Общий размер военных расходов

В Германии не существовало строгого разграничения между военными и гражданскими расходами. Целый ряд расходов гражданских ведомств был в действительности военными расходами. Уровень военных расходов последних месяцев войны определить точно невозможно, так как большое количество платежей уже не попало в регистрационные книги государственного банка. Однако можно определенно сказать, что на 28 февраля 1945 года чисто военные расходы составляли 394 млрд. марок, расходы на содержание семей погибших и пострадавших в войне — 24 млрд. марок, расходы на невоенные нужды — 212 млрд. марок. Таким образом, общие расходы Германии за тот же период составляют 630 млрд. марок (в конце войны они повысились приблизительно до 670 млрд. марок). Эти расходы покрывались: на 33 % — из внутренних источников, на 12 % — взносами оккупированных и союзных государств и на 55 % — взиманием различных долгов. По годам войны они распределяются таким образом: в первый год войны расходовалось ежедневно 155 млн. марок, а на пятый год — 289 млн. марок. Одновременно с этим, особенно с 1943 года, стали быстро расти и расходы на гражданские нужды, то есть расходы, связанные с содержанием семей военнослужащих, восстановлением объектов, разрушенных авиацией противника, эвакуацией и т. п. Только на компенсацию ущерба от воздушных бомбардировок было затрачено 23 млрд. марок.

Проблема покрытия расходов

Если не считать дополнительных источников финансирования (иностранные займы, контрибуции и т. п.), то основных питающих войну источников было только три: налоги, кредит и эмиссия денег.

Часто говорят, что налогами облагается современность, а долгами — будущее. Однако это неверно. Потребности всякой воюющей армии могут быть удовлетворены только тогда, когда имеется какой-то запас, накопленный в прошлом, а промышленность производит новые материалы. Этот счет никак не может быть перенесен на будущее. Вопрос о выборе между налогом и займом определяется мотивами социальной справедливости, валютной политикой и различными психологическими соображениями. Налог предполагает при наличии определенной системы тарифов равномерную финансовую нагрузку на все слои населения.

Заем же всей своей тяжестью ложится преимущественно на тех лиц, которые, имеют какие-то излишки доходов. То, что многим представляется как «перенесение сроков уплаты на будущее», есть не что иное, как обязательство, по которому после войны плательщики налогов должны будут уплатить государственным кредиторам по дополнительному счету. Вопрос о том, сохранит ли кредитор свои претензии в полном размере, остается во время войны открытым и окончательно разрешается только после войны при определении государственного долга. При установлении правильной границы между налогом и кредитом значительно более серьезной проблемой является, с одной стороны, забота о сохранении валютной ценности денег, а с другой — психологический учет сохранения производительности. Теоретически налог должен быть таким, чтобы исключить всякую возможность инфляции, а практически он не должен превышать той границы, после которой снижается интерес и платежная способность налогоплательщиков.

Инфляция как скрытая конфискационная форма имущественного налога, которая, однако, щадит «владельца имущества», является самой несправедливой формой финансирования. Выпуск бумажных денег в Германии во время войны держался вплоть до 1942 года в довольно сносных границах. С середины 1944 года наступило упомянутое выше резкое ускорение эмиссии денег. Опасность «перейти предел» в финансировании войны за счет усиления эмиссии могла быть устранена в первые годы войны некоторым, не слишком большим увеличением налогов. Этим путем надлежало покрыть до 7 % всех расходов. Возможное с финансово-теоретической точки зрения и наиболее целесообразное радикальное разрешение проблемы «блуждающей покупательной способности» в более поздние годы войны оказалось невозможным по психологическим причинам. При резком повышении налогов, главным образом подоходного налога, работоспособность населения была бы парализована, а производительность труда значительно снижена. Эта же причина помешала использовать для привлечения всех имеющихся резервов личные и косвенные налоги, взимание которых не отразилось бы на производительности труда. В начале войны, правда, были введены так называемые «военные надбавки» к подоходным налогам и к большим косвенным налогам (на табак, пиво, водку). Но эта практика была вскоре прекращена. Неоднократные попытки сильнее завинтить налоговую гайку привели только к введению «военной надбавки» к налогам на корпорации и к повышению косвенных налогов на табак и водку.

Таким образом, проблема избыточной покупательной способности с ее роковыми последствиями, которые начиная с 1944 года превратились в настоящую опасность, осталась неразрешенной.

Налоговые сборы

Доходы государства от налогов, составившие в 1933 году 6,9 млрд. марок, в 1938 году благодаря экономическому подъему и улучшившейся технике сбора налогов поднялись до 17.8 млрд. марок; один лишь сбор подоходного налога и налога на корпорации дал увеличение доходов с 1,5 млрд. до 7,7 млрд. марок. Эти налоги и во время войны продолжали оставаться главной статьей доходов. Максимальная цифра подоходного налога равнялась в 1944 году 14 млрд. марок, а налог на корпорации в 1942 году принес государству 7 млрд. марок. Проводимые наряду с этим вычеты из прибылей дали в 1942 году 1,3 млрд. марок. Налог с оборота, составлявший несколько больше 4 млрд. марок, оставался на протяжении всей войны примерно одинаковым. Сборы пошлин и косвенные налоги, из которых налог на табак был своего рода rocher de bronze,[100][100] Бронзовый столп (франц.), то есть нечто огромное и дорогостоящее. — Прим. ред.

 в 1941 году достигли максимальной цифры 5,7 млрд. марок. В общей сложности в 1942 году, который в истории финансирования этой войны явился поворотным пунктом, общие налоговые сборы были наивысшими и составили 43 млрд. марок. Сюда же вошел и налог с квартирной платы, общая сумма которого равнялась 8 млрд. марок. С этого времени налоговые сборы стали постепенно сокращаться. Если в 1939 году налогами было покрыто 42 % общих расходов, то в 1942 году ими было покрыто 33 %. а в 1944 году — только 19 %.