Развитие украинской литературы

Как ни удивительно, но, несмотря на преследования украинской культуры в 1876—1905 гг.,— а может быть, и в ответ на них,— украинской литературе удалось не только выжить, но и расцвести. С ростом количества выпускников университетов увеличивалась численность и авторов, и читающей публики. К тому же галицкая пресса давала украинским писателям все возможности обходить царскую цензуру. Ярким свидетельством того, насколько украинское литературное движение далеко вышло за пределы горстки украинских авторов и читателей начала XIX в., стало, в частности, открытие в 1903 г. в Полтаве памятника Котляревскому, собравшее тысячи представителей украинской интеллигенции и десятки писателей из Восточной и Западной Украины.

Оживленный рост украинской литературы был также результатом успешного освоения новых литературных стилей. Романтизм, под сильным воздействием которого украинская культура находилась в начале XIX в.,— с его повышенным вниманием к национальной уникальности народа, любовью к фольклору, увлеченностью историей и национальным языком,— в конце столетия уже исчерпал себя. Под влиянием социального утопизма французских мыслителей типа Огюста Конта, вдохновленные выступлениями русской литературной критики (Николая Чернышевского, например) и видя нищенскую жизнь села и фабрики, писатели во всей империи пришли к убеждению, что лозунг «искусство для искусства» утратил свой смысл. Побуждаемые необходимостью использовать искусство для обличения социального зла и несправедливости в надежде, что это поможет улучшить жизнь общества, писатели обратились к новому литературному методу — реализму.

Украинский реализм, сохраняя еще некоторые элементы романтизма (прежде всего сосредоточенность на жизни села и крестьянства), в конце концов все же вышел за рамки этнографичности и углубился в изучение социальных и психологических сторон жизни. Одним из первых писателей-реалистов был Иван Нечуй-Левицкий, описывавший перемены в жизни села, наставшие после отмены крепостного права. Произведения Нечуя-Левицкого часто вызывали чувство безнадежности, выражали горькое разочарование и удивление жизнью, которая вместо того чтобы становиться лучше, становилась хуже. Один из героев его повести «Кайдашева сiм'я» вопрошает почему «Земля Божья такая веселая и прекрасная, а жизнь людская такая отвратная?» Причиной исключительной бедности, невежества и предрассудков, моральной деградации села писатель считал колоссальное неравенство между бедными и богатыми, принесенное «московитским» режимом.

Еще более глубоким проникновением в жизнь крестьянства отличались произведения Панаса Мирного (Рудченко) В отличие от Нечуя-Левицкого он не ограничивался описаниями социального неравенства, а старался анализировать влияние несправедливости общества на психологию личности. В повести «Хiба ревуть воли, як ясла повнi?» он прослеживает, как зло порождает зло. Главный герой — крестьянин Чипка, человек порядочный, но непокорный,— столь часто сталкивается с несправедливостью, угнетением и обманом, что порывает с традиционными ценностями и превращается в жестокого бунтаря, моральный нигилизм которого прорывается в такой фразе: «Если бы я мог, я разрушил бы весь мир... чтобы на его месте поднялся новый и лучший». Еще одним видным представителем реализма был Анатоль Свидницкий, чей роман «Люборацькi» посвящен воздействию чуждой культуры, особенно польской и русской, на несколько поколений семьи украинских священников.

Намного труднее классифицировать многочисленных поэтов этого времени. Одним из самых замечательных был Степан Руданcкий — необычайно талантливый, прославившийся своими острыми и афористичными «спiвомовками»; выдающимися поэтами были Леонид Глибов, автор популярных басен, и Павло Грабовский, чьи антицаристские произведения обрекли его на ссылку в Сибирь, где он провел большую часть жизни.

С появлением на рубеже столетий нового поколения авторов все более частыми становятся их попытки выйти за жесткие рамки утилитарной критики общества, характерные для реализма, и внедрить новейшие методы художественного анализа, направленные на выражение личностных переживаний. Эта тенденция наиболее ярко отразилась в творчестве двух ведущих фигур в литературе Восточной Украины того времени — прозаика Михаила Коцюбинского и поэтессы Леси Украинки. Повесть «Фата Моргана» Коцюбинского посвящена традиционной теме социальной борьбы на селе. Однако метод раскрытия этой темы был совершенно новаторским. Используя слова подобно тому как импрессионисты использовали краски, он создает ощущение тревожного ожидания и напряженности, нарастающее у его героев до степени страха, ненависти и паники. Его «Тiнi забутих предкiв» погружают читателя в мир гуцульской деревни, одновременно реальный и мифический, постоянно используя переходы от сознательного к подсознательному.

Лариса Косач-Квитка (псевдоним Леся Украинка) родилась в одной из культурнейших украинских семей. Ее матерью была известная писательница Оле на Пчилка, дядей — знаменитый Михаил Драгоманов, родственниками — композитор Микола Лысенко и драматург Михаил Старицкий. Леся Украинка получила блестящее образование, в том числе европейское, владела французским, испанским, английским, немецким, греческим и латинским языками и была в то же время глубоко несчастным человеком, жестоко страдающим от тяжелой болезни, отравлявшей каждый день ее жизни.

