Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Философские взгляды Паскаля




 

Как я уже сказал, Паскаль был знаком с Декартом, но оба испытывали взаимную неприязнь. Однако Декарт, будучи старшим современником Паскаля, оказал на него весьма сильное влияние. Это влияние сказывалось прежде всего в методе Паскаля — как и Декарт, он был рационалистом. Культ разума, уверенность в том, что именно разум, мысль могут возвысить человека над всем мирозданием, — с этим Паскаль был совершенно согласен. В одной из своих «Мыслей» он говорит о том, что величие человека заключается в его разуме и именно в этом он должен себя совершенствовать, а не в пространстве и не во времени.

 

Но в отличие от Декарта, который видел всемогущество разума (пожалуй, за исключением области религии, да и то не всей религии, а некоторых таинств и догматов христанства), Паскаль видел и ограниченность разума. И если Декарт утверждал, что чувства полностью обманывают человека и полностью истину человеку может дать только разум, Паскаль утверждал, что и чувства, и разум (в том числе и вера, и сердце — Паскаль признавал его органом познания) так же дают человеку познание истины — каждое в своей области. И если человек обманывается, то происходит это по его собственной воле.

 

По-разному относились Паскаль и Декарт и к Богу. Паскаль негодовал по поводу того, что Декарт прибегал к Богу, как к некоторой палочке-выручалочке, которая помогла ему в создании его философии и физики. И когда Декарт доказал, что именно Бог дал миру законы, что именно Он сообщает человеку истинность его знаний, он отказывается от Бога — Он оказывается ему больше не нужен. Паскаль был возмущен этим, он считал, что это нечестно и неправильно; для Паскаля Бог был не Богом философов, а Богом личным (см. его записку).

 

В отношении теории познания у Паскаля есть некоторое сходство с положениями Декарта. Паскаль высказывается, что принципы чувствуются, теоремы доказываются; и те и другие достоверны. Здесь можно увидеть как бы сходство с положениями Декарта об интеллектуальной интуиции, однако это сходство, которое могло быть некоторым влиянием Декарта на Паскаля, на самом деле было скорее сходством, чем влиянием, потому что то, что Паскаль называл чувствованием принципов, на самом деле было не интеллектуальной декартовской интуицией, а скорее некоторым психологическим феноменом, а не интеллектуальным, как это было у Декарта. Принципы чувствуются не интеллектуальной интуицией, а некоторой бессознательной областью нашего сознания, нашей личности (ближе к тому пониманию иррациональной интуиции, которая начала разрабатываться в конце 19 — начале 20 веков в философии жизни, во фрейдизме, в современном психоанализе).

 

По-разному понимали субъект познания Декарт и Паскаль. Если Декарт в субъекте познания видел абстрактный гносеологический субъект, некоторое абстрактное «я», лишенное каких бы то ни было психологических характеристик, то Паскаль подчеркивал, что познает конкретный человек, конкретная личность, а не некий абстрактный субъект. Поэтому, как утвержал Паскаль, надо не только доказывать истину, но и убеждать в ней других людей, а здесь важна уже не только логика, но и ораторское искусство, знание нравов и обычаев и т.д.

 

Еще одно отличие Декарта от Паскаля — их отношение к свободной воле и вообще к воле человека. Согласно Декарту, человек в своих поступках всегда подчинен своему разуму (Декарт развивал сократовско-платоновскую линию), свобода есть действие разумное. Паскаль возражал: человек в своих поступках руководствуется чем угодно, только не разумом — своим эгоизмом, своими эмоциями, погодой, господствующими нравами. Паскаль говорил, что разум может убедить человека в чем угодно, но как только человек отвлекается от этих доказательств, он тут же о них забывает.

 

Вообще противоречие между человеком и его разумом всегда волновало Паскаля. С одной стороны, он, может быть, и рад был бы находиться на позициях Декарта (о чем говорит тот факт, что он пишет «Апологию христианства», надеясь обратить еретиков и атеистов к истинной вере путем доказательств), а с другой стороны, Паскаль видит, что это невозможно, поэтому он часто не доказывает, а обращается к конкретному человеку, иногда прибегая к слабым, с нашей точки зрения, аргументам, чтобы любыми способами вывести человека из мрака неведения.

 

Пытаясь вернуть людей в лоно христианской церкви, Паскаль исходит из представления о бесконечности. Это представление было, может быть, главным движущим мотивом всего его миросозерцания. Мы говорили, что он переживал это в своей жизни как некоторую зияющую пропасть. Паскаль всегда повторял, что в мире все бесконечно — и Бог, и мир. Причем Паскаль не разделял то, что принято считать актуальной или потенциальной бесконечностью, как это было у Николая Кузанского (Бог бесконечен актуально, а мир — потенциально). У Паскаля существует только актуальная бексонечность. И если потенциальную бесконечность можно еще как-то понять (на языке математики она формулируется как некоторое множество, к которому всегда можно прибавить единицу, т.е. это формализуемо на языке рассудка), то актуальная бесконечность не формализуема, она ускользает от нашего понимания. Именно это ощущение иррациональности бесконечности и поражало Паскаля, повергало его в ужас перед бытием.

 

Для Паскаля мир, как и Бог, был бесконечным; он повторял образ, который мы встречали у Николая Кузанского и Джордано Бруно: мир есть окружность, центр которой везде, а окружность нигде. Мир бесконечен и вширь, и вглубь. Человек находится между двумя бесконечностями, и его потерянное состояние в бесконечности показывает его полное ничтожество. Эта потерянность в бесконечности — одна из основных интуиций Паскаля. Бесконечность постигается не разумом, потому что он бессилен в ее познании. Здесь человеку может помочь другая способность его познания — сердце.

 

Разум действительно бессилен в познании мира, но он также и всемогущ. Это противоречивое отношение Паскаля к разуму показывает как бы вторую основную характеристику его философии — стремление видеть в человеке противоположности.

