Переход к монополистическому капитализму

В конце XIX в. Россия переживает бурный подъем промышленного производства. За 1890-е гг. добыча угля вырастает в 3 раза, нефти — в 2,5, в 3 раза увеличивается выпуск продукции черной металлургии и машиностроения. Почти в два раза вырастает сеть железных дорог. К концу XIX в. окончательно оформляется система российского капитализма.

Одной из ее характерных черт было появление в России крупных, современно оборудованных предприятий, на которых работали тысячи рабочих. По степени концентрации производства Россия к началу XX в. вышла на первое место в Европе. Во многом это объяснялось тем, что русская промышленность в пореформенный период сделала гигантский скачок в своем развитии: крупные предприятия вырастали здесь зачастую на голом месте, в то время как европейское промышленное производство укрупнялось постепенно, в условиях острой конкурентной борьбы. В то же время русские предприниматели могли воспользоваться техническими достижениями передовых европейских стран, их инженерными кадрами. Наконец, процесс концентрации производства всемерно поощрялся правительством, заинтересованным в создании именно крупных предприятий, способных выполнять грандиозные государственные — прежде всего военные — заказы. Владельцы таких предприятий получали от правительства огромные кредиты и субсидии, пользовались разнообразными налоговыми льготами.

Высокая концентрация производства неизбежно вела к образованию монополий. Владельцы крупных предприятий той или иной промышленной отрасли начинали договариваться между собой о регулировании объемов производства и цен на производственную продукцию. Подобная договоренность позволяла предпринимателям наладить контроль над рынком и, диктуя потребителю свои условия, получать максимальную прибыль. Первые монополистические объединения в России возникли еще в 1880-1890-х гг.: «Союз вагоностроительных заводов», «Союз бакинских керосинозаводчиков» и др. В начале XX в. объединение заметно усиливается. Монополии появляются почти во всех значительных отраслях производства: «Продуголь» — в угольной промышленности, «Продамет» — в черной металлургии, «Медь» — в цветной и т.д.

Поначалу монополии в России складывались в форме синдикатов — объединений, в которых каждое отдельное предприятие сохраняло производственную автономию, теряя при этом право самостоятельно сбывать свою продукцию. Затем, уже в XX в. стали возникать тресты — объединения, в которых отдельных предприятий как таковых уже не существовало. Все они подчинялись единому руководству и сливались в единую производственную систему, каждая часть которой была неразрывно связана с целым.

Концентрация банковского капитала шла в России параллельно концентрации промышленного производства. В начале XX в. пять крупнейших банков контролировали основную массу финансовых средств. Эти средства они охотно вкладывают в промышленность, подчиняя ее в значительной степени своему контролю. В результате происходило сращивание банковского и промышленного капитала. Крупные банкиры -А.И.Путилов, А.И.Вышнеградский, Я.И.Утин и другие входят в правление многих промышленных предприятий; ведущие предприниматели в свою очередь оказываются неразрывно связанными с банковскими делами. Так складывалась финансовая олигархия, прибирающая к своим рукам огромные финансовые средства и основные промышленные мощности. В начале XX в. все заметней становится влияние этой новой силы на ход русской истории.

Все это вместе взятое — образование монополий, концентрация банковского капитала, складывание финансовой олигархии — свидетельствовало о том, что уже в конце XIX в. капитализм в России вступил в принципиально новую стадию своего развития — стадию монополистического капитализма, или, как она, по Ленину, называлась в советской историографии, стадию империализма.

Новая сила — финансовая олигархия — оказалась тесно связана с государственной властью. Государство, которое в России всегда стремилось держать под своим контролем наиболее важные отрасли промышленности, не отказалось от этого и в новых условиях. Всемерно содействуя отдельным предпринимателям в процессе концентрации производства, правительство затем стало оказывать такую же поддержку синдикатам и трестам. В начале XX в. создаются особые государственно-капиталистические органы — «Совещание по судостроению», «Съезд по делам прямых сообщений» и др., с помощью которых правительство, действуя в тесном контакте с руководителями монополий, регулировало производство. Через эти органы распределялись госзаказы, предоставлялись льготы, субсидии и т.п. Все большее значение в регулировании производства приобретает в это время и Государственный банк, оказывавший мощную финансовую поддержку тем монополистическим объединениям, в чьей деятельности было заинтересовано правительство.

В результате у крупной буржуазии складывается двойственное отношение к самодержавно-бюрократическому строю. С одной стороны, по мере того, как эта буржуазия все

больше ощущала свою экономическую мощь, она начинала стремиться к политической власти и, таким образом, оказывалась в оппозиции к самодержавию. С другой — постоянная финансовая поддержка со стороны правящей бюрократии, госзаказы и пр. делали эту оппозицию достаточно слабой, непоследовательной, предопределяли склонность буржуа-монополистов к различным компромиссам в политической сфере.

