такой идиот, Малфой. Как бы я хотела и вовсе не знать тебя.­

Особенно - в этом году.­

Гермиона заставила себя растянуть губы в улыбке, обращая ее к Гарри и Рону, которые стояли, глядя на подругу так, будто не верили ни на йоту в её ложь. Самое страшное было в том, что она тоже не верила себе.­

- Мне нужно идти. ­

- Пообещай, что скажешь, если этот урод хоть как-то обидит тебя, - вдруг сказал Гарри совершенно серьёзно, и Рон торопливо опустил глаза, будто только что их обоих заставили сознаться в каком-то постыдном поступке.­

Значит, всё-таки они хотели поговорить о нём. ­

Внутренности Гермионы медленно стянулись в один небольшой ком, пока она заставляла свои губы растягиваться в улыбке ещё шире.­

Обидит? А поцелуй на патрулировании считается? Или то, как он въедался в неё в гостиной старост, прижимая к себе, рыча и прокусывая губы почти до крови? Или то, как он трахал вопящую Пэнси, не соизволив поставить заглушку на спальню? ­

По-видимому, нет. ­

- Конечно. ­

- Гермиона, пожалуйста. Мы уже просили тебя говорить нам, что у вас там происходит. Но ты ничего не рассказываешь и закрываешься.­

- Гарри... - Рон слегка толкнул друга плечом, но тот лишь отмахнулся, делая шаг вперёд.­

Зелёные глаза за стёклами очков смотрели на девушку с беспокойством. Таким искренним, что захотелось моментально открыться перед ними. У них ведь никогда не было секретов друг от друга.

Золотая Троица. Лучшие друзья.­

- Всё хорошо, Гарри, - гриффиндорка вдруг почувствовала, что ей становится немного легче оттого, что им не всё равно. - Правда. С Малфоем не может быть чего-то неожиданного или необычного. Стандартный букет оскорблений, ты же знаешь его. Ничего не меняется.­

Она слышала свой голос и хвалила себя за то спокойствие, что он нёс в себе.­

- Тем более, у меня всегда при себе палочка. ­

Кажется, он поверил. По крайней мере смотрел уже без того напряжения, что было в начале. Затем тонкие губы растянулись в улыбке, и Гермионе показалось, что и он, и Рон выдохнули с облегчением. Ощущая в груди очередную волну нежности, она протянула свободную от книги руку и обняла сначала одного, а потом второго, шутливо лохматя их волосы.­

- Я обещаю, что расскажу вам, если он обидит меня.­

«Пялиться на людей из своей норы - не комильфо...»­

«Ты такая херня, Грейнджер»­

«Я хочу, чтобы ты сдохла побыстрее»­

«Фригидная сука»­

«Ненавижу тебя, грязнокровка»­

- Обещаю, что расскажу, слышите? ­

Гарри кивнул, всё еще улыбаясь. Рон тоже кивнул, хоть и смотрел на неё с подозрением в своих плутоватых глазах. ­

- На воскресенье вроде бы запланирован поход в Хогсмид, - он неуверенно переступил с ноги на ногу. - Мы ведь пойдем вместе?­

Гермиона улыбнулась.­

- Конечно, Рональд! Кто-то ведь должен проследить за тем, чтобы ты не выпил все запасы сливочного пива в «Трех мётлах».

- Хорошо, - теперь и он разулыбался, и Гермиона почувствовала, что ей становится легче от этого. Будто небольшая гора скатилась с плеч. ­

- Ну, раз мы всё решили... - она собиралась было скользнуть мимо них, но её задержал взгляд Гарри.­

- Эм... ­

Гермиона едва сдержалась, чтобы не проигнорировать это.­

- Что такое?­

- Я только хотел спросить... - он прикусил губу и быстро переглянулся с ухмыляющимся Роном. - Ты про травологию в шутку сказала или...­

Ох, Мерлин. Эти оболтусы... ­

И тут она по-настоящему рассмеялась, подавляя в себе желание вновь крепко обнять их обоих.­

***

Капитан слизеринской команды стоит в тени трибуны, рядом с отставленной метлой, обмахивая влажное лицо полотенцем и критическим взглядом цепляясь за носящиеся над головой фигуры в зеленых формах. Гермиона хмурится, выискивая в воздухе когтевранцев. Возможно, это сплочённая тренировка? Но нет. Кажется, здесь только это змеиное гнездо.­