 

Паскаль испытал большое влияние Мишеля Монтеня. Это сказалось и в стиле произведений Паскаля, и в его философствовании. Паскаль соглашался со многими положениями Монтеня в его отношении к скептицизму. Он также говорил, что полной истины человек никогда не сможет достичь, ибо, во-первых, мир бесконечен, а человек, затерянный между двумя бесконечностями, есть существо конечное, ограниченное, и своими ограниченными силами познать истину целиком не может. Во-вторых, человек есть существо сложное, состоящее из души и тела, а мир есть создание, состоящее только из материи. Но материя сама себя познавать не может, поэтому, познавая мир (Паскаль исходит из принципа «подобное познается подобным»), человек познает не мир, а некоторый идеальный его образ. Поэтому человек, познавая своей душой, своим разумом, познает не подобное — познает материю. Поэтому адекватного совпадения он добиться не может.

 

Разум тоже не может познать истину, потому что он, кроме того что затерян между двумя бесконечностями, в конечном мире действует также в ограниченном интервале. И разум, и другие способности человека не переносят крайностей. Сильная жара и сильный холод, сильное удаление и сильное приближение, слишком громкий и слишком слабый звук — все это человеку недоступно. Он теряется. Истина достигается только в некотором очень малом интервале звуков, цветов и т.п. И, что немаловажно для Паскаля, в отличие от Декарта, в познании истины человеку всегда мешает его личный интерес.

 

Паскаль видит некоторые особенности человеческой природы. Декарт и особенно Фрэнсис Бэкон (в своем учении об идолах) надеялись, что человек избавится от личностных или родовых идолов, Паскаль же видит здесь непреодолимую преграду для познания человеком истины. Паскаль в парадоксальной форме формулирует эти противоречия. Он пишет, что жужжание мухи может отвлечь величественный разум от созерцания истины.

Но нельзя соглашаться и со скептиками, которые утверждают, что истина непознаваема. Истина существует; если бы не было истины, не было бы и Бога (здесь Паскаль соглашается с Августином и Янсением, которому всегда следовал). Паскаль возражает скептикам-пирронистам, что законченного пиррониста никогда нельзя увидеть. Пирронисты противоречат сами себе, ибо нельзя найти человека, который сомневался бы во всем; такой человек сомневался бы даже в своем собственном существовании.

 

Природа, по утверждению Паскаля, поддерживает немощный разум, поэтому истина доступна всем познавательным способностям человека, но доступна лишь как некоторая относительная истина. Эта истина доступна всем человеческим способностям: разуму, чувствам, сердцу, вере. Поэтому, как и эпикурейцы, Паскаль говорил, что чувства никогда нас не обманывают. И если мы видим сломанным весло, погруженное в воду, то чувства дают нам истинную картину познания, которую разум должен объяснить.

 

Может быть, больше всего Паскаль уделял внимание природе человека, хотя сам же подчеркивал, что это самый сложный и самый важный из всех существующих на земле вопросов. Как говорит Паскаль, именно сложность человека заставляет ученых заниматься чем угодно, только не познанием человека.

 

Человек — существо парадоксальное. Паскаль предпочитает использовать парадоксы и противоречия для описания природы человека. Один из наиболее известных образов, который он использует, — это образ мыслящей тростинки. Человек — это тростинрка, но это тростинка мыслит; не нужно всей вселенной ополчаться на человека, чтобы раздавть, — достаточно дуновения ветерка или песчинки, чтобы убить человека. Но при этом человек выше всей вселенной, ибо вселенная не почувствует, что ее уничтожают, а человек это чувствует. Поэтому величие человека состоит в осознании своего собственного ничтожества.

 

Именно эту парадоксальную природу человека подчеркивает Паскаль. Человек есть существо, предназначенное для самых высших целей, для спасения посредством христианской Церкви. Однако человек занимается чем угодно, но не спасением себя.

 

В «Мыслях» есть мысль, поражающая своей логичностью и убедительностью. Обращаясь к атеистам, Паскаль говорит: прежде чем возражать против христианской религии, надо изучить ее. Но атеисты отрицают существование Бога, не разобравшись даже в основах христианской религии.

 

Тот факт, что самое важное — это спасение человека, и что человек предпочитает заниматься сиюминутными делами, уделяя им гораздо больше внимания, чем своему спасению, говорит о том, что человек находится в плену у сатаны, поскольку действительно невозможно себе представить, что, находясь в здравом уме, можно выбрать пятиминутное развлечение взамен вечного блаженства. Так необычно Паскаль доказывает существование диавола.

 

Паскаль предлагает аргумент, известный под названием «Пари Паскаля». Он говорит воображаемому атеисту: все мы вынуждены держать пари о том, существует ли вечная жизнь после смерти, существует ли Бог. Хотим мы того или нет, мы втянуты в это пари. Если мы держим это пари, мы можем потерять две вещи: истину и благо. Поставить в заклад в этом пари мы можем также две вещи: свой разум и свою волю, свое сознание и свое блаженство. Поскольку для разума все равно, мы должны выбирать между наличием и отсутствием блаженства. То есть в любом случае — между тем, существует Бог или не существует. Если Бога нет, то человек ничего не проиграет, утверждая Нго бытие; а если Бог есть и человек держит пари, что после смерти его ничто не ожидает, то он не получит вечного блаженства и проиграет. Поэтому в любом случае человек должен жить так, как будто Бог есть.

 

Паскаль всегда чувствует потерянность человека в этом мире, его ответственность перед Богом, его стояние перед Богом один на один, и главная мысль позднего Паскаля состоит в том, что человек должен познать истину о своей смертности. Он сравнивает человечество с узниками, помещенными в камеру смертников, и спрашивает, чему посвящают себя люди, знающие, что на рассвете их казнят. Конечно, они будут думать только о смерти.

 

Человечество напоминает ту же камеру смертников, но не знающих дату своей смерти. Люди думаю о чем угодно, только не о самом главном — о смерти. Главная же задача человека состоит именно в осознании смерти, в спасении себя, а оно может быть достигнуто только на путях осознания своего ничтожества перед Богом. Только осознав свое ничтожество, человек осознает и свое величие.

