Теоретическая и практическая значимость исследования

Теоретическая значимостьдля истории и теории архитектуры состоит:

- в научном обобщенииинтегральных теоретических подходов, актуальных тенденций и стратегий архитектурной деятельности;

- в разработке методологии исследования среды, художественного синтеза и персональных творческих подходов;

-  в систематизации персональных интегральных подходов мастеров новейшей архитектуры;

-  в концептуальном моделировании и исследовании принципов интегральных процессов новейшей архитектуры;

- в обозначении перспектив дальнейших научно-исследовательских работ по заявленному научному направлению.

Практическая значимость исследованиясостоит:

- для практической архитектурной деятельностив развитии интегрального подхода к решению профессиональных и творческих задач с использованием концепции художественной интеграции;

- в области профессионального архитектурного образования для курсов лекций по направлению подготовки «Архитектура», «Дизайн архитектурной среды», «Градостроительство»: «Методы концептуального проектирования», «Концептуальные основы проектирования»;

- в формированиитеоретической базы методикипроведения архитектурно-художественных проектных семинаров.

Апробация и внедрение научных результатов исследования       

Результаты диссертации внедрены в НИР, проектную и образовательную деятельность.В качестве ответственного исполнителя автор принимал участие в трех госбюджетных фундаментальныхисследованиях по теме диссертации.Внедрение результатов исследования в архитектурно-проектную практику проводилось автором диссертации в качестве ГАПа Архитектурной мастерской ННГАСУ, а также основного автора в составе творческого коллектива НПП «Архитектоника». Выполнено 35 проектов, из которых 12 реализовано или находится в стадии реализации. По всем объектам имеются акты внедрения.

    Внедрение в учебный процесс проходило на кафедре архитектурного проектирования ННГАСУ по следующим направлениям:

- чтение авторских курсов лекций «Основы концептуального проектирования» для студентов направления и специальности Архитектура, «Методы концептуального проектирования – для магистрантов направления Архитектура; 

- руководство курсовым, дипломным проектированием и ВКР бакалавров; проекты, выполненные под руководством автора диссертации, ежегодно (2003 – 2013 гг.) отмечались Дипломами 1 степени МООСАО и специальными дипломами СА РФ, СД РФ, МАСА на Международных смотрах-конкурсах лучших дипломных проектов по архитектуре и дизайну (отмечено 15 проектов);

- руководство аспирантами (1) и магистрами (выполнено 7 диссертаций);

- проведение авторских проектных семинаров «Нижний Новгород – 2222»: «Город и событие» (2010 г.), «Архитектура и музыка» (2011 г.), «Пространство диалога» (2012 г.);

- участие в международном проекте «Районы Завтрашнего дня» ННГАСУ – университет Зюйд (Нидерланды);

- ежегодное участие с докладами по теме исследования в научных конференциях НИИТИАГ РААСН «Современная архитектура мира: основные процессы и направления», Иконниковские чтения; международных конференциях «Великие реки», международной российско-германской конференции «Диалог-2012», научно-практических конференциях ННГАСУ, с выступлениями по теме исследования (18 докладов).

    По материалам исследования опубликовано 55 работ общим объемом 80,1 печатных листов.    Среди них 2 монографии и 15 статей в рецензируемых изданиях, входящих в перечень ВАК.

Серия статей автора, посвященных методу художественной интеграции в архитектуре, отмечена Дипломом РААСН по итогам конкурсе РААСН 2013 г. в номинации «Лучшая публикация по архитектуре».

Структура и объём работы.Структура диссертации определена последовательностью решения основных задач исследования. Диссертация состоит из двух томов: первый том включает в себя текстовую часть 571 страниц, состоящую из введения, шести глав, заключения, библиографического списка (360 источников); второй том включает в себя графическую часть – 48 авторских графоаналитических таблиц.

Содержание исследования

В первой главе«Интегральные подходы и художественные ракурсы современной науки» рассмотрены основные понятия и определения, изучены основные теоретические аспекты интеграции в архитектурной науке и смежных областях знания, а также введена система полей художественной интеграции.

Зародившись в единой синкретической форме, искусство эволюционно сменяет периоды синтеза и дифференциации видов, что на современном этапе представлено одновременным развитием процессов интеграции и предельной индивидуализации. По нашему мнению, дальнейшая судьба художественной культуры во многом будет зависеть от способа сосуществования этих векторов и их плодотворного взаимодействия, что особенно существенно в многомерной архитектурной сфере.В исследовании архитектура рассматривается с обращением к ее художественной природе в наиболее широком, интегральном значении. На основе анализа определений обозначены наиболее существенные для нашей темы грани архитектуры в аспекте искусства:

- творческое мироосвоение индивидом Универсума и формирование авторской Картины Мира средствами архитектуры;

- архитектура с наиболее сильной художественно-образной составляющей, ориентированная, прежде всего, на развитие и восприятие категории красоты архитектурной формы;

- искусство гармоничного соединения всех требований и аспектов профессии в едином целостном проекте или объекте;

- произведение архитектурного искусства, обладающее высокими художественными достоинствами.

Таким образом, архитектура как искусство гармонично интегрирует необходимые условия, требования и средства, общечеловеческие и профессиональные, искусственные и естественные, общественные и индивидуальные, концептуальные и образно-выразительные в единое художественное целое – произведение архитектурного искусства, выражающее персональную авторскую картину мира посредством индивидуального языка архитектора.

Интеграция понимается как объединение в единое целое, процесс создания или укрепления целостности. Целостность – внутреннее единство объекта, а художественная целостность адресует к творческому воссозданию целостности бытия в произведении искусства. Под художественной интеграцией в архитектуре понимаем многомерные процессы созидания архитектурно-художественной целостности на основе художественных ориентиров.

Под влиянием актуальных факторов развития архитектуры формируются типы художественной интеграции: культурологическая, контекстуальная, гуманистическая, техногенная, информационная, экологическая и полиинтеграция. Фундаментальным критерием выступает художественное начало, определяющее качественную стратегию архитектурно-художественного взаимодействия. Именно искусство архитектуры в процессе художественной интеграции создает произведения, обладающие особой выразительностью и интегральными качествами воздействия на адресата. Интеграция осуществляется на концептуальном, градостроительном, объектном и детальном уровнях.

В соответствии с пониманием многомерной природы творчества представлена интеграционная концепция новейшей архитектуры в единстве ее составляющих. В первую очередь, художественная интеграция рассматривается с позиции двух взаимосвязанных начал: явления целостности и присутствия художественного качества, возводящего произведение в ранг искусства. Сращивание этих позиций осуществляется через пространственно-временной контекст, искусство и человека – автора и адресата, воплощаясь в законченном произведении. В архитектурном творчестве художественное начало закладывается как необходимое качество для всех участников коммуникации «автор – (произведение – среда) – адресат», которые и будут выступать «проводниками» художественного.

В широком ракурсе понимания архитектура являет собой метасистему сопряжения и взаимодействия науки, деятельности, искусства, философии, среды. Часть сложных слов «мета-» отличается многозначностью и обозначает абстрагированность, обобщённость, промежуточность, следование за чем-либо, переход к чему-либо.Архитектурное творчество подразумевает метамышление и метавосприятие, а междисциплинарность выступает как интеграционное творческое начало. В исследовании термин «метасистема» интеграции принят как логическая абстракция для обозначения самого высокого уровня связей и взаимодействий в сферах новейшей архитектуры, включающий максимальное число факторов, отвечающий большинству тенденций, реализующий междисциплинарный потенциал.