Это еще что? Где Курт? ­

Она обводит взглядом поле и пустые трибуны. Чертовщина.­

Взгляд снова падает на Грэхэма, что приложив ладонь к глазам, хмурится от солнца, и она уверенным шагом идёт к нему. Его гулкий рёв на секунду оглушает.­

- Твою мать, Уоррингтон! Какого хера ты вытворяешь? ­

- Отрабатываю забалт! - раздается голос откуда-то сверху, и Грэхэм сжимает зубы.­

- Давай ты будешь отрабатывать херов забалт на противниках, а не на Гойле! Нам играть во вторник! Идиоты, блядь, - он опускает голову и несколько секунд промаргивается от солнца, потирая глаза. А затем замечает Гермиону, которая удивленно молчит, услышав его последние слова. - Что ты тут забыла?­

- Что значит - играть во вторник? - его вопрос остается проигнорированным. - Во вторник игра Гриффиндора и Когтеврана.­

Грэхэм кривится, будто она произнесла какую-то несусветную чушь.­

- Брысь отсюда. Когтевранский матч отменяется, так что гриффиндорцам нужно будет изрядно напрячь очко в эти выходные.­

- Пошёл ты, Монтегю. ­

- Ну ты смотри. Какая грязнокровная душка. ­

- Пошёл ты ещё раз, ясно? Матч не могли взять и отменить.­

- Блетчли, разуй свои грёбаные глаза! Ещё раз эту комбинацию и держись колец, чёрт тебя возьми. Держись колец, иначе я выдеру тебя прямо здесь! - Грэхэм бьет себя кулаком по ладони и снова поворачивается к Гермионе. - Послушай, ты. У меня нет времени на объяснения, у них там какие-то свои проблемы, нам сообщили о замене команды утром. А теперь проваливай и не суй нос не в свои дела. ­

Гермиона нахмурилась, поджимая губы, из которых грозилось вырваться очередное оскорбление. Снова обвела взглядом трибуны, заметив лишь пару кучек слизеринцев с младшего курса, что пришли понаблюдать за ходом тренировки. Несмотря на возраст, они уже зыркали на неё со злобой. То ли из-за красно-золотого галстука, то ли потому, что репутация нечистокровной волшебницы шагает впереди своей хозяйки. ­

Надоедливые мошки. Они не стоили даже её внимания. Хотелось просто махнуть на них рукой. Грэхэм подобрал идеальный эпитет для характеристики всего их факультета - идиоты.­

Она развернулась и пошла с поля, но почти у самого выхода приглушённый расстоянием крик Монтегю врезался в ее барабанные перепонки, медленным льдом протекая в мозг:­

- Эй, Малфой. Это к тебе приходила твоя шлюшка? Поговоришь с ней?­

Отдаленный гогот слизеринских глоток откуда-то сверху. Спина холодеет. Ноги резко останавливаются, и она оборачивается, глядя, как с середины поля к Грэхэму шагает староста мальчиков, потный, с непривычно живыми глазами. Волосы его растрёпаны ветром и слегка липнут к влажному лбу, а в сильной руке зажата метла. ­

- Что? - кричит через поле, не расслышав невнятных слов, и Грэхэм услужливо их повторяет, тыча пальцем в её сторону, хоть и сами слова относит порывом ветра. Гермиона со страхом переводит взгляд на Малфоя. Он разгоряченный и тяжело дышащий. Кажется, на его губах почти появляется улыбка, когда он подбрасывает в руке небольшой золотой мячик, поворачивая голову, но затем взгляд останавливается на Грейнджер, и губы сжимаются. Словно крышка захлопнулась - лицо каменеет.­

Несколько секунд они смотрят друг другу в глаза, после чего он отшвыривает снитч, который тут же золотой каплей взвивается в воздух, и шагает к ней. Гермиона краем глаза замечает удивленно поднятые брови Грэхэма и слышит короткий свист, что обозначает: перерыв. Ну, конечно. Принцу нужно отдохнуть и поговорить с грязнокровкой. ­

С «его шлюшкой». Да пошли они все к чёрту!­

Гермиона сжимает в кармане палочку, мечтая пустить Сектусемпру прямо в лицо Малфою, который уже метрах в пятнадцати от неё. Прежде чем он успевает открыть рот, она делает четыре отчаянных шага навстречу и с силой тычет ему пальцем в грудь.­

- Ты, чёртов ублюдок, я не знаю, что ты наговорил им, но если этот долбанный кретин ещё раз назовет меня «твоей шлюшкой», я проткну его глотку своей палочкой, понял? ­