 

 Бенедикт Спиноза

 

Бенедикт (или евр. Барух) Спиноза родился в Амстердаме 24 ноября 1632 г. в еврейской семье. Отец — Михаил де Спиноза был купцом, который мечтал видеть свеого сына преемником в торговом деле. Годы молодости Барух проводит в еврейском религиозном училище, после окончания которого отец берет его в помощники. Однако любви к торговому делу у Спинозы-младшего нет, он занимется чем угодно, только не торговлей: изучает латынь, входит в политическую жизнь, знакомится с республиканцами, проникается идеями либерализма. Барух не живет жизнью еврейской общины, и члены ее несколько раз пытаются образумить его и вернуть в общину, но он не слушается, и тогда его даже грозятся убить. В конце концов 27 июля 1656 г. Спинозу отлучают от общины (Голландия была наиболее веротерпимой страной, где евреи со всей Европы спасались от гонений).

 

После отлучения Спиноза уезжает из Амстердама в деревню, где в тиши занимается писанием книг и шлифовкой линз, вследствие чего, как предполагают, он заболеет туберкулезом и умрет еще нестарым. В это время он пишет многие свои трактаты, первый из которых — «О Боге, человеке и его счастье».

 

Впоследствии Спиноза поселяется близ г. Гааги, знакомится с главой правительства Амстердама Яном де Виттом, который оказывает ему покровительство. Барух пишет другие трактаты, в частности (анонимно) «Богословско-политический трактат». В 1672 г. де Витта убивают, начинаются гонения на его сторонников, и Спиноза опять уезжает в провинцию, а трактат его запрещают.

 

После этого Спиноза уже не занимается политикой. Он пишет другие трактаты, в том числе основной — «Этика», который увидел свет в 1675 г. «Политический трактат» — одно из последних его произведений, который Спиноза не успел закончить: 21 февраля 1677 г. он умирает. Кроме названных работ, стоит отметить трактат «Об усовершенствовании разума», в котором Спиноза говорит о своих гносеологических воззрениях, и критическую работу «Основы философии Декарта».

 

На прошлой лекции мы говорили о том духе рационализма, который господствовал в 17 веке. Рационалистическая философия возникает как следствие общего духа эпохи, уверенности в успехах разума и наук. Одним из родоначальников этой философии был Рене Декарт, но, знакомясь с философией Спинозы, мы увидим, что никакой другой философ не может быть назван рационалистом в той степени, как Спиноза. Даже сама «Этика» имеет необычную для философских работ структуру. Написана она под огромным влиянием естественных наук, а образцом научного знания в то время была математика, поэтому в качестве образца Спиноза берет работу Эвклида «Начала геометрии». «Этика» построена по тем же принципам, что и произведение Эвклида: в начале каждой главы Спиноза дает ряд определений и аксиом, на основе которых доказывает теоремы, из которых выводит следствия (которые называет короллариями). При доказательстве каждой из теорем он ссылается на определенную теорему, определение, аксиому или королларий — и так на протяжении всех пяти книг этой работы, так что вся «Этика» по структуре, композиции и способу мышления напоминает математический трактат. Спиноза хотел таким образом достичь абсолютно истинного познания (как в математике) при помощи философских методов. Поэтому сам метод философствования Спинозы оказал огромное влияние на последующую философскую мысль. Все философы, хотевшие научиться методологии, рано или поздно обращались к мыслям Спинозы. Сам же он восходит к декартовскому поиску истинного метода, опоры на истинные аксиомы (такой аксиомой для Декарта была уверенность в существовании познающего субъекта), поэтому Спиноза является последователем картезинской школы.

Цель философии, по Спинозе, — счастье. Вообще цель жизни — счастье, и философия должна направлять свои усилия для достижения человеком счастья. Поэтому этика является главным разделом в любой философии, и основную свою работу Спиноза назвал «Этикой». Примерно такой же взгляд на философию бытовал и в эпоху эллинизма, когда и стоики и эпикурейцы физику и логику считали вспомогательными средствами для этической части философии.

 

Для того чтобы определить, что такое счастье человека, нужно ответить на вопрос: что такое человек? Для этого надо ответить на вопрос, в чем сущность человека? Для ответа на этот вопрос необходимо узнать, что такое природа и сущность вообще? Так что все упирается в вопрос о субстанции. Поэтому и начинается «Этика» Спинозы с рассмотрения этих, казалось бы, далеких от насущных проблем вопросов: что такое субстанция? что такое природа? и т.д.

 

Прежде чем перейти к анализу трактата Спинозы, несколько слов о том, как он мыслил познаваемость мира. Согласно убежденности Спинозы, мир познаваем, причем познаваться он может как при помощи чувственных способов, так и при помощи разума. Отличие этих двух способностей человеческого познания в том, что идеи, доставляемые при помощи чувств, смутны и недостоверны. Они истинны, но их истинность ограничена, тем более что в силу смутности идей человек не всегда может увидеть ту долю истины, которая содержится в идеях, дающихся при помощи органов чувств. Идеи же, которые даются при помощи разума, истинны и достоверны. Поэтому разум является основным орудием человека при достижении истины. Отсюда и упор Спинозы на рациональные доказательства.

 

Приведем ряд определений, с которых Спиноза начинает свою «Этику». «Субстанция есть то, что существует само в себе и представляется само через себя». «Причина самого себя есть то, сущность чего заключает в себе существование» (как и философия Декарта, философия Спинозы корнями своими уходит в средневековье). «Бог есть субстанция, состоящая из бесконечно многих атрибутов».

 

Забегая вперед, сделаем небольшое замечание о религиозности Спинозы. В советской философии бытовало мнение о материализме Спинозы. Это мнение вытекало из мнений Маркса и Ленина, именно так трактовавших философию Спинозы, однако это представляется несколько странным — уже потому, что первая книга «Этики» называется «О Боге», причем о Боге там говорится отнюдь не так, как говорил бы философ-атеист. Поэтому Спиноза, конечно же, ни в коей мере не может быть назван философом-материалистом или атеистом. Большую роль сыграли его общественно-политические мировоззрения и то, что Спиноза отождествляет Бога и природу (о том, как он понимает природу, мы поговорим немного позднее и увидим, что под природой Спиноза понимает совсем не то, что имеет в виду современный человек).