Проведенный анализ позволил выявить и систематизировать основные теоретические подходы в архитектурной науке с целью обнаруженияориентиров искомой концепции художественной интеграции. Фундаментальный уровень охватывает проблемы соответствия новой архитектурной парадигмы своему времени; соотнесенности основных процессов отечественной и мировой архитектуры; определения приоритетов развития новейшей архитектурной деятельности; взаимосвязи человека и окружающего мира.

Проблемами рождения стилевых направлений и образной архитектурной коммуникации, открытой междисциплинарным контактам,представлен интегральный ракурс исследований А.В. Иконникова по линии глубинной соотнесенности отечественной и мировой архитектуры. Открытие отечественного авангарда С.О. Хан-Магомедовым стало отдельной вехой в научной интеграции архитектурной истории и теории. А.В. Рябушин внес вклад в комплексное изучение и популяризацию творческих концепций ведущих мировых архитекторов и архитектурных тенденций в контексте современности.Многомерную взаимосвязь и взаимообусловленность архитектуры и культуры общества находим у В.Л. Хайта. В свою очередь, интегральный анализ вопросов урбанистического и социокультурного развития проводил В.Л. Глазычев.

Исследуя проблемы и тенденции новейшей архитектуры, А.Г. Раппапорт предлагает теорию архитектурной субстанции, сориентированную на целостное понимание архитектуры современности как взаимосвязи пространства, времени, человека, природы, культурных и технических тенденций действительности. Наиболее актуальные научные и практические полюса современной архитектурной деятельности определяет И.А. Добрицына, ориентируя на продуктивное единство математики, философии и традиционных методов работы с формой. Л.П. Холодова обнаруживает в синергетическом мировидении потенцию нового глобального стиля, способного примирить плюрализм, полистилизм, «мозаичность» художественной культуры современности, сохраняя понимание архитектуры как сложной самоорганизующейся системы. Ч. Дженксу эволюция новой архитектурной парадигмы представляется как путь к органической архитектуре в союзе природы, информации и культуры.

Интегральный вектор характерен для исследований архитектурной методологии. Так, ключевым интегративным посылом в концепции Ж.М. Вержбицкого становится утверждение единых механизмов развития и жизнеспособности «первой природы», включая человека, и «второй природы», представленной архитектурной культурой, в которой должны сохраняться и транслироваться художественные ценности.В предложенной М.Р. Савченко методологии прикладного исследования выстраивается интегральная линия пространственного и семантического измерений архитектуры, ориентированная на реализацию «идеального» архитектурного объекта.Ю.И. Кармазин предлагает полиинтегративную методологию «творческого метода архитектора» на основе синтеза различных дисциплинарных методов.

Гуманитарная теоретическая линия раскрывается гранями интегральных значений. Ю. Палласмаа, поддерживая ремесленную интеграцию в архитектуре, заостряет вопрос телесного мышления в процессе творчества, утверждая целесообразную органическую связанность в цепи «рука – глаз – мысль». Необходимость усиления значения человека в современной культуре отмечает архитектурный критик П. Бьюкенен, предлагая философское и антропологическое обоснование архитектурной практики на основе целостного подхода за рамками материалистического мышления. В свою очередь, проблему утраты связующей роли архитектуры поднимает в очерках по истории философии архитектурного творчества С. Ситар с надеждой на восстановление целостной картины мира в сознании архитектора.

Современные философские и междисциплинарные подходы несут интегративный потенциал для архитектуры: художественное как интегратор архитектурного в системе эстетики и дизайна (Л.А. Зеленов); иерархическая модель архитектонической деятельности по единым законам синархии (С.В. Норенков); «цивилизация и культура сквозь призму искусства»(Н.Н. Александров);интеграция феноменов современной культуры (А.А. Пелипенко); ноосферный подход (В.И. Вернадский);систематизация деятельности человека и этапы глобализации в русле сферологии (П. Слотердайк).

Особое значение для интеграции в новейшей архитектуре имеет круг проблем постнеклассической науки, раскрывающих актуальные стратегии целостного мышления: современная синергетическая парадигма (В.Г. Буданов); алгоритмы самоподобия природы и архитектуры(Н.В. Касьянов); интегративность фрактальной геометрии (М.П. Кравченко). Сегодня принципы и методы синергетики созвучны архитектурному творчеству в вопросах обновленного понимания сложных взаимодействий и междисциплинарности: архитектура в контексте общенаучного знания и архитектурные вопросы синергетической методологии (Л.П. Холодова); «синергетический подход к решению архитектурных задач» (Е.Ю. Витюк).

Научные концепты творчески осваиваются архитекторами в теории и на практике: философия симбиоза (К. Курокава); концепт бесконечной пористости губки Менгера (С. Холл); органически растущая «анимированная форма» (Г. Линн); «жидкая» архитектура как прообраз параметрического моделирования (М. Новак), интегральная концепция архитектурного параметризма, развивающая теорию сложности (П. Шумахер). Отражением новой фазы профессионального мышления послужила концепция «состояния поля» в архитектуре (С. Аллен).

Проведенный анализ доказывает, что концепция художественной интеграции в методологическом аспекте перекликается с рядом интегральных по природе направлений современной науки: теория поля, теория сложности, синергетика; фрактальная геометрия; параметризм; теория диалога; архитектоника, синархия, ноосферные подходы. Обобщение теоретических исследований применимости принципов синергетики в архитектуре показало определенное родство синергетической парадигмы и актуального архитектурного дискурса в аспектах развития междисциплинарности и понимания архитектурного объекта как сложной «живой» системы. Исследование подтвердило, что динамичные концепты постнеклассической науки и теории поля представляются наиболее точной метафорой искомой модели художественной интеграции в новейшей архитектуре.

В современной ситуации полицентричного мира закономерно обращение исследователей к архитектурному объекту с точки зрения теории поля, подразумевающей теоретическую гибкость и наличие большей свободы в определении характеристик объекта. Так, И.А. Добрицына указывает на ряд исследователей поля: Д. Кипниса, С. Аллена, С. Квинтера.Представляется целесообразным использовать аналогию с системой силовых полей с целью метафорически обозначить сложность, многополярность и динамику процессов взаимодействия.Это позволяет наиболее корректно представить модель интеграции в сочетании трех укрупненных «полей»: пространственно-временного; художественного, персонально-личностного. «Поля» понимаются как абстрактные символические системы описания динамичных феноменов новейшей архитектуры, обладающие непрерывностью, неиерархичностью и интеграционным потенциалом, особенно актуальными в современной действительности. Важный логический ход заключается в возможности использованияопределенных допусков за рамки жестких норм и правил, что соотносится сприродой полей, обладающих различной интенсивностью, силой действия, центрами притяжения.

    Предложенный алгоритм перекликается с интеграционными тенденциями точных наук, прежде всего, с концепцией «единой теории поля» («теории всего») – гипотетической объединённой физико-математической теории, описывающей все известные фундаментальные взаимодействия. В философском аспекте концепция «поля» позволяет преодолеть противоречие целого и его частей: поле трактуется как единое, протяженное, практически бесконечное, и при этом существует множество различных по характеру взаимодействий, описываемых специфическими полями. Структурно этот принцип отражает суть художественной интеграции, которая не является механической суммой составляющих или условий, а представляет изначально единое художественное целое, что заложено в самой природе творческого импульса, личности автора, произведения искусства.

