Генрих Август Оссенфельдер. Вампир

Heinrich August Ossenfelder. Der Vampir

Mein liebes Mägdchen glaubet
Bestndig steif und feste,
An die gegebnen Lehren
Der immer frommen Mutter;
Alslker an der Theyse
An tdtliche Vampire
Heyduckisch feste glauben.
Nun warte nur Christianchen,
Du willst mich gar nicht lieben;
Ich will mich an dir rächen,
Und heute in Tockayer
Zu einem Vampir trinken.
Und wenn du sanfte schlummerst,
Von deinen schnen Wangen
Den frischen Purpur saugen.
Aldenn wirdst du erschrecken,
Wenn ich dich werde kïјssen
Und als ein Vampir kïјssen:
Wenn du dann recht erzitterst
Und matt in meinem Arme
Gleich einer Todten sinkest,
Alsdenn will ich dich fragen,
Sind meine Lehren besser,
Als deiner guten Mutter?

Генрих Август Оссенфельдер. Вампир

Моя милая девушка верит
неизменно крепко и твердо
в уроки, которые ей преподала ее благочестивая матушка:
как народы на реке Тайзе
в смертоносных вампиров
по-гайдукски твердо верят.
Ну подожди, Кристианочка,
ты не хочешь меня любить,
я тебе отомщу
и сегодня токайского вина напьюсь до состояния вампира.
И когда ты будешь сладко дремать, высосу пурпур
с твоих свежих щек.
Уже ты испугаешься,
Когда я тебя поцелую,
поцелую, как вампир.
Когда ты затрепещешь
и, бледная, опустишься в мои руки подобно мертвой,
я тебя спрошу,
не лучше ли мои уроки,
чем уроки твоей доброй матери?

1748

Более того, было несколько рассказов о мертвеце, возвращающемся из могилы, чтобы посещать её/его возлюбленного(ую) или супруга(у) и однажды принести ему/ей смерть. Баллада «Ленор» (1773) Готфрида Августа Бюргера — наиболее заметный пример XVIII века. Один из её сюжетов «Denn die Todten reiten schnell» («Ибо мёртвые передвигаются быстро») цитировалась в «Дракуле» Брэма Стокера.

Первое упоминание вампиров в английской литературе появляется в «восточной» эпической поэме Роберта Саути «Талаба Уничтожитель» (1797), в котором главный персонаж — покойный возлюбленный Талабы по имени Онейза превращается в вампира,

Существуют споры, (Leatherdale 1993: 46-9) что поэма Сэмюэла Тейлора Кольриджа «Кристабель» (написанная между 1797 и 1801, но не издававшаяся до 1816) повлияла на развитие вампирской литературы.

В своей эпической поэме «Гяур» Лорд Байрон обращается к традиционной фольклорной концепции вампира, как существа, обречённого сосать кровь и отнимать жизнь у своих ближайших родственников.

Байрон также сочинил загадочную отрывочную историю о таинственной судьбе аристократа по имени Аугустус Дарвелл, пока путешествовал по Востоку — как вклад в знаменитое соревнование историй о призраках на вилле Диодати у Женевского озера в 1816 году, между ним, Перси Биши Шелли, Мэри Шелли и Джоном Уильямом Полидори (личным доктором Байрона). История была взята за основу для произведения Полидори (1819) «Вампир», которое ошибочно приписывалось самому Байрону, а Гёте называл его лучшим произведением писателя.[1]  Эта маленькая история была примером того образа вампира, который сейчас распространен в кино и литературе. Дикая личная жизнь Байрона стала моделью для главного героя — вампира Лорда Рутвена. В истории Полидори, похоже, впервые появляется вампир, имеющий тот облик, который имеют вампиры из современных произведений: нежить, обладающая развитым интеллектом и сверхъестественным обаянием, так же как и внешней привлекательностью.

В противоположность этому, вампир из легенд неизменно был отвратительным монстром. Важным примером вампирского произведения XIX века является и почти не страшная история «Вампир Варни» (1847), изображающая Сэра Фрэнсиса Варни в облике вампира. В этой истории мы имеем первый пример стандартного сюжета, когда вампир забирается через окно к спящей девушке.

Похожее тяготение к эротике очевидно и в классическом романе Шеридана Ле Фаню «Кармилла» (1871), где он изображает женщину-вампира с лесбийскими наклонностями, которая соблазняет героиню Лауру и вытягивает из неё её жизнь.

Некоторые вампиры из художественных произведений обожают считать. Идея была взята из народных историй, утверждающих, что вампир будет останавливаться и считать каждое зерно, которое найдёт на пути. (роман «Carpe Jugulum. Хватай за горло» Тэрри Пратчетта).