 

Исходя из этих определений, Спиноза доказывает ряд теорем. Первая гласит: не может быть двух или более субстанций одной и той же природы с одним и тем же атрибутом, поскольку субстанция представляется сама через себя и потому всегда является причиной самой себя. Другой вывод в отношении субстанции гласит: одна субстанция не может производиться другой субстанцией. Вследствие этого Спиноза доказывает, что природе субстанции присуще существование, т.е. субстанция необходимо существует, не может не существовать. Спиноза доказывает это так: поскольку субстанция есть причина самой себя, следовательно, субстанция-сущность заключает в себе существование, а поскольку субстанция не может производиться другой субстанцией, то, следовательно, субстанция необходимо существует. Это напоминает онтологическое доказательство бытия Бога.

 

Еще одно свойство субстанции, которое выводит Спиноза: субстанция не может быть конечной, она необходимо бесконечна. Субстанция одна, и если бы она была конечна, то было бы и еще кое-что помимо субстанции. По этой же причине субстанция не может быть и временной, поскольку, если субстанция ограничена во времени, то тогда она сменяет в своем существовании что-либо другое — иначе мы должны предположить, что существуют две или три субстанции (чего не может быть). Поэтому субстанция вечна. Субстанция не изменяется, т.е. не развивается; она неделима. Поэтому в силу определения, что Бог есть субстанция, состоящая из бесконечно многих атрибутов, понятно, что все высказывания Спинозы о субстанции относятся и к понятию о Боге. То есть Бог, таким образом, есть Существо, необходимо существующее; Бог есть Существо, существующее вечно; Бог есть Существо простое; Бог один; Он неделим, бесконечен и т.д. Отсюда вытекает 14-я теорема Спинозы: кроме Бога, никакая субстанция не может ни существовать, ни быть представляемой. Вывод: существует только Бог и только одна субстанция.

 

Что такое атрибут? Атрибут есть то, что ум представляет в субстанции как составляющее ее сущность, т.е. то, каким образом человек мыслит субстанцию; атрибут представляется существенным свойством субстанции — то есть атрибут является тем, без чего субстанция не может быть представлена. Модус есть состояние субстанции. То есть субстанция всегда представляется нами не сама по себе, а посредством различных атрибутов. В силу того, что субстанция одна, неделима и бесконечна, человеческий ум не может помыслить субстанцию иначе, чем посредством атрибутов.

 

По Спинозе в Боге существует бесконечное количество атрибутов, в Нем все атрибуты совпадают (поскольку Бог есть существо неделимое и простое, в Нем нет никаких различий и Он непротиворечив). Поэтому в Боге, или в субстанции, все атрибуты и все модусы совпадают.

 

Хотя атрибутов и бесконечное множество, но Спиноза называет лишь два атрибута субстанции: протяженность и мышление. Очевидно возражение Спинозы Декарту, который считал протяженностье и мышление двумя субстанциями, не зависящими одна от другой. Хотя это возражение Декарт мог бы и не принять, поскольку мы помним о декартовском различии между несотворенной и сотворенной субстанцией; по Декарту, есть только одна несотворенная субстанция — Бог и две сотворенные — протяженность и мышление. Но дальше Декарт отпускает понятие Бога как субстанции и говорит о двух субстанциях — протяженности и мышлении.

 

По Спинозе, ни протяженность, ни мышление не могут быть субстанциями, ибо протяженность есть всегда протяженность чего-то,; субстанция не может представляться о чем-то еще, она есть причина самой себя и, по определению, представляется сама через себя. Доказывая какое-то положение, Спиноза всегда ссылается на теорему или определение. Так и здесь: он доказывает, что протяженность не может быть субстанцией, поскольку субстанция всегда представляется сама через себя, я протяженность представляется через какой-то другой носитель протяженности.

 

То же самое и относительно мышления: оно не может быть субстанцией, поскольку мышление есть всегда мышление о чем-то. Следовательно протяженность и мышление есть атрибуты субстанции, а не сама субстанция.

 

Поскольку субстанция существует реально, то реально существуют и протяженность и мышление. А поскольку в субстанции совпадают все атрибуты, то, соответственно, совпадают и атрибут мышления и атрибут протяженности. Поэтому и оказывается возможным при помощи мышления постигать мир протяженных вещей, и ряд идей совпадает с рядом вещей. Отсюда возникает и сама возможность познания мира. Таким образом Спиноза решает проблему, казавшуюся неразрешимой для многих философов: каким образом оказывается возможным познать при помощи нематериального разума материальный мир вещей, ведь подобное познается только подобным.

 

Поскольку протяженность совпадает с мышлением, а протяженность сама по себе есть тот мир, в котором мы живем, называемый природой, то можно сказать, что и протяженность и мышление можно назвать природой. Поэтому Спиноза далее говорит как бы через запятую: Бог, или природа. Природа понимается Спинозой не только как ее материальная составляющая; природа существует постольку, поскольку совпадает и с мышлением и с Богом.

 

Отсюда легко сделать пантеистические выводы, и Спиноза тут же был обвинен в пантеизме, в том, что он отождествил Бога и природу (материальную). Разумеется, это обвинение справедливо, хотя сам Спиноза и стремился его избежать. Отсюда же и обвинение Спинозы в материализме: если мы говорим «Бог или природа», то всегда есть соблазн одну из составляющих этого тождества убрать: если природу мы видим, наблюдаем и уверены в ее существовании, то зачем нам нужен Бог? Отсюда и материалистическая трактовка Спинозы, но такая трактовка в мировой историко-философской науке не является наиболее распространенной. Она была трактовкой, принятой лишь в советской философии. Объяснялась она во многом тем, что Маркс при разработке своей философии использовал многие положения Спинозы и находился под большим его влиянием.