Во второй главе «Основания художественной целостности»прослеживается развитие целостного подхода в искусстве ХIХ–ХХI вв. в совокупности подходов архитекторов, художников, скульпторов, писателей, поэтов, музыкантов, хореографов, театральных деятелей, представителей концептуального и медиа-искусства.Художественная целостностьвыражает органическую слитность части и целого в искусстве и архитектуре, что предполагает неразрывное единство на основе пространственно-временных, художественных и персонально-личностных оснований.

Сегодня интегральное мышление является актуальной стратегией архитектуры, в которой межсистемные взаимосвязи становятся обязательной составляющей проектирования. При этом индивидуализация авторских языков приближает архитектора к художнику, продолжая развивать художественную принадлежность зодчества. Искусство, рождающее и транслирующее картину мира, способно создавать целостные образы места и времени, природы, личности. Наряду с этим художественное творчество на протяжении всей истории взаимосвязано с архитектурой напрямую, в форме синтеза искусств, или влияет на приоритеты зодчества опосредовано. В обоих случаях вопросы целостности в искусстве открывают качественный вектор интеграции, высвечивая принадлежность архитектурной деятельности и ее произведений к художественному руслу эпохи.

К символическим основаниям художественной целостности¸ связанным с конструированием модели мира образными и знаковыми средствами, относятся сакральные цивилизационные символы, знаковые системы, геометрические морфотипы, семантические и семиотические уровни восприятия пространства, позволяющие выстроить художественно-образную связьмира природного; мира, обустроенного человеком, и миров Вселенной.

Не случайно символизм как течение воплотил в себе стремление художников погружаться в метафизическую реальность, становясь своего рода носителями надмирных мистических целостностей и их властителями. Повышенный эстетизм символизма проявился в создании «красивых целостностей» на уровне эстетической игры в произведениях П. Пюви де Шаванна, Г. Моро, О. Редона, М. Врубеля, А. Бенуа, П. Кузнецова, М. Добужинского.В искусстве геометрических построений издавна воплощены универсальные символические системы, что нашло отражениев художественных традициях и новациях. Так, К.С. Мельников возвел значение треугольника и диагонали в ранг творческого манифеста, утверждая принципы динамики и напряженности в современной архитектуре.

Космические, планетарные, солярные образы и символы, относящиеся к интерпретации вселенского мироустройства, характерны практически для всех цивилизационных эпох, религий, мистических учений. Одним из таких истоков целостного мышления служат идеи космизма, объединившего в начале ХХ века ученых, философов, деятелей искусств, среди которыхП.А. Флоренский, К.Э. Циолковский, В.И. Вернадский, А.Н. Скрябин, В.С. Соловьев, А.Л. Чижевский, Н.К. Рерих.Поиск и выражение планетарных ритмов можно увидеть в живописи начала ХХ векав произведенияхВ. Кандинского, Р. Делоне, Х. Миро, П. Клее.

Органические основания художественной целостности предполагают обращение к природе и человеку как к гармонии мер высшего свойства, связывая сакрально-религиозные, философские, концептуальные, образно-символические, морфологические, художественные, гуманистические и естественнонаучные подходы. Особую ценность представляют органические взгляды представителей отечественного художественного авангарда. Так, комплексным исследованиям взаимосвязи человека, природы, космоса была посвящена деятельность целого специального отдела Органической культурыГинхука в Петрограде 1923 – 1932 гг.под руководством М. Матюшина (Б., М., К., Г. Эндеры, Е. Гуро, Н. Гринберг), нацеленного на обнаружение биологических возможностей восприятия лабораторным путем. Органический язык авангарда разрабатывали А. Древин и Н. Удальцова, а также В. Ермолаева и другие художники группы «живописно-пластического реализма».

Интерпретация органических образов в авангарде сопровождалась синтезом исследования, эксперимента и художественной метафоры, а изображение становилось проводником и выразителем естественно-художественного единства. П. Филонов искал «эволюционную форму» картины, напоминающую молекулярные структуры, уподобляя свой метод динамике живой природы. А. фон Явленский, многократно обращаясь к теме абстрактного лица, стремился найти его формулу. Созвучные темы присутствуют в творчестве обэриутов, в «заумных» текстах М. Волошина.Вискусстве М. Сарьяна органическое мировоззрение, охватывающее природу и человека, питал образ солнца, а в «Теории разноцветных солнц»Г. Якулова цветовой спектр света воспринимался одновременно как универсальнаятворческая сила и как ритмическая основа эволюции. В свою очередь, В.Н. Чекрыгин выстраивал свою доктрину искусства в соединении творческих ритмов самой природы и личности.

Личностное начало художественной целостности реализуется в творческой концепции мастера и определяет авторскую интеграцию как единство профессиональных, личностных и общекультурных проявлений в произведении искусства. На протяжении веков творчество являет общую грань внутреннего мира художника и мира окружающего во всех ипостасях пространства и времени, развиваясь вокруг личности художника. Творческий замысел как концептуальное ядро будущего произведения выражает синкретизм личностного мировоззрения автора и обладает наивысшей степенью художественной целостности в моменты интуитивного озарения, эвристики, открытия.Таким образом, для целостного художественного мировоззрения существенно наличие синкретического начала, которое в наиболее полноценном виде определяет приоритет органической культуры вопреки механической.

Идея целостности с точки зрения художественного метода тесно связана с формами синкретизма. Корни архитектурного синкретизма уходят в общекультурную подготовленность архитектора, в сущность его полихудожественного и прогностического мышления, профессиональную интуитивную чувствительность. Синкретический момент целостности питает концептуальный дискурс в совокупности проявлений: визионерская, «бумажная» архитектура, архитектурные фантазии, которые получили сегодня возможность новой виртуальной эстетики. Ценность архитектурной прогностики – в том концептуальном поле, которое она формирует – это утопический «мир идей» архитектурного искусства, заведомо невоплощенный.

Пространство и форма как фундаментальные категории целостности в искусстве выступают основой художественной интеграции архитектуры со всем кругом искусств и прочно укоренены в процессе стадиальных изменений пластической культуры.

Движение целого круга искусств навстречу друг другу, вновь столь очевидно проявившееся в начале ХХ, было обусловлено совместной разработкой категории пространства и самой меры пространственности. Вместе с этимобновленная трактовка пространства выступила базой новаторской художественной парадигмы, спроецированной на обширное поле культуры и творчества. Кубизм, совершив категориальный сдвиг в искусстве, обрел меру одной из главных новаций ХХ века, распространив влияние далеко во времени. В свою очередь, осваивая категорию движения, футуризм и кубофуктуризм обозначили потенцию к синтезу. Интегрированное исследование времени у футуристов породило идею одновременности впечатлений – симультанности, ставшую, согласно З. Гидиону, важным аспектом концепции «пространство-время». Идея «силовых линий» У. Боччони и концепция «лучизма» М. Ларионова во многом представляются прообразами непрерывного пространства в новейшей архитектуре.

