Что такое хороший консультант?

Перечислим качества, лежащие, так сказать, на поверхности: умение привлекать людей к себе, умение чувствовать себя свободно в любом обществе, способность к эмпатии, и прочие внешние атрибуты обаяния. Эти качества не всегда бывают врожденными, но в значительной мере благоприобретенными. Они появляются в результате постепенного просветления самого консультанта и как следствие проявляемого им доброжелательного интереса к людям. Говоря яснее, если общение с людьми доставляет консультанту радость и он желает им добра, он сам автоматически начинает притягивать к себе окружающих. Поэтому не пользующийся всеобщей любовью человек часто сам не стремится к тому, чтобы его любили, либо из опасения, что это обяжет его к ответному чувству, либо из желания сохранить свое уединение. Мы часто употребляем выражение "личное обаяние", редко задумываясь над тем, что же это за качество. Попытаемся дать свое определение: это оборотная сторона проявляемого к людям интереса и радости от общения с ними.

Но если взглянуть на проблему глубже, следует определить, что же отличает хорошего консультанта от менее способного. Профессиональная подготовка? В определенной мере, да. Однако, как показывает опыт, долгие годы занятий экспериментальной психологией, при современном уровне преподавания, не всегда являются залогом успехов в практическом консультировании, а иногда даже, напротив, мешают консультанту. Классический ответ на наш вопрос дал Фрейд. Указывая, что медицинское образование не обязательно для психоаналитика, он считал самым важным "прирожденную способность проникать в душу человека – и в первую очередь, в подсознательные уровни собственной души – и учиться на практике".

Вот ключ, данный нам Фрейдом. Умение "учиться на практике" означает способность отказаться от тенденции руководствоваться в своей работе более или менее устойчивыми стереотипами. Симпатии и антипатии нашего ego так же живучи, как мифологическая многоголовая гидра, и для борьбы с ними требуется такое же хитроумие. Выступая перед аудиторией, состоявшей из служителей церкви, я привел в пример одного студента, который никак не мог выбрать профессию и, переходя из одного учебного заведения в другое, оказался, наконец, в духовной семинарии. Мои слушатели тут же дружно согласились, что хотя, к сожалению, юноша долго метался, он все же нашел свое настоящее место! Уверен, что, слушай меня медики и окажись студент в медицинском училище, одобрение было бы таким же единодушным. Видеть людей через призму собственных предрассудков – вот главный камень преткновения для личности консультанта.

Как избежать влияния личностных предрассудков? Полностью избавиться от них невозможно, но их можно осознать и быть настороже. Вот почему многие психотерапевтические школы настаивают на том, чтобы абитуриенты сначала сами прошли психоанализ, чтобы осознать собственные комплексы и по возможности избавиться от них. Иначе они подсознательно будут исходить из этих комплексов при лечении пациентов.

Безусловно, консультанту также следует пройти курс психоанализа у профессионального психотерапевта, что поможет ему лучше узнать самого себя. Полагаю, что в будущем дидактическая терапия станет составной частью в системе подготовки преподавателей, религиозных деятелей и социальных работников.

Некоторые из будущих консультантов живут в таких отдаленных местах, где нет возможности получить помощь психотерапевта. Тогда есть другой выход, предложенный и использованный самим Фрейдом – заняться самоанализом. Читая его книги, видишь как завороженно глядит он в открывшиеся перед ним глубины подсознания, как проникает в тайны своих снов. И кажется, что Фрейд смотрит на открывающееся ему "Я", как испанские первопроходцы смотрели на воды Тихого океана:

И мнится мне,

        что это небосвод,

Планеты новой

       вижу я восход...

Иль, как Кортес, вперяю

        в воды вежды.

Вот он настал,

        желанный миг,

И все охвачены

       безумною надеждой –

Всплывает из воды

        Дарьена пик.

(Из поэмы Д.Китса)

Благодаря самоанализу, Фрейд сделал если не все, то большинство своих научных открытий, в том числе открыл и Эдипов комплекс. Я лично не засыпаю, не положив рядом с кроватью блокнот и ручку, чтобы от меня не ускользнули сокровища, которые может подарить мне сон.