 

Итак, хотя Спиноза и называет всего два атрибута (а их существует бесконечное множество), то модусов существует действительно бесконечное множество. Модус есть состояние субстанции, т.е. конкретная реальная вещь, как мы ее представляем и наблюдаем в мире. Модусы бывают простые и сложные. Простые модусы — это длина, ширина (то, что представляется само через себя). Сложный модус — это, например, модус пространства (пространство состоит из длины, ширины и др. составляющих). Один из видов модуса — тело; это есть модус протяжения, а поскольку субстанция существует реально и протяженность как атрибут субстанции существует реально, то и тело как модус протяженности также существует реально. Поэтому нет смысла сомневаться в существовании чувственного мира, как это делали скептики или Декарт.

 

То есть Спиноза сначала доказал возможность и необходимость познания при помощи разума мира вещей, а потом доказывает существование мира вещей, реальность существования мира. Но поскольку протяженность в Боге совпадает с мышлением (другим атрибутом Бога), то тело как модус протяжения совпадает с душой как модусом мышления. Душа, по мнению Спинозы, есть не что иное, как идея тела: человек мыслит свое тело и таким образом имеет понятие о теле, и это есть его душа. Но это еще не вся душа, потому что кроме такого понятия о душе есть еще понятие о самосознающей душе. Это есть идея идеи тела, идея души.

 

Кроме конечных модусов, каковыми являются душа и тело и все многообразие вещей в мире, есть бесконечные модусы. Их всего два. Один — движение и покой (бесконечный модус, относящийся к атрибуту протяжения), а другой — бесконечный разум (модус, относящийся к атрибуту мышления). Эти модусы являются бесконечными, поскольку нет ни одной вещи, относящейся или к протяжению, или к разуму, которая не имела бы этих модусов. Нельзя представить себе ни одну материальную вещь, которая не находилась бы в состоянии движения или покоя. С другой стороны, нельзя представить себе ни одной мыслящей вещи, которая не обладала бы мышлением, а все мыслящие вещи объединяются бесконечным разумом.

 

Благодаря движению, этому бесконечному модусу, все в мире связано. Таким образом, в мире господствует полный детерминизм (объективная закономерность и причинная обусловленность всех явлений природы).

 

Модус бесконечного разума есть посредник между бесконечным Божественным разумом, атрибутом мышления, и нашими конечными душами, конечными мышлениями. При помощи бесконечного разума все люди мыслят одинаково, а не так, что у каждого человека есть своя логика и свои законы мышления. Как любая материальная вещь находится в движении или в покое и это есть бесконечный модус, присущий всем материальным вещам, так и бесконечный разум присущ каждому индивидуальному разуму, каждой душе. В силу этого каждая индивидуальная душа мыслит одинаково со всеми остальными душами. Этот модус бесконечного разума позволяет нам понимать друг друга, познавать мир и сознавать самих себя как часть природы.

 

Человек, по Спинозе, есть действительно часть природы, а не ее венец или центр вселенной. Он подчиняется всем законам природы, а не диктует их.

 

Таким образом, в силу связанности при помощи атрибутов и модусов мы обнаруживаем у Спинозы всеобщий детерминизм: нет ни одного события в мире, которое происходило бы случайно или своевольно. Причиной самой себя является только субстанция, только Бог, все остальное действует постольку, поскольку причастно субстанции и существует в субстанции, т.е. в Боге.

 

Обычно из этого учения Спинозы о детерминизме выводят и его учение о фатализме — признании неизбежности того, что все события в мире будут протекать именно так, а не иначе, и неспособности человека повлиять на эти события. Однако сам Спиноза, хотя и был детерминистом, все же стремился к опровержению фатализма и доказательству того, что человек есть существо свободное. Здесь и возникает одна из основных сложностей философии Спинозы: каким образом доказать и обосновать свободу человека в рамках этого детерминизма (а детерминизм охватывает собою все модусы, т.е. не только модус протяжения, но и модус мышления, что говорит о том, что все события, протекающие как в материальном, так и в духовном мире, как среди вещей, так и среди мыслей, обусловлены единственно Богом: ни одна наша мысль, ни одно наше представление, ни одна наша идея не имеют причины в самой себе или в другой идее; все мысли, представления и идеи восходят к субстанции, т.е. к Богу).

 

Анализу человеческой свободы Спиноза посвящает две последние главы своей «Этики». И если 4-я глава называется «О человеческом рабстве, или О силах аффектов», то 5-я глава называется «О могуществе разума, или О человеческой свободе». Рассмотрим, каким образом Спиноза совмещает представление о детерминизме, о человеческом рабстве, с уверенностью в человеческой свободе.

 

Во-первых, Спиноза дает определение того, что такое свобода: свобода есть то, что само определяет себя к действию или действует в соответствии с необходимостью только своей собственной природы. То есть свобода противопоставляется не необходимости, а принуждению. Свободным является тот, кто сам определяет себя в своем собственном действии. Поэтому понятно, что свободным в собственном смысле является только Бог. Только Бог, или субстанция, является причиной самой себя; только Бог Сам определяет Себя к действию и действует в соответствии с необходимостью только Своей собственной природы.

 

Субстанция, таким образом, абсолютно свободна, но она же и абсолютно необходима, ибо эта ее свобода существует в силу того, что сущность субстанции заключает в себе существование и потому абсолютная свобода субстанции совпадает в ней с абсолютной необходимостью. Поэтому в Боге свобода и необходимость совпадают. Это противоречие человек может видеть только на уровне действующего, реального мира, но поскольку реально существует лишь субстанция, то основная задача Спинозы состоит в том, чтобы доказать, что и в материальном мире свобода так же не противоречит необходимости, а свопадает с ней. Отсюда другая задача — доказать существование человеческой свободы. Из всех предыдущих размышлений Спинозы вытекает, что модус в силу своей конечности не может быть свободным, ибо модус всегда появляется согласно абсолютной необходимости, вытекает из субстанции. Но существует модус не с абсолютной необходимостью, ибо абсолютно необходимым существом является только Бог. Если бы модус существовал с абсолютной необходимостью, он существовал бы всегда, был бы вечным и имел бы те атрибуты, которые присущи лишь субстанции. То есть модус существует необходимо, т.к. он включен в причинно-следственную связь мировых событий, но не существует с необходимостью, т.к. так существует лишь Бог.