Таким образом, по пространственно-временному направлению происходило взаимодействие пластическое, охватившее, в первую очередь скульптуру и живопись. Пространственная проницаемость скульптурной формы у А. Матисса, а также новаторские решения А. Архипенко, Ж. Липшица, О. Цадкина объединяют архитектонику массы и пустоты, в чем сближаются с эстетикой архитектурного пространства. Архитектонический язык развивали К. Бранкузи, А. Майоль, Н. Габо, А. Певзнер, Ж. Вантенгерлоо. Возрождение полихромии в скульптуре воплотилось в синтетической «скульпто-живописи» А. Архипенко, П. Гогена, Ле Корбюзье.

Ритмы и скорости нового века обрели художественную форму в динамизме футуристов; в эксцентрических перфомансах группы дада; в симультанизме С. и Р. Делоне и в образах живописи ар-деко. Сегодня медийность и плюрализм актуальной культуры позволяют максимально облегчить перемещение времен, а иллюзорность оправдывает любую адресность образа. Глобальная художественная проницаемость становится закономерным продолжением и развитием проницаемости пространственно-временной, актуализируя принцип художественного освоения и трансформации в современном искусстве.

Художественный авангард начала ХХ века сохранил и развил посыл к синтезу искусств, проявившийся еще в символизме и модерне (театр и художественный диалог), дополнив сильным архитектурным синтезом, синтетическими методами кино и фотографии, а также проникновением архитектоники в поэзию и музыку. Взаимосвязь искусств являлась постоянным предметом исследований В. Кандинского, особенно в аспекте созвучия живописи и музыки. Известный путь архитектурно-художественного синтеза прошли К. Малевич и В. Татлин. В области театрального синтеза свои новации предлагали А. Веснин, Л. Попова, А. Экстер, Н. Гончарова.

Художественные синтетические тенденции авангарда развивались в формате творческих союзов, групп и образовательно-производственных комплексов. Принцип органического синтеза развивали АСНОВА и ВОПРА. Мощный интеграционный импульс продолжался в традиции организованного в 1919 году ЖИВСКУЛЬПТАРХа, изначально нацеленного на перенесение новых формообразующих принципов, зародившихся в живописи, в архитектуру. В Европе установки на синтез искусств, ремесла и производства придерживался Баухауз, а группа «Стиль» следовала линии архитектурно-художественного неопластицизма.

В 1930 годы в отечественной культуре установка на синтез изобразительного искусства и архитектуры становится программной. Персональных синтетических представлений придерживались архитекторы, в разной степени тяготеющие к традиции: И. Жолтовский, И. Фомин, А. Щусев, В. Щуко, В. Гельфрейх. Творчество и исследования В. А. Фаворского посвящены монументально-декоративному искусству и архитектуре, искусству книги, театру, художественному взаимодействию вообще.В качестве первоосновы синтеза мастер видел организацию пространства в произведении, взаимосвязанную с проблемами времени, материала, мировоззрения художника и адресата искусства.

Реализация пластического синтеза связана с деятельностью Московскоймастерской монументального художественного синтеза под руководством Л.А. Бруни, которая должна была стать центром совместной работы художников, скульпторов, архитекторов над созданием единых синтетических произведений. Художник мыслил архитектурно-художественное единство на основе интегрирующих свойств пластики и архитектоники – носителей структурных законов формы. Синтез воспринимался как внутренняя интенция всего поля искусств, что доказывает понимание сложной созидательной природы художественного взаимодействия, направленного не только на рождение синтетического произведения, но и на проявление качеств его участников. Для новейшей архитектуры, практически не прибегающей к традиционным формам синтеза искусств, для науки и образованияпредставляется целесообразным диалог на уровне закономерностей в пограничной, межсистемной области.

Новации начала ХХ века стали одним их главных идейно-эстетических контекстов современной культуры. Художественные размышления о природе пространства-времени, аналитике объемов, действии формы, цвета и фундаментальной органике, наряду с принятием разного уровня абстракции, продолжились в творчестве представителей московской и петербургской школ нонконформизма. Так, унаследовав супрематическую традицию К. Малевича и М. Матюшина, П. Кондратьев и В. Стерлигов параллельно разрабатывали новый прибавочный элемент пластической культуры в форме S-образной кривой – знака нелинейного начала новейшей пространственной целостности.

Внутренние и внешние взаимодействия искусств ХХ века предопределили возникновение интегральных художественных форм: «цветоформ» В. Вазарели, цветовых полейМ. Ротко, цветных мобилей и стабилей А. Колдера, динамико-музыкальных конструкций В. Колейчука, живописной скульптуры Х. Миро, архитектонических натюрмортов Д. Моранди. Дизайн, активно развиваясь, сконцентрировал многие формы художественного синтеза.Так, концептуальные «специфические объекты» Д. Джадда пограничны минималистскому дизайну. Особой гранью интеграции стали арт-объекты в естественном окружении: от природоподобных скульптур Х. Арпа – до зеркальных супрематических инсталляций Ф. Инфанте. Социокультурные эксперименты Н. Полисского перерастают нишу лэнд-арта, приближаясь к временной архитектуре.

Таким образом, взаимодействие искусств активирует процесс созидания художественной целостности. Концепция синтеза искусств играет первоочередную роль на пути к архитектурно-художественной целостности в традиционной сфере монументального искусства, а также выступает внутренней концептуальной основой проявления качеств того или иного вида искусства в архитектуре.

В третьей главе«Концепция пространственно-временной архитектурно-художественной интеграции» раскрывается концепция архитектурно-художественного единства в пространственно-временном аспекте. Пространственно-временное «поле» художественной интеграции объединяет интегративные проявления в архитектурном пространстве, времени, пространстве-времени, задавая целостные контексты для творчества архитектора.

Рассматривая фундаментальную категорию пространства в «поле» художественной интеграции, выявим ее родовой интегративный потенциал во взаимосвязи с природой архитектурного творчества. Пространственная художественная интеграция опирается на интегральные пространства современного города: общественные и культурные центры, медиа-комплексы, открытые городские пространства (жилые и общественные), а также «промежутки» и буферные зоны архитектурной среды. Центры искусств являются наиболее интегральными пространствами архитектурно-художественного взаимодействия. Система средовой художественной интеграции выстраивается по ряду направлений:

- художественная концепция – пространство синтеза искусств;

- концепция социальной активации (адаптации) – интерактивное пространство;

- концепция контекста – пространство условных ограничений;

- концепция технического сопровождения – пространство инновационных решений;

- концепция многомерного синтеза – интегральное пространство.

Ценными ориентирами при анализе пространственной художественной интеграции служат теоретические модели, сформулированные академиком А. В. Иконниковым: перцептивное и художественное пространства. Перцептивное пространство интегрирует восприятие реального пространства органами чувств человека. Художественное пространство предполагает совокупность художественных образов взаимодействующих искусств и условий их синтеза. Обе модели учитывают личное отношение человека и представляют два полюса: непосредственное восприятие и структурированную образную систему. В противостоянии этих «полюсов» – драматургия образного восприятия пространства, которое повсеместно наполнено символами и при этом дает свободу их прочтения.

