I. О каком герое идет речь?

ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ

I. О каком герое идет речь?

Но людям я не делал зла, И потому мои дела Немного пользы вам узнать, — А душу можно ль рассказать?

Рука судьбы

Меня вела иным путем... Но нынче я уверен в том, Что быть бы мог в краю отцов Не из последних удальцов.

Он встретил смерть лицом к лицу, Как в битве следует бойцу.

Ходит плавно — будто лебедушка; Смотрит сладко — как голубушка; Молвит слово — соловей поет...

Сама бледная, простоволосая, Косы русые расплетенные Снегом-инеем пересыпаны; Смотрят очи мутные как безумные; Уста шепчут речи непонятные.

Закачался, упал замертво; Повалился он на холодный снег. На холодный снег, будто сосенка, Будто сосенка, во сыром бору Под смолистый под корень подрубленная.

То черной бровью поведет, То вдруг наклонится немножко, И по ковру скользит, плывет Ее божественная ножка; И улыбается она, Веселья детского полна.

На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду.

Он был такой тоненький, беленький, на нем мундир был такой новенький, что я тотчас догадался, что он на Кавказе у нас недавно.

Славный был малый, смею вас заверить; только немножко странен. Ведь, например, в дождик, в холод целый день, на охоте; все иззябнут, устанут— а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился.

А уж какой был головорез, проворный на что хочешь: шапку ли поднять на всем скаку, из ружья ли стрелять. Одно было в нем нехорошо: ужасно падок был на деньги.

12. Рожа у него была самая разбойничья: маленький, сухой, широкоплечий... А уж ло-вок то, ловок-то был, как бес! Бешмет всегда изорванный, в заплатках, а оружие в серебре.

Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно, но которые нравятся впоследствии, когда глаз выучится читать в неправильных чертах отпечаток души испытанной и высокой.

Она питает уважение к уму и знаниям дочки, которая читала Байрона по-английски и знает алгебру. (Как звали дочку?)

Она среднего роста, блондинка, с правильными чертами, цвет лица чахоточный, а на правой щеке черная родинка.

Высокий рост и смуглый цвет лица, черные волосы, черные проницательные глаза, большой, но правильный нос, принадлежность его нации, печальная и холодная улыбка.

Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов...

Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные — признак породы в человеке, так, как черная грива и черный хвост у белой лошади.

Необыкновенная гибкость ее стана, особенное, ей только свойственное наклонение головы, длинные русые волосы, какой-то золотистый отлив ее слегка загорелой кожи на шее и плечах и особенно правильный нос — все это было для меня обворожительно.

II. Кто это сказал?

Эта гордая знать смотрит на нас, армейцев, как на диких. И какое им дело, есть ли ум под нумерованной фуражкой и сердце под толстой шинелью.

Милый мой, я ненавижу людей, чтобы их не презирать, потому что иначе жизнь была бы слишком отвратительным фарсом.

Я стал читать, учиться — науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди— невежды, а слава— удача, и, чтоб добиться ее, надо только быть ловким.

Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен.

5. Я помню — в этот раз, больше чем когда-нибудь прежде, я любил природу. Как любопытно всматривался я в каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей!

6. ...Пробегая мыслию прошедшее, спрашиваю себя: отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное? Нет, я бы не ужился с этой долею! Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига...

В первой молодости я был мечтателем; я любил ласкать попеременно то мрачные, то радужные образы, которые рисовало мне беспокойное и жадное воображение.

8. Да, я всегда знал, что он ветреный человек, на которого нельзя надеяться... А право, жаль, что он дурно кончит... да и нельзя иначе! Уж я всегда говорил, что нет проку в том, кто старых друзей забывает!

III. Разное

Каково полное название «Песни про купца Калашникова»?

Укажите местоположение монастыря, в котором томился Мцыри.

Герою Лермонтова, как и герою Пушкина, являлась золотая рыбка. В каком произведении Лермонтова и кому?

Как называлось школьное сочинение Лермонтова по русской словесности?

Как звали отца Степана Калашникова?

Как Печорин относился к музыке?

Какие стихотворные размеры предпочитал Лермонтов?

Назовите достопримечательность Пятигорска, где — каждый в свое время — побывали герои Лермонтова и Ильфа и Петрова. Кто эти герои? Назовите их имена.

9. Найдите несоответствие в стихах:

И Терек прыгая, как львица
С косматой гривой на хребте,
Ревел, — и горный зверь и птица,
Кружась в лазурной высоте,
Глаголу вод его внимали...

С тех пор как мир лишился рая,
Клянусь, красавица такая
Под солнцем юга не цвела.

Природы блеск не возбудил
В груди изгнанника бесплодной
Ни новых чувств, ни новых сил;
И все, что пред собой он видел,
Он презирал иль ненавидел.

Я к вам.пишу случайно; право,
Не знаю как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам? — ничего!
Что помню вас? — но, Боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.

Я к вам пишу — чего же боле?
Что я еще могу сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.

Москва... Как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
Москва, Москва!.. люблю тебя как сын,
Как русский, — сильно, пламенно и нежно.

Как по вольной волюшке —
По зеленому морю
Ходят все корабли
Велопарусники.