 

Прежде чем рассмотреть понятие о человеческой свободе или о ее необходимости, Спиноза рассматривает человеческие аффекты (страсти).

 

Во-первых, он утверждает, что у человека нет свободы воли. Чтобы доказать, что человек есть существо свободное, Спиноза доказывает, что человек есть существо, не имеющее свободы воли. Казалось бы, парадоксальный подход, поскольку практически все философы предлагали противоположный подход: если человек существо и не свободное, то по крайней мере свободу воли он уж наверняка имеет. Спиноза рассуждает иначе: свободы воли не существует потому, что воля и мышление есть одно и то же. Просто воля есть мышление при помощи неявных, неотчетливых идей (воля есть неотчетливая идея). Как это понимать?

 

Спиноза пишет, что младенец убежден, что он свободно просит у матери молоко; трус убежден, что он свободно бежит с поля боя; пьяница убежден, что он свободно каждый раз прикладывается к бутылке. Но любой здравомыслящий человек понимает, что у них нет никакой свободы, просто эти люди не понимают того, что делают (в силу падшести или младенческого возраста). То есть у младенца, пьяницы и труса идея своего собственного существования является неявной, неотчетливой. Как только человек начинает иметь отчетливую идею, он понимает, что поступок обусловлен какими-то другими явными причинами. И чем более отчетливой является идея, тем более человек понимает, что в нем нет никакой свободы воли, что его так называемая свобода воли есть просто незнание всех причинно-следственных связей. Такое же представление было, скажем, у Демокрита, который говорил, что случайной вещь может казаться только по нашему неведению. Спиноза соглашается с таким представлением и также говорит, что случайным событие может казаться только тогда, когда человек не знает истинной его причины, но переносит этот подход и на внутренний мир человека, понимая под случайностью то, что называют свободой воли.

 

Любой человек всегда стремится поддерживать свое существование. Это стремление определяет его эмоциональную жизнь и выражается в аффектах. Спиноза насчитывает 4 вида аффектов:

— влечение (т.е. стремление к поддержанию существования);

— желание (когда человек осознает свое влечение);

— радость;

— печаль (два последних аффекта человек испытывает, когда достигает или не достигает своего влечения).

 

Все остальные аффекты есть частные случаи этих четырех аффектов.

 

Аффекты пассивны, они существуют в нас независимо от нас и потому называются страстями. Но человек может превратить страсти в действительно свободные активные аффекты. Когда человек не осознает, что он действует в рамках зависимости от аффектов, он остается существом, рабски зависимым от этих аффектов. Поэтому человек, не осознавая истинной причины своих аффектов, бессилен перед своими страстями и всегда находтся в рабстве у них. Но если человек начинает осознавать свои аффекты, понимать истинные причины их, тогда он становится свободным так же, как свободен Бог. И здесь нет противоречия, потому что в Боге необходимость совпадает со свободой.

 

Человек может действовать свободно, т.е. непринужденно (ведь свобода противопоставляется не необходимости, а принуждению). Человек может свободно выбирать, свободно действовать в рамках познанной необходимой цепи явлений. И как только человек начинает действовать свободно, понимая, что он часть природы и включен в необходимую связь явлений, тогда он и становится действительно свободным. А свободным он становится тогда, когда он не просто понимает, но и познает необходимую связь явлений. Поэтому, ощущая себя свободным, человек становится и счастливым. Он живет нравственной добродетельной жизнь, понимая, что счастье не достигается посредством добродетельной жизни, но есть сама добродетель. Счастье не есть результат чего-то, сделанного человеком, — счастье есть состояние свободы, состояние добродетельной жизни. Добродетель, как утверждает Спиноза в одной из своих теорем, не ведет к счастью, а есть само счастье.

 

Таким образом, философия Спинозы сходна со школой стоиков. Стоики говорили, что глупца судьба тащит, а мудрого ведет, и что свободным является тот человек, который познал законы судьбы. Так и Спиноза утверждает, что свободным является человек, познавший необходимую природу вселенной.

 

Несколько слов о теории познания Спинозы.

 

Спиноза не отрицает достоверность чувственного познания — наоборот, он доказывает посредством своих теорем, что поскольку ряд вещей совпадает с рядом идей, а душа есть идея тела, то чувства дают нам также истинное познание. Однако истинность идей, которая постигается посредством чувственных органов, не абсолютна, это всего лишь первый этап познания. Чувственный опыт бывает трех видов: через непосредственное восприятие, через знание понаслышке и через беспорядочный опыт. Ни тот, ни другой, ни третий вид чувственного знания не даст нам абсолютной истины, но приводят к созданию образов и абстракций, т.е. универсалий, которыми являются все категории человеческого познания, в том числе и философские категории. При помощи этих категорий человек действует на втором уровне познания — на уровне рассудочном.

 

Рассудок избавлен от посредника, которым является тело, и дает адекватное познание модусов природы, но познает их лишь как части природы; не будучи способным постигнуть природу как целое. Знание о модусах является адекватным, поскольку рассудок пользуется истинным методом — определениями, доказательствами и т.п..

 

Наиболее адекватное познание — интеллектуальная интуиция. Если рассудочное познание есть познание о частях природы и всегда действует в пространстве и времени, то интеллектуальная интуиция действует, как говорит Спиноза «под знаком вечности». При помощи интеллектуальной интуиции человек познает всю природу и таким образом познает Бога, и двигают его к этому познанию уже не определения, не дискурсивный метод, а совсем другая способность — любовь, природный эрос, который существует в человеке в качестве отдельной познавательной способности. Это не обычная человеческая любовь, а некоторый вид интеллектуальной любви к Богу. Поскольку интеллектуальной интуицией человек познает только Бога, то это познание есть любовь к Богу, которую Спиноза именует интеллектуальной любовью к Богу. И только это знание является самым истинным, самым адекватным знанием, поскольку оно есть знание о субстанции, т.е. о том, что необходимо существует.