Концепция игры в пространстве города как одно из проявлений архитектурно-художественной интеграции работает на эмоциональное обогащение восприятия: от философской притчи или интеллектуального ребуса – до архитектурной шутки и иронии. Обращаясь к игре, архитекторы ищут непосредственного контакта с потребителем, придавая дополнительную социальную привлекательность объекту и новый уровень демократичности, открытости и коммуникативности архитектурному пространству. Целью пространственной художественно-образнойинтеграции является придание существующим улицам, районам и городам особого настроения, эмоционального поля, открытости диалогу. Иногда постройки преднамеренно выглядят «объектами дизайна», большими «игрушками»: башня-символ «Акбар» (Ж. Нувель, 2005 г.), башни «Porta Fira» (Т. Ито, 2010 г.), медиатека (Э. Руиз-Гели, 2010 г.) в Районе 22 в Барселоне.

Пустоты и промежутки в современной архитектуре играют интегрирующую роль в градостроительном плане, в функциональном аспекте использования универсальных пространств, в ракурсе материальности и пространственных границ архитектурного объекта, в знаково-символическом смысле вариативного восприятия художественного образа или авторской «эстетики пустоты», а также на концептуальном уровне стремления к пластическому и духовному идеалу.

Особое значение в художественной концепции интеграции приобретают закономерности, связанные с категорией времени. Во-первых, переживание времени отражает физическое восприятие, которое изменяется в разное время года и суток, зависит от состояний погоды и человека, продиктовано индивидуальным ощущением. Другая трактовка связана с понятием хронотопа как пространственно-временного единства, которое каждый раз фиксирует интегральную идентичность мгновения, периода, эпохи. Временные качества находят художественное выражение через законы организации пространства. Целостное впечатление зависит от вариантов восприятия архитектурного пространства во времени: симультанного, сценарного или эпизодического.

Симультанность в художественной культуре воплощается в единовременном действии и восприятии различных видов и жанров творчества, индивидуальных художественных языков и персональных творческих систем. Рассматриваемое явление понимается как интегральная форма представления творческого замысла в единый момент времени, особая методология встраивания произведения во время и способ восприятия действительности. Применительно к организации архитектурного пространства симультанный принцип проявляется в репрезентации и восприятии всего архитектурного объекта единовременно, при котором время сжимается до точки-мгновения. В интерьере симультанная целостность достигается организацией многосветных пространств, а симультанность внешнего облика обусловлена решением архитектуры одной крупной темой.

Сценарность подразумевает организацию траектории движения внутри объекта или ансамбля, характеризующуюся сменой пространственных впечатлений: масштабов, эффектов освещенности, характера визуальных раскрытий. Эпизодичность и фрагментарность, адресующие к выборочному или спонтанному восприятию, играют важную роль в формировании художественного образа архитектуры в сознании адресата. Время, как и в первом случае, предстает в форме мгновения, но принципиально без симультанного «сжатия», смысловой или образной концентрации, без обязательного охвата всей целостности произведения.

Пространство и время «встречаются» в архитектурной форме, которая фиксирует стиль, концепцию, язык отдельного зодчего и эпохи в целом. Именно форма в этом интегральном ракурсе восприятия – осязаемый результат творчества архитектора и вещественное послание адресату – реальному и потенциальному. Таким образом, вполне закономерно считать архитектуру собирательной «формой» времени – воплощением художественного «хронотопа». С позиции разновременного контекста исторического города интегративным основанием выступает концепция «Genius Loci» («Духа Места») в единстве идентичности пространства и архетипов его восприятия.

Д. Чипперфилд программно использует в своем творчестве определенный набор авторских метафор ордерной системы на уровне абстракции. Минималистичная архитектура здания музея современной литературы в Марбахе-на-Некаре (Германия) рождает ассоциации с античным храмом, что корреспондирует к функции музея как «храма искусства». Архитектура культурного Форума в Мадриде Ж. Херцога и П. де Мерона приобретает черты художественной инсталляции, демонстрируя причудливую игру времен и стилей в переплетении различных идентичностей городского пространства: «города», «площади», «дома», «сада». Используя лэндформы в проекте Города культуры Галиции в Сантьяго-де-Компостела (Испания), П. Эйзенманзаостряет смысловое противопоставление, создавая «ненатуральную природу», вырастающую из «следов» авторских концептов места и времени.

М. Мамошин выбирает стилизацию как метод создания «культурологической подосновы» для проектирования: образ ансамбля гостиничного комплекса «Novotel» в Санкт-Петербурге, примыкающего к Невскому проспекту, отсылает к открытым пространствам и перспективами Идеального города. Архитектурные инсталляции А. Бродского: павильон «Ротонда» на фестивале Архстояние в Николо-Ленивце (2009 г.) и «Цистерна» в помещении бывшего коллектора в Москве (2011 г.) представляют интегральные архетипы, соединяющие реальность, художественный вымысел и воспоминания.

Таким образом, пространственно-временное «поле» наиболее полно реализуется в многослойной среде современного исторического города как единство пространственных и временных закономерностей. В результате обобщения ведущих концептуальных подходов выявлены теоретические основы пространственно-временной художественной интеграции:

- типологическая – музеи, галереи, выставочные залы; театры, концертные залы; центры творчества, школы искусств, мастерские художников; центры искусств, медиа-пространства; открытые городские пространства – форумы, амфитеатры;

- контекстуальная – историческая среда; пространственныеархетипы; контексты искусства; персональные творческие контексты архитектора;

- образно-символическая – синтез искусств в архитектуре; игра и социальная привлекательность пространства; выразительность цвета и света; семантика и символика; индивидуальный художественный образ;

- диалогическая (коммуникативная) – диалог объектов в городском пространстве; архитектора-автора и адресата (реального или потенциального); архитектурных концепций, школ, направлений.

Разработана систематизация архитектурно-художественного синтеза как средства многомерного диалога: синтез на основе традиции (тектоника, ордерная система); синтез на основе знака (концепция театрализации, литературный контекст); синтез на основе концепции игры (социальная активация архитектуры, создание позитивного эмоционального фона); синтез в аспекте архитектурной модернизации (актуализация функции, конструкции и технологии).

Исторический город представлен многомерным полем взаимодействия пространств, времен, людей, концепций, художественных явлений и технологий по базовым уровням интеграции: средовому, деятельностному, концептуальному и универсальному. С точки зрения человека городской организм развивается как организованное пространство жизнедеятельности – среда. В свою очередь среда складывается во взаимопроникновении природного и искусственного, в постоянном диалоге культур, искусств и профессиональных интересов, в сосуществовании разновременной архитектуры. Течение времени определяет вечную диалектику традиций и новаторства как смены стилей, направлений, художественных концепций. При этом именно художественное начало задействовано в поле интеграции пространства и времени, рождая целостный художественный образ города в творчестве архитектора, в сознании адресата, в произведении архитектурного искусства.

Четвертая глава «Интеграция искусства в новейшую архитектуру» посвящена рассмотрению взаимодействия сферы искусства и архитектурной деятельности в аспектах художественного синтеза. С этой целью проведено взаимосвязанное рассмотрение интеграции первооснов художественного языка и сложившейся в науке системы искусства в новейшую архитектуру.

Традиционно принято выделять вид, род, жанр, а также художественную концепцию произведения. Классификация видов творчества на пространственные, временные и пространственно-временные задает направления синтеза искусств. В свою очередь, «первоэлементы» выразительного языка, связанные с особенностями восприятия, являются «квантами» образного мышления человека, участвующими в рождении многообразия всех форм творческого освоения действительности.