Понять себя до конца невозможно – слишком изворотливо наше "Я", чтобы позволить вытащить себя из своего укромного логова. Без посторонней помощи здесь не обойтись. И все же можно значительно продвинуться на пути самопознания, а это уже будет подспорьем для консультанта. Я надеюсь, что эта книга, равно как и другие, рассматривающие данную область науки, поможет читателю лучше разобраться в себе. Можно посоветовать консультанту, завершившему непредвзятый и добросовестный самоанализ, проводить периодически встречи с психотерапевтом или коллегой-консультантом, чтобы выявить те уловки, которыми пользуется наше ego, чтобы обмануть нас самих.

 Анализ условного консультанта

Чтобы облегчить читателям задачу самопознания, я хочу предложить несколько общих мыслей относительно профессии консультанта. Из этих, как выяснилось из моей практики, наиболее часто встречающихся особенностей у людей моей профессии складывается картина некоего "профессионального невроза"*. Когда я изложил результаты моих наблюдений на конференции, многие из участников тут же засыпали меня вопросами: "Ведь это я?" или "Ведь вы имели в виду меня?" Я их заверил, что никого конкретно не имел в виду, но если "башмак впору", то это только подтверждает правильность моего вывода относительно склонности профессионального консультанта к определенному виду невроза. Вполне возможно, что, ознакомившись с моим анализом, многие читатели узнают себя, а следовательно, сумеют лучше понять свою личностную модель.

Главные черты служителей церкви – необыкновенное трудолюбие и сознание своего долга. Они практически не отдыхают, в отличие от тех, кто регулярно берет отпуск. У них редко есть увлечения помимо профессиональных интересов. Они всецело отдаются своей работе, что приносит им осознанное удовлетворение и гордость. Работают они весьма интенсивно, и если бы им позволили, то им и суток не хватило бы, поскольку характер работы таков, что не ограничивается определенным рабочим временем. Иногда напряжение настолько велико, что работники этой профессии с трудом уходят в отпуск или на выходные дни, испытывая при этом чувство вины.

Такой условный консультант всегда с готовностью принимает ответственность. Он весьма педантичен в работе и в общении, иногда вызывая этим раздражение окружающих. Одно из главных стремлений – всегда добиваться успеха. Боязнь неудачи, что само по себе нормальное явление, когда человек занимается серьезным делом, у него приобретает преувеличенное значение и распространяется на малозначащие, мелкие действия.

Все это указывает на то, что служители церкви живут по закону "все или ничего", как заметил Адлер, уходя с головой в работу и не умея управлять своей одержимостью. Это неумение соблюсти меру обычно связано с отсутствием интересов и друзей вне работы, неспособностью радоваться сиюминутности жизни из-за постоянной озабоченности ее конечным итогом. Для невротика характерна, между прочим, полная поглощенность поставленной целью, которая становится в его уме незыблемым абсолютом.

Наличие значительного напряжения, опасение неуспеха даже в мелочах, чрезмерный педантизм – все это дает основание подозревать существование сильных амбиций. Типичные служители церкви, действительно, отличаются крайним честолюбием. Убежденные в необходимости и важности своей работы, они всегда спешат по своим делам с таким видом, словно без них мир рухнет.

Нормальная уверенность в значимости своей работы – качество желательное и вполне здравое. Но когда оно выражается в постоянном напряжении, можно предположить, что личностная модель такого человека слишком сконцентрирована на работе. Вот логика такой модели: работа – призвание человека, а поскольку чувство собственной значимости у него преувеличено, то автоматически и его работа становится самой необходимой на свете. О таких людях часто говорят: "Много о себе понимает". А ведь это как раз выражает то, о чем мы говорим. Умеренное честолюбие вещь вполне здоровая, если оно является естественным выражением творческих способностей. Но если человек работает, в прямом смысле "не покладая рук", то это наводит на подозрение, что истинным мотивом такого поведения скорее является возвышение своего "Я", чем беззаветное служение человечеству.

