Общество и культура. Россия в диалоге культур

    Специфика различных типов обществ

 Сущность многих, порой весьма важных общественных институтов, может быть понята лишь исходя из типа того общества, которым они порождены. Каким же образом можно классифицировать типы обществ?

Определение типа общества по признаку господствующей в нем социально-экономической формации представляется совершенно недостаточным, равно как и использование иного типа евроцентристской классификация (например, типа «дикость - варварство – цивилизация»). В противовес такому подходу, и на Западе, и в России многими учеными и философами развивалось представление о человечестве как сложной системе многих культур и цивилизаций: их разнообразие рассматривалось как важная предпосылка не только полноценного развития, но и самого существования человечества.

Во второй половине ХХ века это представление приобрело строгие научные формы. В современном обществоведении актуальным становится, в частности, различение обществ «современного» (индивидуалистического) и «традиционного» (коллективистского). Различаются они по преобладанию того или иного типа общественных отношений – конкуренции или кооперации. Если индивидуалистическое («современное») общество есть «общество-рынок», в нем отношения конкуренции преобладают над отношениями кооперации, то второе, коллективистское («традиционное») – «общество-семья», где все наоборот – отношения кооперации доминируют над отношениями конкуренции.

Человек и общество

Антропологические модели, определяющие соотношение понятий «человек» и «общество», в коллективистском и индивидуалистическом обществах различаются принципиально.

В коллективистском обществе, воспринимающем себя как соборная целостность, полноценной личностью здесь признается не индивидуум, но живое и органическое единство многообразия: «Личность – единство множества и множество единства. Она – всеединство, внутри которого нет места механическим и причинным связям, понятие которых уместно и удобно лишь в применении к познанию материального бытия». Концепция симфонической (соборной) личности противопоставляется либеральной концепции личности – самодостаточного и суверенного индивидуума. В частности, русские евразийцы утверждали: «…понятию отъединенного и замкнутого в себе социального атома, мы противопоставляем понятие личности как живого и органического единства многообразия… мы признаем реальностью не только индивидуальную личность (которая по существу-то своему вовсе не только «индивидуальная»), а и социальную группу… и народ, и субъект культуры, и человечество. Заменяя понятие внешней связи понятием связи органической или личной, мы считаем и называем их личностями, но в отличие от индивидуумов – личностями соборными или симфоническими». Человек есть средоточие множества человеческих связей; он всегда включен в те или иные солидарные группы.

 Представление о человеке как «свободном атоме», движимом исключительно собственными интересами, сложилось в процессе становления индивидуалистической цивилизации Запада в XVI–XIX веках. Это представление диктовалось интересами формирующегося капитализма, нуждающегося в рынке рабочей силы, состоящем из свободных, по возможности ничем между собой не связанных индивидуумов. По мнению С. Кара-Мурзы: «Когда средневековая Европа превращалась в современный Запад, произошло освобождение человека от связывающих его солидарных, общинных человеческих связей... Поэтому община всегда была главным врагом буржуазного общества и его культуры». Как утверждал Томас Гоббс, пpиpодное, вpожденное свойство человека - подавлять и экспpопpииpовать дpугого человека. Таким образом, естественное состояние для человека представляется как война всех против всех (bellum omnium contra omnes). В условиях цивилизации, гражданского общества, эта война вводится в рамки закона и становится конкуренцией.

Очень важно для традиционного общества понятие народ как соборной личности особого рода, «надличностной общности, обладающей исторической памятью и коллективным сознанием». В народе каждое поколение связано отношениями ответственности и с предками, и с потомками. В индивидуалистическом обществе понятие народ трактуется иначе, это – совокупность «свободных атомов» (индивидуумов), соединяющихся в народ посредством свободной ассоциации - через гражданское общество. Те, кто отторгает «нормы гражданского общества», не принимая правил «общественного договора», составной частью народа не является.

Европейская Реформация оказала фундаментальное влияние на формирование доминирующей в общественном мнении современного Запада антропологической модели. Идее коллективного спасения душ, религиозного братства был противопоставлен религиозно обоснованный индивидуализм, базирующийся на идее предопределенности – предопределенности спасения для одних, и гибели – для других. Как следствие отмеченного деления, формируется социал-дарвинизм, переносящий известную эволюционную схему на человеческое общество, а затем и откровенный расизм: вначале – по отношению к «дикарям», населяющим колонизируемые территории, а затем – по отношению к низшим классам собственного общества, в том числе и к пролетариату.

В России, как и в других обществах коллективистского типа, не произошло протестантской Реформации, а идеи Просвещения и научной революции, внедряясь в иную культурную среду постепенно и без религиозного подкрепления, не произвели идеологического переворота. Представления о «естественном состоянии» общества как «войне всех против всех» не снискали популярности, как, впрочем, и социал-дарвинизм. В России развивалась особая ветвь дарвинизма, делающая упор не на борьбе за существование, а на кооперации – как внутри-, так и межвидовой.

Таким образом, в рамках рассматриваемых нами антропологических моделей проявляется ярко выраженный антагонизм обществоведческих парадигм. Для его рассмотрения необходимо сопоставить подходы, характерные как для западноевропейской, так и для отечественной социально-философских традиций.

Взгляды на общество в западной социальной философии от Гоббса и до наших дней следуют принципам методологического индивидуализма, рассматривая общество как результат действий индивидов. Русская же социальная философия вообще считала саму постановку вопроса некорректной, полагая, что личности вне общества просто не существует: общество и человек связаны нераздельно, формируя иерархию «соборных личностей» разного уровня.