В анализ взаимодействия архитектуры со всем кругом искусств включены традиционные художественные факторы: цвет и линия (живописно-графический); пластика и объем (скульптурный); слово и интонация (литературно-поэтический); звук и мелодия (музыкальный); движение и жест (театрально-хореографическое), а также относительно новые факторы и развивающиеся формы художественного творчества: кадр (фото-кинематографический); цифровой алгоритм (дигитально-цифровой). Особую интегрирующую роль играют факторы многоэлементных (синтетических) искусств: театральный, кинематографический, а также многогранный фактор дизайна, родственный архитектуре. Актуальные тенденции концептуального творчества, зрелищности или шоу, а также феномены моды фигурируют как общевидовые процессы. Система принципиально понимается как гибкая и динамичная, в которой каждый фактор может выражаться в целом ряде художественных явлений.

Предложенная в данной работе методика выделения и разработки первичных импульсов во многом согласуется с положениями В. Кандинского и использует первоэлементы, очищенные от привычной атрибутики соответствующего вида искусства. Анализируя возможности художественного синтеза в книге «О духовном в искусстве», В. Кандинский выделял принципиальное и внешнее сближение видов творчества. По убеждению художника, именно «чистое звучание – беспредметная сверхчувственная вибрация» каждого из искусств ложится в основу их принципиального синтеза. Проникновение выразительного кода в составляющие архитектурной триады можно проследить на разных уровнях: от фундаментального до внешнего, декоративного. И. Добрицына отмечает концептуальное, формальное и стилевое взаимодействие архитектуры и искусства. Следует рассматривать также виртуальную область проектной и теоретической интеграции, а также синтез архитектурно-художественных впечатлений, вызывающий явление синестезии – совместного чувствования.

В обширном «поле» интеграции видов искусства в архитектуру выделим два принципиальных вектора бытования факторов и архитектурно-художественный системы в целом: функциональный и художественно-символический. Первый – в большинстве случаев связан с прямым использованием языка искусства архитектором: проектная графика; теоретический текст; исполнение музыки, театральные постановки, хореография в архитектурном пространстве. Второй – предполагает сходство языковых художественных систем и их восприятия, родство на уровне приемов и закономерностей авторского стиля архитектора и имеет гораздо более субъективную природу. Архитектура взаимодействует с элементарными языковыми импульсами, с отдельными видами искусства и художественной культурой в целом. На всех уровнях искусство архитектуры обусловливает рождение архитектурно-художественного единства принципиально нового интегрального качества, отличного от качеств и свойств членов взаимодействия. При анализе художественного мира архитектурного творчества, возможно говорить о «живописи», «графике», «скульптуре», «музыке», «танце» и «театре» архитектуры.

Искусство традиционно интерпретирует реальность, рождая художественный образ, своего рода «иллюзию», средствами своего художественного языка. В изобразительном искусстве за иллюзорностью традиционно закрепилось свойство имитации жизни средствами живописи, когда создается ощущение, что можно «войти» в картину. В архитектуре под иллюзорностью понимаем трансформацию физической среды, превращение ее в реальность нового художественного качества, что традиционно достигалось росписью, декорированием, зеркалами, а сегодня осуществляется с помощью стекла, принтов, паттернов, высокотехнологичных материалов, медиа. Поскольку художественно освоенная среда остается местом осуществления жизненных процессов, в архитектуре применима интегральная концепция иллюзорности, объединяющая реальные и иллюзорно-образные стороны пространства.

В системе интеграции архитектура изначально обладает пространственным фактором как первоэлементом архитектурного искусства, а факторы иных видов искусства зачастую приобретают пространственное измерение. Так, синтез пластических искусств традиционно появляется в формах монументальной живописи и скульптуры. Выбор приоритета объема или плоскости обозначает актуальную оппозицию «скульптурности» или «экранности» в современной архитектуре. Наряду с этими «полюсами» очевидной тенденцией является архитектура оболочек, поверхностей, мембран, реализующих скульптурный потенциал архитектуры. Сегодня архитектурно-пластический синтез, являясь исконным для архитектуры, открывает широкий спектр свобод формообразования на основе компьютерного моделирования.

Цветовые «поля» архитектуры воспринимаются субъективно в контекстах культурной традиции, личного опыта и эмоционального состояния. Следует выделить два пересекающихся пути в современной концепции цвета: дизайнерский и художественный, которые отличаются критериями утилитарной пользы. Цвет в дизайне наряду с эстетическими решает задачи функции, комфорта, эргономики и экономической привлекательности, как в «сигнальной» колористике У. Олсопа, Б. Ингельса, М. Готран,MVRDV. Художественный подход ориентирован на уникальный образ произведения, ассоциирующийся с темпераментной живописью у А. Росси, Б. Чуми, М. Фуксаса, Р. Пиано или с утонченной графикой у Ж. Нувеля, Ж. Херцога и П. де Мерона, Д. Чипперфилда.

Линия выступает как один из первоэлементов графики, противоположный понятию «пятна», в т. ч. цветового. Природа линии изначально двумерна и адресует к плоскости (листа), однако может переходить и в объем (проволочные скульптуры). Линия живет в архитектуре как символика пространственных связей, граница объемов, «очерчивает» контур архитектурного сооружения. Помимо символических значений, линии возникают на поверхности в виде различных «текстур», а также выступают в роли направляющих формообразования, рождая разновидности «графической» архитектуры.

Анализируя бытование разных форм словесного фактора в архитектурном творчестве, обращаемся к ряду: буква, слово, текст, литературное произведение. Архитектурный объект можно метафорически трактовать как «букву» пространственного «текста», в построении которого обнаруживаются аналогии с правилами языка: орфографией, синтаксисом, морфологией, грамматикой. Функционально литературный аспект реализуется непосредственно в форме авторского слова: концепции проекта, манифесте, монографии. Символически – подразумевает как «прямую речь» автора, так и встроенность в общекультурный контекст цитатами из различных источников. Литературное «поле» – область символов и знаков, интерпретированных во времени. Архитектурная «проза» ведет свое «повествование» согласно «сценарию», а архитектурная «поэзия» использует ритм, интонацию, напевность, музыкальность.

Связь архитектуры и музыки по праву можно считать одной из самых дискутируемых аналогий. Архитектурно-музыкальная интеграция основана на родстве приемов композиции и сходстве художественного впечатления, а музыкальность адресует к временному аспекту, характеризуя восприятие в движении. Музыкальное «поле» архитектуры многослойно: акустическое явление, «изображение» звучания архитектурным языком, организация пространства по аналогии с музыкальным произведением. Символически музыка трактуется на уровне архитектурного принципа или образной метафоры. Так, музыкальность может стать принципом авторской системы проектирования (К. Портзампарк) или быть основой реального сотворчества архитектора и музыканта, примерами которого явились произведения Я. Ксенакиса, создавшего уникальный метод записи нот языком архитектурной графики.

Относительно новые факторы фотографии, кинематографа и цифрового искусства отражают трансформацию мышления человека. Интеграция эстетики кадра в архитектуру пришла одновременно с тенденциями «фотографичности» и «кинематографичности» восприятия, наметившими очертания оптического «поля». В творчестве современного архитектора можно обнаружить близкие кино приемы и методы: сценарий, режиссуру, операторскую работу, монтаж, а также художественные спецэффекты. Складывается круг приемов архитектурной «оптики»: «крупный план», «фокус» и «резкость», «многократное экспонирование», которые используются в прозрачной и медийной архитектуре, становятся знаками авторского стиля.