Такое чрезмерное честолюбие можно назвать "комплексом мессии". Это – убежденность в необходимости своей личности, а, следовательно, и работы, для человечества и вселенной. Такой человек преисполняется гордыни и мнит себя новым реформатором, которому дано моральное право судить своих собратьев. Он не говорит, а вещает с амвона.

Какой бы важной ни считалась работа по оказанию моральной поддержки людям – может быть, даже самой главной в мире – это вовсе не означает, что мир без нее не проживет.

Стоит обратиться к примерам истории, чтобы увидеть, как опасен такой мессианский комплекс. Можно вспомнить ужасы инквизиции, основатели которой возомнили, что исполняют волю Божию! "Мессианство" может послужить оправданием для того, чтобы погасить в себе последние проблески совести и человечности. В самозванных "святых" иногда гораздо больше "играет бес", чем в простом смертном (вспомним поход крестоносцев в Константинополь). Вряд ли стоит пояснять, что подсознательность мотивов, скрывающихся за мессианским комплексом, только подтверждает справедливость наших опасений. Мотивация рядового служителя церкви также подсознательна, и только объективный исследователь может установить, сколько эгоизма скрывается за внешним рвением. Авторитет Вечности служит прикрытием для личной жажды власти – какая трагическая насмешка заключается в таком ложном использовании религии!

Этому условному проповеднику часто не удается успешно разрешить свои сексуальные проблемы. Среди представителей религии нередки лица, не испытывающие нормального влечения к противоположному полу. Это внешнее безразличие может оказаться свидетельством специфической сексуальной ориентации, которая впоследствии может принять более нездоровые формы. Тенденция исключить из своей жизни секс как таковой и рассматривать брак только как способ иметь семью и детей часто говорит о боязни честно рассмотреть проблему секса.

Вполне можно было предсказать те скандалы на сексуальной почве, в которых оказались замешанными Джимми Сваггарт и Джим Баккер. Не они ли громче всех кричали на каждом углу о своей добродетели и с пеной у рта осуждали ту самую разнузданность, в которой уличили их самих! Подобную сверхправедность, за которой скрывается сверхразврат, правдиво описал Синклер Льюис в своем романе "Элмер Гантри". Во времена Льюиса, попав в ловушку собственного лицемерия, "прославилась" проповедница Семпл Макферсон, имевшая репутацию истового борца со злом.

Можно в какой-то мере понять проблемы, возникающие в связи с сексом, как результат развития культуры, резко изменившей сексуальное поведение. С одной стороны, мы видим крайнюю раскованность, а с другой – неумение серьезно подойти к динамике секса и проблемам продолжения рода.

Иногда консультанты в своей религиозной или иной практике прибегают к понятию "сублимации", чтобы оправдать свое неумение адекватно решить сексуальные проблемы. Но понятие сублимации (довольно любопытный фрейдовский термин) вовсе не несет в себе того содержания, которое придают ему религиозные деятели. Этим термином Фрейд пытался объяснить общественную и художественную деятельность как одну из форм выражения либидо. Он отнюдь не хотел сказать, что, находя забвение в художественном творчестве или служении обществу, человек полностью освобождается от сексуальных импульсов. Конечно, такая деятельность в определенной мере снимает напряжение организма, но это будет обыденное, ограниченное употребление термина "сублимация", потому что нормальное сексуальное влечение все равно остается. Конечно, можно с ним справиться без заметного ущерба для здоровья, как это, например, происходит с людьми, принявшими монашество. Но надо честно и открыто относиться к этой потребности без тайного подавления своих инстинктов. Попытки затушевать фактор секса или пренебречь им в большинстве случаев говорят о неискренности и уж никак не о "воспарении", а скорее о желании "лечь на дно". В ситуациях, когда действительно требуется воздержание, необходимо мужество и здоровое физиологическое регулирование, основанное на честном признании "этой" потребности. С подобной проблемой сталкиваются даже супружеские пары. Такая же честность требуется и от тех, кто еще не в браке, но должен научиться разумно сдерживать себя, не впадая в крайности полного подавления сексуальных побуждений или распущенности. Наградой им будет оптимальное решение проблем любви и брака.