 

В теории познании Спинозы мы видим, насколько тесно связан он с религиозно-философской традицией. Даже его высшая способность познания есть не что иное, как разум Николая Кузанского, разум Плотина или мистический экстаз средневековых философов. И здесь Спиноза также является философом скорее религиозным, чем материалистически направленным.

 

Выводы об атеизме Спинозы делаются во многом благодаря его «Богословско-политическому трактату», который был запрещен сразу после его выхода и сыграл негативную роль в жизни Спинозы. В нем Спиноза подверг жесткой критике текст Св. Писания, прежде всего Торы. Основываясь на анализе языка (а древнееврейский язык он знал блестяще) и на логике, Спиноза пытался показать, что в Св. Писании есть много событий, которые надо толковать не так, как их толкуют католические и иудейские богословы. Он показал, что Пятикнижие Моисеево написано не Моисеем, т.е. не тем человеком, который жил в Египте и о котором повествуют книга Исход и другие книги. Анализ языка и тех реалий, о которых повествуется в Торе, говорит о том, что написал эти книги человек, живший гораздо позже.

 

Спиноза протестовал против аллегорического толкования Св. Писания, полагая, что там содержится только религиозная истина. Он был одним из последовательных сторонников теории двух истин и говорил, что то, что доступно разуму, можно постичь только разумом, и никакая вера для этого не нужна. Вера нужна для воспитания нравственного человека; для этой цели и существует Св. Писание. Таким образом, Св. Писание — не что иное, как набор исторических событий, в которых повествуется о людях, чьим поступкам мы можем подражать, которые высказывали мудрые мысли и учили нас добру, отвращали от зла — но не более того. Приписывать пророкам философские мысли — значит приписывать им то, чего они никогда не знали.

 

Спиноза показывает, что некоторые пророки были людьми темными, не знали истину и не могли ее знать — это была не их задача. Св. Писание учит, что пророки были людьми простыми (пастухами, воинами, ремесленниками), но не философами. Поэтому понимать Библию надо так, как она написана.

 

Бог, по Спинозе, существо не личное, не имеющее свободы воли в том плане, как мы это понимаем. Но здесь нужно помнить, что свободы воли, по Спинозе, вообще нет и потому нельзя мыслить Бога по аналогии с человеком. Бог есть бесконечная субстанция, а наш разум конечен.

 

Обращаю ваше внимание на статью Владимира Соловьева «В защиту философии Спинозы». Тогда же, в 19 веке, вышла и статья известного русского философа-кантианца Введенского «Об атеизме в философии Спинозы». Как пишет Соловьев, он посчитал своим долгом написать ответ Введенскому, поскольку Спиноза был юношеской любовью самого Соловьева. Введенский же доказывает, что Спиноза является атеистом, ссылаясь на понимание Спинозой Бога. Спиноза мыслит Бога как существо безличное, абсолютно бесконечное, как субстанцию, состоящую из множества атрибутов, поэтому Бог, по Спинозе, не действует по целям и не является личным существом. Следовательно, Спиноза отрицает вообще бытие Бога, на что Соловьев возражает, говоря, что приписывать Богу то понимание личности, которое есть у нас, это значит слишком принижать Бога. Любой мало-мальски грамотный христианин знает, что Бог личен не в человеческом плане, что у Него Три Личности и что если Он и личен, то не так, как мы, а сверхличен. Так что Спиноза выразил в своем учении понятие о Боге как Вседержителе (а это именно так, потому что Бог сказал о Себе: «Аз есмь Сущий»). Бог есть Тот, Кто существует Сам по Себе; весь остальной мир существует благодаря Богу. А именно это определение Бога и кладет в основу своей философии Спиноза. Поэтому обвинять Спинозу в атеизме Соловьев ни в коем случае не советует. Конечно, он соглашается с тем, что у Спинозы много недостатков, что он отрицает у человека свободу воли и т.д., но Спиноза отнюдь не атеист.

 

Томас Гоббс. Джон Локк

 

Сегодня мы поговорим о двух основных представителях английского сенсуализма 17 века — Томасе Гоббсе и Джоне Локке. Влияние, которое оказали эти мыслители на последующее развитие философии, чрезвычайно велико. На примере их творчества мы можем проследить дальнейшее развитие картезианской мысли, увидеть, какие выводы сделаны из декартовской философии.

Томас Гоббс

 

Томас Гоббс (1588–1679) родился в семье сельского священника. Учится в Оксфорде, по окончании университета работает воспитателем в графском семействе, близком к королевскому роду. Во время Английской революции переезжает на 10 лет во Францию, а потом возвращается на родину и занимается философией. Свою первую работу Гоббс написал в возрасте 52 лет («О гражданине»). Вместе со следующими работами — «О теле» и «О человеке» — она составила основное произведение Гоббса — «Начала философии» (1-я часть — «О теле», 2-я — «О человеке» и 3-я — «О гражданине»). После этого он пишет еще одну работу — «Левиафан», где дает общий очерк своей философской системы, но с большей социальной направленностью.

 

Гоббс продолжает линию бэконовской философии, развивает ее сенсуализм и эмпиризм. Опора на сенсуализм и эмпиризм являются характерными для английской философии не только 17 века, но и современной. Однако в отличие от Бэкона Гоббс уделяет большое внимание системности своей философии. В качестве идеала он, как и Спиноза, принимает математику, и пытается построить философию так же логично, как строится математическая дисциплина.

 

В своей первой работе «О теле» Гоббс строит теорию познания, ибо прежде чем заниматься дальнейшими философскими исследованиями, вначале следует определить, познаваем мир или не познаваем, а если познаваем, то в каких границах, что является критерием истинности человеческого знания и т.п.

 

В теории познания Гоббс является последовательным сенсуалистом и утверждает, что все наши знания происходят из ощущений, и только из них. Ощущения — основной и единственный источник знания. Однако чувства все же не ограничивают разум в его деятельности, ибо разум, получая данные от органов чувств, начинает оперировать ими и добывать таким образом новое знание. Поэтому знание, по Гоббсу, бывает двух видов: чувственное и рациональное. Истина достигается на путях рационального знания; чувственное же знание не совсем достоверно. Рациональное знание — это знание необходимое, всеобщее и достоверное. Пример его, по Гоббсу, и есть математика.