Цифровой алгоритм внедряется в деятельность архитектора как фактор технический, структурообразующий и художественный, несущий качества цифрового искусства. Рациональное начало определяет функционально-технологические возможности: адаптивность и интерактивность; алгоритмы учета и обработки различных параметров; генерацию сложных форм. Цифровой фактор совместно с актуальными тенденциями информационной и визуальной культуры способствует внедрению стратегии медийности, развивающей иллюзорный принцип пространства и работы с формой, что составляет эмоционально-символический слой. Дигитальные возможности иллюзорности вдохновляют многих приверженцев эстетики чуда в новейшей архитектуре: З. Хадид, П. Шумахера, Ф. Ромеро, М. Новака, Г. Линна, бюро NOX,MAD.

Многоэлементные формы творчества, прежде всего, театр, кино, телевидение, современная хореография, соотносятся с архитектурными тенденциями «режиссуры» и «зрелищности». Несмотря на условность такого родства, ряд явлений и подходов сферы зрелищных искусств можно трактовать как актуальные принципы архитектуры: сценарность, подчеркнутая визуальная выразительность, выстраивание объемов и пространств как «мизансцен» спектакля, архитектурные «декорации», смена «кадров» пространственных впечатлений в движении. Принцип театрализации, имеющий давнюю традицию, расширяет свои рамки, превращаясь в фактор театрально-кинематографической интеграции и архитектурного шоу.

Интеграция хореографических искусств и архитектуры, в первую очередь, происходит на базе движения, адресующего к динамике в архитектуре и определяющего танцевальную природу в целом. Современная хореография зачастую становится фактором одушевленного движения не только в специализированной архитектурной среде, но и гораздо шире. Это выступления в знаковых современных интерьерах (открытие музея MAXXI в Риме),архитектурно-хореографические перформансыгруппы NMK(NewMovementCollective), а также актуальный феномен уличных танцев, связанный с неформальной городской культурой. Символическое поле подразумевает «хореографию» самой архитектуры, ее формы и замысла. Мотив движения актуален для многих архитекторов: С. Калатрава, Ф. Гери, З. Хадид, О. Декк, М. Фуксаса, бюро Кооп Химмельблау, Asymptote, Morphosis и др.

 Еще одной синтетической сферой деятельности является дизайн – многомерное явление, родственное архитектуре и активно с ней взаимодействующее. Как прогрессивный метод проектной деятельности дизайн распространяется на многие области культуры: предметный, интерьерный и средовой, а также графический, медийный и дизайн одежды. Отличительными чертами архитектурного дизайна можно считать нацеленность на самые инновационные, порой тенденциозные, решения, преимущественную работу с формой и современными технологиями. Явление моды, адресующее к временному фактору, можно рассматривать в предметном и символическом смыслах: как область конструирования (дизайна) предметов гардероба и как явление сменяемости тенденций и предпочтений публики. В архитектуре дизайнерские методы и модные тенденции трансформируют критерии масштаба, материальности, стиля, подчас размывая их основы. К архитектурному дизайну обращаются Р. Кулхас, З. Хадид, У. Олсоп, М.Готран, бюро MVRDV, BIG, FAT,UNStudio, MAD.

Концептуальное мировоззрение и концептуальные методы творчества распространяются сегодня практически на все сферы культуры, влияют на социальные институты и персонально-личностные системы взглядов. Концептуальное творчество архитектора представлено сегодня тремя основными взаимосвязанными направлениями: виртуальным и реальным концептуальным проектированием, а также теоретической рефлексией. Вследствие этого к концептуальному «полю» мы относим как классиков чистого визионерского подхода (П. Солери, Й. Фридмана, С. Прайса, Л. Вудса, группу Архигрем), мастеров, начинавших свой путь преимущественно с теорий или художественных абстракций (П. Эйзенмана, П. Кука, С. Холла, З. Хадид, У. Олсопа, КООП Химмельблау, японских метаболистов), новых приверженцев провокаций и медиа-утопий (Г. Линна, Ф. Роше, студий FutureSystems, UFO, UNStudio), так и востребованных архитекторов более прагматического склада (Р. Кулхаса, Б. Ингельса, бюро MVRDV). Особым художественным явлением выглядит феномен отечественной «бумажной архитектуры» (М. Хазанов, М. Филиппов, И. Уткин, М. Белов, А. Бавыкин).

Интеграция природных факторов в архитектуру идет по концептуальному, художественному и конструктивно-технологическому направлениям, включая архитектурную бионику, биомимметические принципы, «зеленую» архитектуру, лэндформинг. «Искусство стихий», имеющее древнюю культурную традицию, проявляется в большинстве случаев латентно на уровне «поля» естественно-природных феноменов. Реализуется стратегия естественности и гуманизма, во многом выступающая антитезой стратегиям концептуального или технологического свойства. Архитектура как «искусство стихий» приобретает качество естественности: природа и вторая, созданная человеком, искусственная природа соединяются, что предопределяет благотворное воздействие архитектурного объекта на адресата.

 В системе интеграции искусства в новейшую архитектуру художественные факторы выступают прямыми и опосредованными членами взаимодействия. Пространственные факторы (пространственные искусства) способны вступать в непосредственное взаимодействие с формой архитектуры, участвуя в рождении синтетической выразительности архитектурного произведения. Факторы, базирующиеся на временных искусствах, выступают как относительно самостоятельные члены взаимодействия, сохраняя свою целостность и форму. Проведенный пофакторный анализ демонстрирует существование и развитие в современной культуре трех наиболее сильных центров притяжения  художественного «поля»: «концепция», «театр» и «дизайн», а также универсального естественно-гуманистического основания архитектурной деятельности. Именно эти центры объединяют наиболее популярные интегративные направления искусства архитектуры: концептуальность, театральность, зрелищность, сценарность, медийность, иллюзорность, искусство стихий, дигитальность и виртуальность.

Пятая глава «Художественная интеграция в творчестве современного архитектора» посвящена выявлению, формулированию и систематизациицелостных концепций архитектурно-художественной интеграции в творчестве мастеров новейшей архитектуры.

Художественная интеграция в творчестве современного архитектора рассматривается в системе персонально-личностного интеграционного «поля», которое имеет особое системообразующее значение, рождая творческие импульсы в деятельности автора-архитектора и эмоционально-смысловые отклики в восприятии адресата. «Полевой» подход позволяет выделить интеграционные центры творческой направленности того или иного мастера, сохраняя при этом необходимые степени свободы, позволяя многогранному персональному полю архитектора объединять сразу несколько, порой противоречивых направлений. С опорой на наиболее универсальные проявления единства выявлено несколько взаимосвязанных «центров»: рациональные и эмоциональные, контекстуальные и семантические начала, а также гуманистические и диалогические, естественно-природные и инженерно-технологические основания. В динамичном состоянии художественных ориентиров определенные центры могут быть общими для архитекторов различной стилевой принадлежности, а также с разной периодичностью актуализироваться в творчестве одного автора.