Каким образом оставшиеся нерешенными проблемы секса сказываются на работе консультанта? Во-первых, совершенно очевидно, что он не может эффективно консультировать по вопросам секса. Ему надо также следить за тем, чтобы невольно не навязать клиенту собственных нарушений модели.

Во-вторых, у такого консультанта (будь то мужчина или женщина) может возникнуть эмоциональная привязанность к клиенту, что безусловно повредит последнему. Можно привести в пример знакомую мне женщину-консультанта, работавшую со студентами, которые для нее были в какой-то мере детьми (на сознательном уровне), а в какой-то – возлюбленными (здесь, конечно, на подсознательном уровне, и заметить это мог любой внимательный специалист). Все это вносит субъективный элемент в процесс консультирования и затрудняет его или вообще делает невозможным. Умение удержать клиента на расстоянии и избежать эмоционального сближения – одна из сложнейших задач, с которыми приходится сталкиваться консультанту. Перенос чувства – это реальность, причем активная, и если консультант проявляет готовность к эмоциональному отклику, его отношения с клиентом должны строиться с крайней осторожностью. Если консультант начинает испытывать особое удовольствие при встрече со своим клиентом, причину этого следует поискать в себе.

Вернемся к личностным особенностям условного религиозного деятеля. Существует ли особая модель, по которой можно определить весь склад его жизни? Мы уже выделили такие черты, как чрезмерная увлеченность работой, педантизм, нерешенность сексуальных проблем и преувеличение значимости своей работы.

Педантизм – равно как и другие перечисленные симптомы – является безошибочным признаком "невроза принуждения", называемого иногда неврозом "навязчивых состояний". Человек чувствует необъяснимое побуждение выполнять мелкие поведенческие акты, которые обычно не имеют для людей особого смысла. Например, каждое утро, уходя на работу, человек запирает дверь, но сделав несколько шагов, возвращается, чтобы еще раз проверить, заперта ли она. Это безобидная и довольно распространенная форма навязчивого невроза. Но совсем другое дело, когда мы видим человека, снедаемого чувством долга, особенно когда он озабочен малозначащими внешними проявлениями этого чувства. Навязчивый невроз характерен для религиозных людей, да и для всей нашей сегодняшней жизни, как подметил Отто Ранк. Часто он связан с ожиданием высшего или магического наказания. Например, такой невротик будет старательно переступать через все трещины на тротуаре или постукивать палкой по всем столбам изгороди, опасаясь, что если он этого не сделает, с ним произойдет какое-то ужасное несчастье.

Что касается нашего условного священнослужителя, мы также отметили у него признаки, говорящие о боязни неуспеха, даже в мелочах. Откуда эта боязнь? Каждому когда-нибудь приходится сталкиваться с провалом даже в крупных предприятиях, не говоря уж о мелочах. Человеку свойственно ошибаться, но выбранный нами тип человека особенно опасается неуспеха из-за суеверного страха, что это навлечет на него несчастье.

Основным свойством невротической амбициозности является ее связь с затаенным чувством неполноценности, признаки которого мы находим у нашего условного деятеля церкви. Проявляясь иногда как чувство глубокой нравственной вины, оно требует компенсации в виде честолюбивых устремлений, а всякий провал усиливает самообвинение. Желание быть "святее всех" не что иное, как выражение комплекса превосходства – оборотной стороны комплекса неполноценности. Такова подоплека всех видов "борьбы с безнравственностью", когда под ней нет объективных оснований.

Каждому ясно, что, раздувая до невероятности мелкие проступки окружающих, такой проповедник пытается утвердиться в собственной непогрешимости. А уж если служитель церкви отказывается от употребления чая, кофе и какао (такой случай мы обсудим в последней главе), то делается это с явной целью возвыситься над своей паствой, которая охотно впадает в подобные искушения. Обсуждая такой случай, Адлер делает вывод: "Это пример того, как амбиция вторгается в проблемы религии и как овладевшее человеком тщеславие заставляет его брать на себя роль судьи в вопросах добродетели, порока, невинности, разврата, добра и зла".