Другая характерная особенность русского империализма выражалась в том, что отечественное производство в значительной степени базировалось на иностранных капиталах. Россия с ее неисчерпаемыми запасами сырья и дешевой рабочей силой чрезвычайно привлекала западноевропейскую буржуазию. Инвестиции — капиталовложения — в русскую промышленность, особенно в тяжелую, приносили огромные прибыли, не сравнимые с прибылями от капиталовложений в свое — французское, английское, бельгийское — производство. К тому же, начиная с 1890-х гг. иностранные инвестиции всячески поощрялись русским правительством, заинтересованным в притоке финансовых средств. В результате в начале XX в. в таких определяющих отраслях производства, как горнодобывающая, металлообрабатывающая и машиностроительная, иностранные инвестиции превышали российские. Однако, нужно иметь в виду, что этот процесс отнюдь не ставил Россию в полную зависимость от западноевропейского капитала. Дело в том, что иностранные инвесторы, как правило, не создавали здесь своих, новых предприятий, а вкладывали средства в те, которые уже действовали, т.е. способствовали укреплению и развитию русского промышленного производства.

И все же эта особенность сыграла свою заметную роль в развитии событий в России в начале XX в. Прибыль, которую получала иностранная буржуазия от вывоза капитала в Россию, в основном уходила за границу. За счет этой прибыли решались многие внутриполитические проблемы западноевропейских государств и прежде всего разряжались социальные конфликты. Именно в начале XX в. здесь заметно сокращается рабочий день, повышается заработная плата, создается система пенсионного обеспечения и т.д. За счет всех этих уступок постепенно создается довольно значительный слой квалифицированной, высокооплачиваемой "рабочей аристократии" , которая придает рабочему движению в Европе все более мирный, реформистский характер. Для русской буржуазии подобный путь социальных уступок был заказан — у нее просто не было для этого достаточных средств. Она тоже пыталась вывозить капитал в менее развитые страны, однако не выдерживала в этой сфере борьбы со своими более мощными иностранными конкурентами. Русским капиталам удалось закрепиться лишь в очень немногих регионах — Средней Азии, Северном Иране, Северном Китае — и прибыли с них были сравнительно невелики.

Столь же невелики были и возможности русской буржуазии в решении социальных конфликтов мирным путем. Российский рабочий класс и в начале XX в. оставался самым угнетенным, самым нищим в Европе. Процент "рабочей аристократии" был здесь незначителен — подавляющее большинство рабочих находилось в одинаково плохих условиях. В результате пролетариат в России в полной мере сохранил свою социальную монолитность и был открыт для революционной агитации. Это, в свою очередь, лишало буржуазию свободы маневра и делало ее еще более осторожной в борьбе за изменение государственного строя в России: революционно настроенный рабочий класс был для нее страшнее самодержавия.

Особо следует отметить такую, оказавшуюся фатальной, особенность империализма в России, как страшный, все увеличивающийся разрыв между промышленностью и сельским хозяйством. Здесь также развивались капиталистические отношения. С одной стороны, все большая часть помещиков начинает употреблять вольнонаемный труд, заводит сельскохозяйственную технику, совершенствует приемы землепользования — и тем самым добивается в своих имениях повышения урожайности, поставляя все больше зерна на внутренний и внешний рынок. С другой — в процессе разложения общины в крестьянской среде постепенно вьщеляется слой зажиточного крестьянства, являвшегося носителем новых капиталистических отношений: в начале XX в. одна шестая часть крестьянства распоряжалась половиной всех надельных земель. Эти крестьяне тоже переходят к вольнонаемному труду, ведут товарное хозяйство.

Однако темпы развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве не шли ни в какое сравнение с бурным ростом промышленного производства. Пережитки крепостного права сильно тормозили его развитие. Крестьян все больше душили малоземелье и обремененность непомерными платежами. В 1891-92 гг. истощенное крестьянство европейской части России пережило страшный голод. Но и в "сытые" годы значительная часть крестьян недоедала: продолжительные голодовки стали обычным явлением в русской деревне. Развитие капиталистических отношений в подобных условиях для большинства земледельцев приобретало особенно мучительный изнуряющий характер. В то же время значительная часть помещиков, без зазрения совести используя бедственное положение крестьян, вело свое хозяйство по старинке, за счет отработок или, попросту, сдавало земли в аренду, забирая себе большую часть полученных доходов. Подобное положение не только сковывало рост новых отношений в сельском хозяйстве, но и со все большей силой разжигало ненависть крестьян к помещикам. Обстановка в русской деревне стано-виласть взрывоопасной.

Вместе с тем, в начале XX в. положение резко ухудшилось и в сфере промышленного производства.