В русле полевого подхода сформулирован ряд персональных концепций мастеров новейшей архитектуры, которые рассмотрены по четырем основным направлениям:

- авторская концепция «пространство-время», характер отношения к среде и «контексту» в широком понимании;

- включенность в систему искусства на уровне использования художественных мотивов и соотнесенности с его видами;

- ядро творческой концепции и определяющий фактор авторской индивидуальности;

- междисциплинарный потенциал и возможность выхода на уровень метасистемы.

К кругу приверженцев архитектуры художественного порядка и экономии выразительных средств, чьи подходы во многом оформились еще в ХХ веке, можно отнести представителей разных школ и направлений: Р. Мейера, Дж. Стерлинга, К. Портзампарка, Д. Чипперфилда, А. Сиза, Э. Соуто де Моура, С. Браунфельса, С. Скуратова, В. Плоткина, С. Чобана, Ю. Григоряна. В художественном плане очевидна укорененность их творческих принципов в традиции пластической культуры ХХ века, представленной живописью, графикой, скульптурой и непосредственно архитектурой в становлении ее эстетики. Пространственно-временное полеотмечено ясной интерпретацией пространственной структуры, понятной временной последовательностью развертывания композиции,учетом контекстов средового окружения. Художественное поле пронизывает все уровни организации объекта и адресует преимущественно к образам пластических искусств. Рождаемый в произведениях идеал абстрактной гармонии, композиционной обоснованности и образности, представленный в наиболее абстрактном виде, восходит к межсистемному уровню культурного поля.

Концепция художественной интеграции на основе развития геометрической гармонии Р. Мейера следует основополагающей идее порядка: строгие пропорции объемно-пространственной композиции, чистота геометрических построений, выверенная детализация, «белая архитектура». Художественный мир Р. Мейера адресует к скульптурной трактовке пространств и объемов, основанной на геометрическом пропорционировании.Морфотип здания-скульптуры с использованием контрастных геометрий воплощен в центре творчества «Атенеум» (США, 1975–1979 гг.) и в музее современного искусства в Барселоне (MACBA, 1995 г.). Музей сам предстает произведением искусства – своеобразным «архитектоном» в многоликой среде города.

Произведения А. Сиза и его единомышленника Э. Соуто де Моура исполнены аскетизма в композиции и в цвете, а художественный язык предельно лаконичен, на грани с «безмолвием», что можно обозначить концепцией органического минимализма и художественного аскетизма архитектурной формы.Так, близкие по масштабу павильоны архитектурного факультета в Порто(Португалия, А. Сиза, 1994 г.), соединенные подземными коммуникациями, формируют единый средовой ансамбль, визуально проницаемый и открытый в живописное природное окружение.Активный цвет скульптурных объемов музея художницы П. Рего «Дом историй» (2005–2009гг.) в пригороде Лиссабона по проекту Соуто де Моура художественно активируют природный контекст места.Таким образом, художественная интерпретация традиции и контекста повсеместно встречается у рассмотренных авторов, что роднит их творчество со следующей группой подходов.

    Учет контекста и внимание к исторически сложившейся среде городов стали особенно актуальны в последней трети ХХ века в работах лидеров постмодернизма: Р. Вентури, А. Росси, М. Грейвза, многих отечественных архитекторов. Постмодернистский ракурс творчества был во многом продиктован изменением парадигмы восприятия действительности, признанием многополярности мира и всей культуры общества. В профессиональном поле стали соседствовать реальные характеристики окружения, исторические факты, литературные сюжеты, воспоминания и легенды как различные взаимосвязанные «контексты» работы архитектора. П. Эйзенман, Б. Чуми, М. Сафди, А. Предок, К. Портзампарк, М. Ботта, Д. Аджае, а такжеА. Харитонов, Н. Явейн,М. Кондиайн, С. Чобан демонстрируют общность методологий, основанных на выявлении семантических кодов места, использовании знаковых метафор и сложных смысловых построений. Это диалогическая линия художественной интеграции, рассчитанная на подготовленного адресата.

Концепция образно-символического единства пространственной средына основе идеи музыкальностиК. Портзампарка погранична и одновременно тяготеет к интерпретации художественных идеалов и к контекстуальной коммуникативности. Законосообразность искусству в единстве формы и содержания определяет музыкальность архитектуры. Объемно-пространственное и художественно-символическое решение Города Музыки в Париже (1984–1995 гг.) на всех уровнях обнаруживает тонкие взаимосвязи со средой: криволинейный атриум восточной части продолжает пространство парка Ля Виллет, а наклонные козырьки на фасаде западной части отражают игру света на водной глади бассейнов.

Концепция многомерного синтеза на основе семантической коммуникации и саморазвития архитектурной формы П. Эйзенмана воплощается в интегративном подходе мастера, построенном на базовых принципах деконструкции. Архитектура становится ребусом, расшифровка которого возможна с любого места и приобретает форму художественного вымысла, как в Векснер-центре визуальных искусств в Колумбусе(США, 1982–89 гг.) или в строящемся Городе культуры Галиции в Сантьяго-де-Компостела (Испания).

В коммуникативной архитектуре контексты архитектурного творчества мыслятся как знаково-символическая система пространственно-временного поля. Особое художественное значение приобретает время в форме историко-культурной информации, переданной языком архетипов и иных семантических кодов места. Области выразительных значений художественного поля концентрируются вокруг феноменов памяти и символьных систем. Сохраняя тесное родство с художественной пластикой, архитектура обогащается литературными смыслами, трактуется как архитектурный текст, приобретает философскую окраску, а знаковое поле определяет межсистемную область творческой коммуникации.

Среди архитектуры, развивающей идею контекста в самом широком смысле взаимодействия «полей» жизнедеятельности человека, интересен ряд естественно-гуманистических подходов, воспринимающих произведение, место, природу и человека как взаимосвязанный организм. Творчество основных вдохновителей направления П. Цумтора, С. Холла, К. Норберг-Шульца, Р. Пиано, М. Ботта следует поиску синергетических связей и их пространственных интерпретаций на пересечении философских, природных, гуманистических, художественных и ремесленно-строительных аспектов. К естественным мотивам архитектуры тяготеют Т. Андо, Т. Ито, К. Кума, Ш. Бан,Т. Кузембаев, С. Чобан,Е. Асс.Пространственно-временное поле охватывает природные феномены, мотивы физического и личностного развития человека, устои и традиции. Архитекторы стремятся одухотворить пространство, не нарушая сложившейся естественной гармонии места, почувствовать и воспроизвести естественный ход времени. Художественное поле тяготеет к двум основным значениям: признанию ценности искусства как ремесла и художественной интерпретации проявлений природных сил, приближаясь к «искусству стихий».

Феноменологический подход С. Холла трактует архитектуру как «звено между идеями, философиями, светом, пространством, надеждами и материальностью мира» – архитектор интегрирует концепты, образы и пространства в единое художественное целое. Мастер использует авторский метод акварели для изучения «феноменологического измерения» архитектуры, рассматривая одиннадцать разновидностей феноменов. Акварели фиксированного размера формируют своеобразную картотеку, по которой можно проследить стадии зарождения и развития проектов. Используемый Холлом естественнонаучный концепт бесконечной пористости и исследование тайн освещения образуют единую систему естественно-художественной выразительности в большинстве архитектурных объектов: центр-музей Кнута Гамсуна (Норвегия, 2009 г.) отель Loisium Visitor Center в Вене (2003 г.), музей современного искусства Киасма в Хельсинки (1998 г.).