Тем более удивительна глубокая, предельно утонченная поэзия Леси Украинки, наполненная вдохновляющей жизненной энергией и оптимизмом,— то, что отличает, например, ее стихотворение «Contra spem spero» («Без надежды надеюсь»). В ранних лирических сборниках поэтессы, таких как «На крилах пiсень» и «Думи i мрii», еще чувствуется влияние Шевченко. Однако со временем Леся Украинка обращается к новым мотивам, выражавшим ее стремление охватить не только украинские, но и общечеловеческие проблемы. Это новое веяние проявилось в обращении к темам Древней Греции, Палестины, Египта, революционной Франции и средневековой Германии, а также в поэтическом исследовании таких «вечных» вопросов, как противоречивость любви, конфликт власти и свободы, отношения поэта и общества. Ее драматическая поэма «Лiсова песня» с потрясающей силой описывает столкновение возвышенного идеала и приземленной реальности.

Еще одним примером отхода от ориентированного на описание сельской жизни реализма является творчество Владимира Винниченко,— пожалуй, самого популярного украинского писателя и драматурга межреволюционного периода. Его ранние натуралистические произведения («Голота», «Краса i сила») описывают судьбы обитателей провинциальных местечек и наемных работников в свете умирающих крестьянских традиций и разваливающейся морали. Более новаторскими были его попытки разрабатывать такие необычные для украинской литературы персонажи, как революционер, попадающий в сложную (хотя и часто надуманную) психологическую ситуацию (повесть «Зина»). Все же излюбленной темой Винниченко был образ циничного эгоиста (наиболее яркий пример — «Мемуари кирпатого Мефiстофеля»), который, желая быть до конца честным перед собой, готов совершить любое преступление, лишь бы его действия отвечали его чувствам, убеждениям и желаниям.

Если к уже упомянутым писателям добавить таких западноукраинских литераторов, как Василь Стефаник, Ольга Кобылянская и несравненный Иван Франко, станет совершенно очевидным, что украинская литература даже по европейским меркам была представлена впечатляющей плеядой талантов. Таким образом, на рубеже XIX—XX вв. украинская литература, еще поколение назад отстаивавшая само право на существование, заняла достойное место среди литератур славянских народов.

Украинский театр

Особенно популярной и важной сферой развития украинской культуры в описываемый период был театр. Первоначально он отдавал значительную дань этнографизму, представляя собой довольно привлекательное сочетание игры и пения. Решающим фактором, ускорившим его развитие, стала одна из немногих уступок царского правительства украинцам, когда в 1881 г. было разрешено ставить спектакли на украинском языке. Таким образом, театр являлся единственной областью украинской культуры, развивавшейся более-менее свободно, благодаря чему он превратился в средоточие творческой энергии и талантов. Влияние театра выходило далеко за рамки чистого искусства — для многих украинцев хорошо исполненная пьеса на родном языке часто становилась первой искрой национальной гордости и самосознания.

В 1881 г., почти сразу же после разрешения правительства, Марко Кропивницкий основал в Елисаветграде первый украинский профессиональный театр. Спустя год в его труппе насчитывалось уже более 100 актеров. К 1890-м годам существовало уже по меньшей мере пять профессиональных трупп, с большим успехом выступавших во всей империи и насчитывавших в репертуаре по 20—30 пьес каждая. Действительно, с 1860-х годов, когда украинский театр мог представить лишь несколько отечественных пьес (обычно это были «Наталка Полтавка» Котляревского, «Назар Стодоля» Шевченко и «Запорожець за Дунаем» Гулака-Артемовского), он проделал большой путь.

Заслуга столь быстрого развития театра принадлежит небольшой группе талантливых, энергичных и предприимчивых людей, таких как Старицкий, Кропивницкий и семья Тобилевичей, члены которой выступали под сценическими псевдонимами Иван Карпенко-Карый, Микола Садовский и Панас Саксаганский. Каждый из Тобилевичей не только создал свою труппу, но и одновременно был выдающимся актером и режиссером, а Карпенко-Карый — еще и драматургом. Настоящей звездой украинского театра того времени была несравненная Мария Заньковецкая.

Конец XIX столетия в социально-экономическом, идеологическом и культурном отношении был периодом нарастающих перемен. На всех уровнях традиционный порядок давал трещины, и всюду наблюдались признаки поиска новых путей. Особенно это проявилось в усиливающемся интересе интеллигенции к вопросам идеологии. Двумя основными идеологическими течениями, определившимися в это время в Украине, были национально-освободительное и социалистическое. Чем сильнее они укоренялись в общественном сознании, тем острее вставал вопрос об их взаимоотношениях. Многие украинские деятели понимали, что без обращения к социальным проблемам национальное движение вряд ли выйдет из узких рамок культурничества. В то же время многие украинские социалисты отдавали себе отчет в том, что, лишенный национальной окраски, социализм в Украине останется поверхностным течением, не связанным с массами и состоящим в основном из неукраинцев. Попытки найти удовлетворительное сочетание двух идеологий, характерные для РУП («Революционной украинской партии»), не дали взаимоприемлемых результатов, и со вступлением украинского общества в XX столетие эта проблема так и не была разрешена.