Как уже было отмечено, различны и те социальные процессы, что скрепляют общество. На Западе этим процессом является эквивалентный обмен между индивидами, контракт купли-продажи, свободный от этических ценностей и выражаемый чисто количественной мерой цены. Индивидуалистическое общество – с господствующим в нем императивом свободы – формируется по типу рынка.

Напротив, в России как в обществе коллективистского типа люди связаны множеством отношений зависимости. Рынок регулирует лишь небольшую часть общественных отношений, зато велико значение отношений «внерационального» типа, мотивируемых этическими ценностями - служения, исполнения долга, любви, заботы и принуждения. Комплекс общественных отношений в коллективистском обществе выстраивается по «семейному типу», на основе императива совершенства.

Мораль и право

Принципиальное отличие коллективистского общества от индивидуалистического состоит в том, что в первом всегда формируется ядро этических ценностей, признаваемых общими для всех членов общества («неписаный закон»). В таком обществе всегда была важна «идея-правительница», скрепляющего людей с обществом, «симфонической личностью» высшего порядка. Наличие общей идеи («общего дела»), принятой большинством граждан, придавало государству большую силу. Напротив, сомнения или разочарование в этой идее («живем не по правде») могли привести – и приводили - к коллапсу и падению государства.

Индивидуалистическое общество возникает через расчленение общей (тоталитарной) этики на множество частных, профессиональных этик - коммерческой, административной, политической и т.д. Секуляризировав, очистив отношения людей от внерациональных сил, индивидуалистическое общество приобретает большую устойчивость, становясь нечувствительным к потрясениям в сфере идеалов. В частности, оно равнодушно к проблеме признания социального порядка справедливым или несправедливым - критерий справедливости исключен из процесса легитимации общественного строя.

Главное внешнее отличие правовых систем двух типов общества - в степени формализации норм права, их представления в виде законов и кодексов. За этим стоит отношение между правом и этикой. Конечно, в любом обществе система права базируется на господствующей морали, на представлениях о допустимом и запретном, но в западном обществе все это формализовано в несравненно большей степени, поскольку в нем устранена единая этика. Постмодернистский плюрализм в этической сфере порождает присущий культуре западного общества нигилизм. В правовом плане этот нигилизм означает безответственность, замаскированную понятием «свободы».

Понятие «свободы» в традиционном обществе уравновешено множеством запретов, в совокупности порождающих мощное чувство ответственности (концепция «правообязанностей» - Н. Алексеев). Поэтому, с точки зрения человека индивидуалистического общества, такое общество выглядит как неправовое - в нем нет принципиальной необходимости в формализации нравственных запретов в виде законов. В обществах коллективистского типа право ассоциируется с правдой - совокупностью базовых этических норм. Эти нормы до такой степени сливаются с правовыми, что большинство людей в обыденной жизни и не делают между ними различия.

В индивидуалистическом обществе этический контроль заменяется контролем закона, тогда как в традиционном право в значительной мере зафиксировано в культурных нормах, табу и преданиях. Эти нормы выpажены на языке тpадиций, пеpедаваемых при непосредственном общении от поколения к поколению, а не чеpез фоpмальное обpазование и воспитание индивидуумов. В этом случае общественная мораль, «социально признанный стереотип поведения» формирует право. И потому здесь отвергаются установки типа «Закон плох, но это – Закон». Если закон плох, если он противоречит общественной морали, он не имеет право на существование, а тот, кто все-таки выполняет его требования – идет против общества.

С. Кара-Мурза пишет: «Тpадиционное госудаpство "стыдливо". Госудаpство гpажданского общества в пpинципе "стыда не имеет", в нем бывают лишь наpушения закона. "Кpовавое воскpесенье" доконало цаpизм, а pасстpел в Чикаго никакого чувства вины в США не оставил. Это видно и по близкому нам времени. Хpущев пошел на уличные pепpессии в Новочеpкасске (в масштабах, по меpкам Запада, ничтожных) - но это тщательно скpывалось. Это был позоp, Хpущев его и не пеpежил как генсек. Сегодня, после либерализации общества, танки могут pасстpеливать людей в течение целых суток в центpе Москвы с показом по телевидению на весь миp. И понятие гpеха пpи обсуждении этой акции вообще исключено».

В процессе «построения правового государства» в России с высоких трибун провозглашалось: «Принцип "разрешено все, что не запрещено законом" должен пониматься буквально». Это положение означает разрыв с системой права традиционного общества, поскольку снимает все «табу», все не зафиксированные в законе культурные нормы, и его реализация в столь категорической форме имела бы катастрофические для нашей страны последствия.

Поскольку мироощущение и представления о человеке в современном и традиционном обществе различны, то различаются и основания естественного права. Согласно концепции индивидуума, человек рождается вместе со своими неотчуждаемыми личными правами. В совокупности они входят в его естественное право. В традиционном обществе человек является не индивидуумом, - а членом общины. Он рождается не только с некоторыми личными, но и с неотчуждаемыми общественными, социальными правами.

Отсюда принципиальная разница в подходах к таким задачам, как, например, охрана здоровья. В индивидуалистическом обществе человек есть владелец собственного тела, - и потому забота о собственном здоровье есть его частное дело. В коллективистском обществе, где человек есть клеточка живого организма – социума, его тело не есть объект, могущий находится в чьей-либо (пусть и его личной) собственности, - это часть Целого. Забота о здоровье населения, в соответствии с этой логикой – есть забота общества в целом и, безусловно – государства.