Самый известный образ был создан ирландским писателем Брэмом Стокером для романа «Дракула» (1897). По распространённому мнению, прототипом для этого персонажа послужила реальная историческая личность — Влад III Цепеш (Дракула), господарь средневекового княжества Валахия.

Несмотря на то, что представления о вампирах весьма древние, в эпохе декадентства можно найти черты, которые органично связаны с образом этих существ. Декаданс увидел в образе вампира нечто, что было близко духу эпохи. Черты, генетически связывающие эпоху и образ вампира:

· Taedium vitae (лат. «отвращение к жизни») Иногда эта формула трактуется как  «пресыщение жизнью». (Философский энциклопедический словарь).[2] «Пресыщенность жизнью» или «усталость от жизни»- это как раз то, что отражает дух эпохи. Сам феномен вампира - отказ от жизни в традиционном ее понимании, но одновременно с этим и «вечная жизнь». Вампиры не нуждаются (в большинстве интерпретаций) в отдыхе, сне и пище. Пресыщенность всеми этими «бытовыми» атрибутами жизни заставляет декаданс выбирать образ вампира и осмыслять его.

·  Отсутствие развития, продолжения.  Почти во всех интерпретациях вампиры не могут иметь детей. Да и в целом, вампир живет не человеческой, а больше животной жизнью. У него нет будущего, он не думает о нем. На наш взгляд, это было близко духу эпохи декаданса.  Жизнь как бы останавливается, приобретает характер простого существования.

· Эстетизм. Вампир, выражаясь формально, - труп, но его эстетизируют. «Аристократизм вампиров» как следствие этого феномена отражен почти во всех современных интерпретациях. Главный герой Стокера— именно вампир-аристократ (граф Дракула). Декадансу была крайне свойственна эстетизация. Блок пишет об этом так: «Он [декаданс] ассоциировался с эстетизацией увядания, бледных грез, вялых эмоций и мрачных, тревожащих душу фантазий. Декаданс стал отождествляться с эстетизмом. (Блок А. Записные книжки. М.: Худ. лит., 1965. С. 23—24.) На наш взгляд, современность нуждается в том же самом: образ вампира крайне эстетизирован в фильмах и сериалах XXI века о нечистой силе.    

· Непринятие солнца Солнце ассоциируется в картине мира обычно с чем-то радостным, хорошим, счастливым, и этот дух был чужд эпохе к XIX-н XX вв. Мрачность и пессимизм декаданса не мог принять солнца, как не могут его принимать и вампиры

· Имморализм Более свободные нравы, характерные для декадентов, желание эпатировать, неприятие готового «уклада»- все это характерно для эпохи. По словам В. В. Виноградовой, «Субъективно-эгоцентрическая, индивидуалистическая интерпретация нравственных ценностей, наряду с социокультурной мифологемой сверхчеловека, является одним из аспектов имморализма декаданса». [Виноградова В. В. Неомифологическая антропология декадентствующего Серебряного века: варианты «декадентов» и «теургов» / В. В. Виноградова // Современная филология: материалы междунар. заоч. науч. конф. (г. Уфа, апрель 2011 г.). — Уфа: Лето, 2011. — С. 44-47.] С середины 19 в. в условиях духовного кризиса буржуазной культуры получают развитие идеи так называемого эстетического имморализма у Ф. Ницше. Аморальное начало сильно и в образе вампира. Особенно современные интерпретации этого образа связаны с вынужденной необходимостью существа убивать и/ или пить кровь.  Фильмы первого десятилетия активно разрабатывают мотив противоречия между животной сущностью вампира и его моральными качествами («Дневники вампира», «Vampire Hunter D» , «Рыцарь вампир» и другие).

· Отход от общественности,- С образом вампира обычно ассоциируются замки вдали от городов, готические строения и т.д. С точки зрения психологии эпохи декаданса это связано с декадентской замкнутостью (вспомним добровольное затворничество дез Эссента). В современных фильмах и сериалах, напротив, герои–вампиры живут в городах среди людей, что, с одной стороны, делает фильм более остросюжетным, а с другой - направлено на обширную «городскую» целевую аудиторию.  

