СИСТЕМА ЛОГИКИ СИЛЛОГИЧЕСКОЙ И ИНДУКТИВНОЙ

ВВЕДЕНИЕ

[:..] § 4 [...] Мы познаем истины двояким путем: неко­торые прямо, некоторые же не прямо, а посредством дру­гих истин. Первые составляют содержание интуиции, или сознания*; последние суть результат вывода. Истины, из­вестные нам при помощи интуиции, служат первоначаль­ными посылками, из которых выводятся все остальные наши познания. Так как наше согласие с заключением основывается всегда на истинности посылок, то мы вовсе не могли бы ничего познавать при помощи умозаключе-

* Я пользуюсь этими терминами безразлично, так как для нашей цели нет нужды делать между ними какое-либо различие. Но метафизики ограничивают обыкновенно значение термина «интуиция» непосредственным знанием, предполагаемым у нас относительно вещей, внешних нашему уму, а «сознанием» назы­вают знание наших собственных духовных явлений.

594

ний, если бы кое-что не было нам известно ранее всякого умозаключения.

Примерами истин, известных нам из непосредствен­ного сознания, могут служить наши телесные ощущения и душевные чувствования. Я знаю по непосредственному сознанию, что вчера я был рассержен или что сегодня я голоден. Примерами истин, которые мы узнаем лишь путем вывода, можно взять происшествия, случившиеся во время нашего отсутствия, события, сообщаемые из истории, теоремы математики. О двух первых разрядах этих истин мы умозаключаем на основании свидетельств или же на основании следов, сохранившихся от этих про­исшествий; истины же последнего разряда выводятся из посылок, выставляемых, например, в сочинениях по гео­метрии под названием определений и аксиом. Все, что мы можем знать, должно относиться либо к тому, либо к иному классу истин: либо к числу первичных данных, либо к числу заключений из этих последних.

С первичными данными, или основными посылками знания, с их числом и природой, со способами их возник­новения и с теми признаками, по которым их можно отличать, логика — в том смысле, как я понимаю эту нау­ку, — не имеет никакого дела (по крайней мере непосред­ственно). Эти вопросы частью вообще не подлежат веде­нию науки, частью же относятся к совершенно другой отрасли знания.

Все, что нам известно из (непосредственного) созна­ния, обладает для нас непререкаемой несомненностью. Если человек что-либо видит или чувствует (телесно или духовно), то он не может сомневаться в том, что он дей­ствительно это видит или чувствует. Для установления подобных истин не требуется никакой науки; никакие правила искусства не могут сделать этих истин более до­стоверными, чем каковы они сами по себе. Для этой ча­сти нашего знания логики нет (1, стр. 1, 4—5).

Область логики должна быть ограничена той частью нашего знания, которую составляют выводы из тех или других уже известных нам положений, все равно будут ли эти предварительные данные общими предложениями или же частными наблюдениями и восприятиями. Логика есть наука не об уверенности (belief), но о доказатель­стве, или очевидности (evidence): ее обязанность за­ключается в том, чтобы дать критерий для определения

595

того, обоснована или нет ё каждом отдельном случае наша уверенность, поскольку последняя опирается на до­казательства. [...]

§ 5. [...] Логика не тожественна с знанием, хотя об­ласть ее и совпадает с областью знания. Логика есть об­щий ценитель и судья всех частных исследований. Она не задается целью находить очевидность; она только опре­деляет, найдена очевидность или нет. Логика не наблю­дает, не изобретает, не открывает — она судит. [...]

§ 7. Итак, логика есть наука об отправлениях разума, служащих для оценки очевидности; она есть учение как о самом процессе перехода от известных истин к неиз­вестным, так и о всех других умственных действиях, по-скольку они помогают этому процессу (1, стр. 7—9).

КНИГА I. ИМЕНА И ПРЕДЛОЖЕНИЯ