Есть очень важный аспект этой проблемы, касающийся глубоко верующих людей, которые, испытывая чувство неполноценности, вызванное осознанием своей грешности и несовершенства, просто не в состоянии удержаться от нравственного порицания окружающих. Поскольку их ego ищет пути самоутверждения в морали, то, осуждая других, они возвышают себя. Сколько бы такой человек ни повторял себе "Не суди" и ни пытался удержаться от нравственных оценок, даже испытывая некоторое удовлетворение от того, что ему удалось справиться с искушением злословия, подсознательно он все так же будет осуждать других. А это еще хуже, чем открыто высказать свое мнение о другом человеке, тем более, что последний и так догадывается, что тот о нем думает. Где же выход из порочного круга? Только через понимание своей личностной модели, что мы и пытаемся сделать в этой книге.

Здесь мы подходим к вопросу нравственных оценок в консультировании. Само собой разумеется, что судить человека в моральном плане не имеет права никто. Здесь неоспоримо действует заповедь "Не суди", а для психотерапевта это тем более непозволительно. "И самое главное", – утверждал Адлер, – "никогда не следует позволять себе никаких нравственных оценок относительно моральных достоинств человеческого существа!"

Но, как мы уже убедились, удержаться от подобных оценок труднее всего именно религиозно-ориентированному консультанту. Юнг отмечает, что часто люди предпочитают пойти к психиатру, чем на исповедь, из опасения, что священник осудит их. Некоторые представители фрейдовского учения считают, что терапевт должен быть абсолютно нейтрален в вопросах морали, что подразумевает недопущение религиозных людей в область психологического консультирования. Этим проблему не решить. Ни один терапевт не сможет остаться нейтральным, у каждого существует своя шкала этических ценностей, и он будет ею пользоваться, если не сознательно, то подсознательно.

Консультанту нужно научиться уважать и оценивать других людей, не осуждая их; понимать объективно, без предвзятости, через эмпатию, о которой мы говорили ранее. Способность "не судить" – это водораздел между истинной верой и религиозностью эгоцентрика.

Завершая наше обсуждение типичных невротических склонностей, свойственных религиозным деятелям, хотим предложить пути их преодоления, что сделает процесс консультирования более эффективным.

Во-первых, консультанту следует изучить особенности этой невротической модели и определить, как она проявляется в его личности. Такое понимание будет способствовать просветлению и поможет следить за собой в процессе консультирования. Выяснив истоки чувства своей неполноценности, консультант четко увидит и эгоистическую направленность своих амбиций, что поможет значительно их умерить. Не стоит опасаться, что это скажется на творческом потенциале и результативности работы. Наоборот, творчество требует всплеска энергии, что происходит в результате периодического расслабления, и оно вообще невозможно при постоянном напряжении честолюбивого ego.

Мужество несовершенства

Во-вторых, консультанту следует развить в себе то, что Адлер назвал мужеством несовершенства, т.е. умение мужественно принимать неудачу. Страдающий навязчивым неврозом пациент воюет по мелочам, потому что именно здесь он меньше всего рискует потерпеть неудачу. Мужество несовершенства заключается в том, чтобы собрать все силы на одну решающую битву, исход которой может оказаться и победой, и поражением.

В-третьих, консультант должен научиться радоваться не только достигнутым целям, но и самому процессу жизни. Удовольствие, получаемое от жизни и работы, избавит нас от необходимости постоянно мотивировать наши поступки и взвешивать каждый шаг, в зависимости от того, что он нам даст. Вовсе не это должно определять нашу жизнь.

В-четвертых, консультант должен быть убежден, что проявляет интерес к людям ради них самих. Если он полагает, что любит их "во имя Бога", стоит приглядеться, не скрывается ли за "Богом" рвущееся к самоутверждению ego.

Тем, кто всерьез собирается заняться консультированием, необходимо пройти через это внутреннее очищение и покаяние.