· Внешняя привлекательность Все неизведанное и тайное, разумеется, влечёт. Однако никакие иные мифические персонажи не отмечены такой степенью внешней привлекательности, как вампиры. Современные режиссеры стремятся задействовать в своих картинах актёров и актрис с наиболее выдающимися внешними данными. В  первых фильмах  о вампирах всё было иначе. На первый план выходила не привлекательность, а, наоборот, пугающая сторона существа. Вы видите обложку фильма «Дракула» или «Смерть Дракулы» (венг. Drakula halála) — это венгерский немой фильм режиссёра Кароля Лайтхаи (1885—1945), снятый в 1921 году. Обложка демонстрирует то, что режиссер не стремился наделить героя привлекательной внешностью. Декадентское желание увидеть вампира внешне привлекательным или хотя бы антропоморфным связано с эстетизацией как чертой эпохи.

· Регенерация. Возможно, существует генетическая связь между ощущением хрупкости человеческой жизни как черты декаданса со стремлением наделить образ вампира бессмертием.

· Наличие альтер эго, тайной/ночной жизни, которая отлична от дневной жизни «в свете». Если в классицизме личная и общественная жизнь являли собой единое неразрывное целое, то декаданс уже не мог жить по этому канону. Человеку было необходимо приспособиться к текущим обстоятельствам. На наш взгляд, «дневная и животная» жизнь вампира может служить метафорой «дневной (светской) и разгульной» жизни человека в эпоху декаданса. 

· Душа? Вампиры не отбрасывают тени и не имеют отражения. В современных произведениях можно встретить идею, что вампиры не могут быть сфотографированы. Эта идея впервые появилась у Стокера, который развил её из предположения, что зеркала отражают душу человека — как раз то, чего у вампира нет. Вспомним, что зеркало как «зеркало души» встречалось еще у романтиков, а в эпохе декаданса широко использовалось О. Уайльдом в «Портрете Дориана Грея». Декаданс уже начинает отвергать восхищенное и идеалистическое представление о человеческой душе как о чем-то прекрасном, великом, чистом.   В этом аспекте наблюдается некая полемика с романтизмом и (особенно) сентиментализмом.

Глава 3

Феномен популярности вампиров в современности объясняется тем, что массовая культура создала некий привлекательный образ вампира, который связан с древними представлениями об этом мифическом существе лишь генетически. Современные фильмы, сериалы, книги используют лишь некоторые доминантные черты образа: сила, привлекательность, бессмертие, регенерация.

Создатели популярной кинокартины «Блэйд» (англ. Blade) опирались на такую доминантную черту, как нечеловеческая сила.Этот герой также не может быть запечатлён на пленке или отразиться в зеркале. Маскулинность вампира – доминантная черта образа. (Интересный факт: финальная сцена картины снимались в Москве зимой! ) Примечательно, что в современной культуре вампиры в основном мужчины. Однако сейчас , в условиях «равноправия полов», мы видим и большое количество вампиров- женщин, девушек.

В первое десятилетие  XX  века, напротив, создатели массовой культуры стараются наделить вампиров чуткостью и чувствительностью. В частности, в популярном молодежном сериале «Дневники вампира» подчеркивается, что чувства вампиров усилены в сотни раз. Таким образом, любое эмоциональное переживание (любовь/ненависть/гнев/ радость) переживается почти так, как переживал их романтический герой, сильно и ярко. На наш взгляд, эта тенденция связана со стремлением современности увидеть в образе мужчины (=> вампира) не маскулинные, а «сентиментально-романтические» черты.

Как бы мы не старались не касаться серии книг Стефани Майер, ее книги послужили существенным пиаром образа вампира. Тут мы, пожалуй, увидим целое «семейное гнездо» вампиров: если ранее вампир был «романтическим» одиночкой, то в этом цикле книг подчеркивается важность семейных уз. На наш взгляд, это опять же продиктовано духом современной (а не декадентской) эпохи, подсознательным стремлением воссоздать семью как институт.

Почти во всех интерпретациях образа вампира он не стареет и остается того же возраста, в котором был, когда умер. Однако в современности с ее явной ориентацией на молодое поколение можно наблюдать явную тенденцию к «омоложению» вампира. Если   героями первых «вампирских» фильмов становились уже не столь молодые люди, то первое десятилетие XXI века сосредотачивает зрительское внимание на совсем юных героях.

Кинематограф, как самое массовое искусство, является лакмусовой бумажкой популярности того или иного явления. Вампирская тематика стала привлекать режиссеров, начиная еще со времен немого кино за годы развития кинематографа интерес не только не угас, но возрос. С 1909 года, когда на экраны вышел первый фильм о вампирах «Vampire of the Coast» почти каждый год выходили чуть ли не по несколько фильмов на эту тему. Вампиры в кино то были шокирующее безобразны, то гламурно-прекрасны. Тема для кино, действительно благодатная: она позволяет охватить самые разные жанры кино - от ужасов, триллера и боевика до нежной , да и сама идея существования таинственного темного мира поднимает множество философских и этических вопросов, позволяет автору и зрителю поразмыслить на тему бессмертия и греховности, помечтать о вечной любви.

Среди нашумевших и знаковых для нас фильмов о вампирах в последнее время - «Ван Хельсинг» 2004 г. режиссёра Стивена Соммерса про истребителя монстров Ван Хельсинга. Сюжет представляет собой смесь романов «Дракула» Брэма Стокера и «Франкенштейн» Мэри Шелли. Вампиры в этом фильме: граф Дракула и его невесты наделены многими качествами вампиров-декадентов, однако Соммерс несколько переосмысливает канонический образ Дракулы. Это уже не жестокий мстительный воевода Валахии, а трансильванский граф с манерами викторианского джентльмена, у него при этом длинные чёрные волосы, собранные в хвост, и тёмное пальто – на лицо эстетизация образа. Он обладает сверхъестественными способностями Тёмного Ангела. Вампиром Дракула стал после смерти, заключив договор с дьяволом и став его приёмным сыном. Вечная жизнь дала ему неуязвимость, мрачную иронию, одиночество и жажду крови. Ему неведом страх смерти, однако Дракула не так бесстрастен, как представляется. Дракула владеет дворцом в Будапеште и на Хеллоуин устраивает маскарадные балы, хотя живет в Ледяной Крепости – в отдалении от людей, но не так далеко есть небольшая деревушка, куда летают его невесты, чтобы пить кровь.  Днём они спят в гробу – здесь выражается как раз неприятие солнечного света, а когда невесты Дракулы вылетают днем – это воспринимается жителями деревни как нечто совершенно необычное. Дракула не отражается в зеркале, ходит по потолку и обладает способностью превращаться в крылатого монстра.  Ни святая вода, ни осиновый кол, ни распятие не способны нанести ему ощутимого ущерба – в отличие от его невест (По древнему преданию, Дракулу может убить только восставший оборотень).

 Невесты Дракулы — сильные и красивые женщины, умерщвлённые с помощью укуса в шею. Остальные после подобной процедуры просто умирают. В человеческом обличие невесты Дракулы очень красивы и сексуальны, однако обладают высокими надтреснутыми и мерзкими голосами (наверно такими и должны разговаривать трупы))), а когда мы видим их на охоте, тем более днем – это отвратительные монстры – полуразложившиеся обнаженные женские тела с перьями и крыльями. Кстати, невесты у Дракулы три – и это именно «невесты», а не жены – они конечно друг к другу не ревнуют, но имморализм Дракулы проявляется в этом достаточно отчетливо.

Дракуле  подчиняются люди, вампиры, дверги и оборотни. Главная сюжетная составляющая фильма состоит в том, что Силы Тьмы готовятся к Последней Битве и чтобы достичь перевеса, граф Дракула пытается оживить своё мертворождённое потомство — новую расу вампиров, которых он нажил от своих «невест». Для этого он строит в горах Трансильвании лабораторию, но нужен очень сильный человек , жизнь которого сможет оживить маленьких вампиренышей - подопытным становится цыганский король Борис Валерий, но сил простого человека мало нужен монстр, которого оживил с помощью электричества  Виктор Франкенштейн. В итоге вампиреныши были оживлены только не очень непродолжительное время – это подтверждает идею о невозможности развития и продолжения рода для вампиров, т.к. они мертвы сами, а потомство также исходно мертворожденное. Однако сама идея что все же у Дракулы есть потомство (хоть и мертвое) и какое-то подобие семьи идея уже поздняя – связана с возрождением института семьи, хотя в фильме несмотря на наличие невест Дракула остается скорее одиночкой, чем «семьянином»)).

Итак, сюжеты о вампирах весьма популярны в последнее время, причем во всех видах искусств. Феномен популярности вампиров объясняется тем, что создан, прежде всего, эстетически привлекательный образ. Современные фильмы, сериалы, книги используют лишь некоторые доминантные черты древнего образа вампира, среди них - сила, привлекательность, бессмертие, регенерация – видимо, это именно то, чего не хватало декадентам рубежа веков, что они привнесли в образ вампиров и актуализировали в этом древнем образе и что, собственно, сделало его популярным до последних дней.

[1] Статья «Граф Дракула, философия истории и Зигмунд Фрейд». Книга «Вампир (Граф Дракула)». Издательство «Ада», Москва, 1990 год. Дополненный перевод с английского осуществлён по изданию М. Г. Корнфельда, Санкт-Петербург — 1913 год. ISBN 5-85202-039-3 Стр. 335

[2] Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983 … Философская энциклопедия