Мораль и консультирование

Каждая личностная проблема в определенном смысле проблема нравственная, поскольку касается главного вопроса этики: "Как следует жить?" Творческая самостоятельность личности всегда сумеет правильно разрешить те нравственные проблемы, которые поставит перед ней жизнь. Выработка именно такого отношения к жизни и является целью консультирования.

Однако не стоит торопиться при достижении этой цели. Ошибочно поступает неопытный консультант, когда спешит сформулировать для своего клиента свод определенных нравственных принципов. Этим он обедняет процесс консультирования и лишает клиента возможности и права самому сформулировать свой нравственный облик в борьбе за претворение своих жизненных целей.

Посмотрим, к чему ведет попытка консультанта выступить в роли моралиста. Один священник рассказал мне о студенте, который пришел к нему посоветоваться по поводу компульсивной мастурбации. Священник стал расписывать перед ним картины его будущей идеальной любви, брака и семейной жизни и увещевал его постоянно думать об этом, чтобы преодолеть искушение мастурбации.

И что же? Бедняга студент возвращается в свою комнату, где живется ему довольно одиноко (с подобной проблемой обычно сталкиваются замкнутые и одинокие люди), и, чтобы удержаться от греха, начинает думать о своей будущей семейной жизни. Но цепляется он за эти мысли только потому, что благодаря стараниям своего советчика, они теперь накрепко связаны с его искушением. И чем больше он думает о так называемом идеале, тем сильнее его желание, тем глубже (благодаря увещеваниям священника) чувство вины и тем сильнее он борется с искушением. А желание все подпирает, тем сильнее, чем старательнее он думает о картинках будущей любви. Чувство вины возрастает, и он думает о себе все хуже. Наконец, придя к заключению, что он презренное, порочное существо, бедняга сдается. Порочный круг замкнулся, только еще больше обострив проблему юноши.

Просто удивительно, как многим еще непонятна простая психология искушения. Совершенно ясно, даже без глубокого знания психологии, что лобовой атакой с искушением не справиться, наоборот, можно его еще больше подстегнуть, будь то алкогольное или сексуальное пристрастие. Чтобы ослабить силу искушения, клиенту, наоборот, надо отвлечься от мыслей на эту тему. Надо направить свою энергию на здоровые увлечения, чтобы новые интересы вытеснили нездоровые желания.

Человек должен научиться жить полнокровной, разносторонней жизнью, только так можно сохранить душевное здоровье и удержаться от искушений. Так нужно было подойти и к незадачливому студенту. Если бы священник заглянул в проблему поглубже, он без сомнения выяснил бы, что мастурбация всего лишь симптом более серьезного нарушения личностной модели, и вдвоем они смогли бы найти пути коррекции. Нет ничего плохого в том, чтобы у человека был идеал будущей любимой и семьи. Положительные цели важны в консультировании. Но идеал должен складываться и вызревать в определенных жизненных обстоятельствах, а не выдаваться кем-то со стороны в готовом виде. Идеальный образ должен быть выношен самим клиентом, выражать его неповторимые устремления, продиктованные его уникальной личностью.

Само по себе увещевание, будь то проповедь или консультация, редко достигает цели, а то и вовсе может навредить, усилив чувство вины и сделав борьбу с собой еще более отчаянной. Нет сомнения, что наш студент и так боролся с собой изо всех сил. Это вообще характерно для людей с личностными проблемами. Они, как попавшая в сеть рыба, чем больше бьются, тем больше запутываются. Такое деструктивное сопротивление вызывает значительный душевный разлад, чего как раз и следует избегать.

Мы не хотим умалить значение перераспределения напряжений или проявления силы воли, что присуще здоровой личности. Но в их основе лежит понимание проблемы, которое помогает клиенту проявить волю и переориентировать свою модель в новом направлении.

Вот почему необходимо подчеркнуть следующее: проблему клиента надо рассматривать не с точки зрения морали, а как вопрос душевного здоровья. Тогда оба участника процесса смогут объективно изучить проблему, без излишней щепетильности и стыдливости. Оставив в стороне обывательское морализирование, они скорее подойдут к пониманию истинной и устойчивой нравственности.