 

В ощущениях Гоббс отмечает два элемента: реальный и воображаемый. Реальный элемент — это физиологическая реакция тела на раздражение. Воображаемый элемент — это то, что представляется в снах, галлюцинациях и других кажущихся или ошибочных восприятиях. Поскольку воображаемого элемента в действительности не существует — ни в ощущениях, ни, следовательно, в нас, т единственным источником знания являются реальные ощущения.

 

В результате ощущений в уме возникают представления. Представления — это угасшие ощущения, которые производят некоторый отпечаток в душе, который может некоторое время сохраняться, постепенно теряя свою яркость и отчетливость. Но бесследно ощущение не исчезает. Такая способность сознания, как память, может эти представления отделять, усиливать, что достигается с тем большим трудом, чем больше времени проходит от того момента, когда было ощущение. Тем не менее все ощущения хранятся в памяти и могут быть отделены друг от друга и усилены.

 

Эти представления рассудок начинает сопоставлять и сравнивать, чт являет собой рассудочную деятельность, протекающую в виде мысленной речи. Поэтому для познания, по Гоббсу, очень важна роль слов.

 

Для исследования роли слов Гоббс предварительно изучает теорию знаков вообще. Что такое знак, по Гоббсу? Это то, что нечто обозначает, то есть некий материальный предмет. В качестве знака мы можем выбрать любой предмет, который будет нам напоминать и обозначать другой предмет. Гоббс приводит пример тучи, которая есть знак дождя, или наоборот: дождь есть знак тучи. Поэтому знак, по Гоббсу, всегда материален и мы всегда познаем его посредством ощущений.

 

Один их видов знаков, по Гоббсу, — слово. Слово есть некоторая материальная вещь, которая обозначает некоторый другой материальный предмет. То, что человечество в свое время додумалось в своей речи заменять вещи словами, является величайшим открытием. Поэтому и язык как то, при помощи чего формулируется наше мышление, обладает не самостоятельным существованием, а является отражением некоторой действительной связи между предметами, существующей в реальности.

 

Слова являются для памяти знаками, при помощи которых она может вспомнить о представления, еще не совсем угасших, и оперировать ими при помощи слов-знаков, обозначающих те ощущения, которые возникли от воздействия предметов на органы чувств. Этот язык, при помощи которого человек мыслит и общается (а общение также является одной из главных функций языка — знаковой системы), существует для экономии мышления (мыслить при помощи языка и слов, т.е. при помощи знаков и связей между ними, гораздо удобнее, чем без них), а также для удобства. То, что выбираются именно такие знаки, а не другие, достигается посредством взаимоотношения между людьми. Т.е. язык вырабатывается на основе конвенции. Гоббс, таким образом, разрабатывает теорию конвенционализма: слова и вообще язык — это результат соглашения между людьми, он не имеет самостоятельного существования.

 

Язык и слова являются знаковой системой, а эта система появляется в результате того, что люди на определенном этапе согласились употреблять именно такие слова, а не другие. Никакой онтологической роли, оправдывающей их самостоятельное существование, у слов нет. Слова существуют как знаки вещей и возникают в результате договоренности между людьми. Поэтому знание формулируется всегда в языковой форме — в форме связи между словами, высказываниями, предложениями, суждениями, умозаключениями и т.д. Поэтому истинными или ложными могут быть только высказывания, а не предметы или вещи. А значит критерием истинности, по Гоббс, выступает непротиворечивость суждения, а не соответствие нашего знания материальному миру. Здесь вновь проявляется то влияние, которое оказала на Гоббса математика, ибо именно в математике критерием истинности является логичность и непротиворечивость ее высказываний. Соответствуют или не соответствуют математические высказывания материальной действительности — для математика это не имеет смысла. Поэтому в любой теории все положения должны быть связаны логическими законами, а все высказывания должны быть выведены одно из другого.

 

Такая теория истины впоследствии получит название когерентной теории истины: критерием истинности является непротиворечивость высказывания, а не соответствие высказывания материальному предмету. Классическую концепцию истины, как соответствие высказывания или мысли реальному предмету, высказал еще Аристотель (истинным является высказывание, которое соответствует действительному положению вещей в материальном или духовном мире).

 

В мире, согласно Гоббсу, существуют единичные тела, и ничего, кроме них, не существует. Гоббс является последовательным номиналистом, ибо обобщение, слово или понятие, возникает только в качестве знака; всякое всеобщее имя или слово как таковое не существует — оно существует только как знак в нашем уме. Имена, по Гоббсу, бывают разные: имя первой интенции (т.е. имя, обозначающее реальный предмет), и имя второй интенции (что мы называем понятием, которое есть знак знака). Как правило, мы оперируем в нашем сознании именами второй интенции.

 

Гоббс возражает против понятия субстанции, которое ввел Декарт, утверждая, что никакой абстрактной субстанции в мире не существует, ибо все наше знание происходит из ощущений. Никакая абстрактная субстанция на наши ощущения не действует. Действуют только единичные материальные тела, кроме которых ничего не существует. То, что мы называем субстанцией, это есть единичное тело. Поэтому в мире имеется бесконечное множество субстанций.

 

Кроме естественных, природных тел, Гоббс различает и тела искусственные. Естественные тела — это тела природные, а искусственные — все, что создано человеком. В качестве примера искусственного тела Гоббс приводит человеческое общество.

В третьей части «Начал философии» («О гражданине») и главным образом в «Левиафане» Гоббс ставит вопрос о происхождении человеческого общества, его развитии и возникновении различных его институтов — таких, как государство, законы, учреждения (полиция, армия и т.д.). При объяснении возникновения государства и человеческого общества Гоббс последовательно придерживается всех своих основных положений теории познания.

 

Исходным принципом для построения человеческого общества является стремление человека к самосохранению — из этого положения возникают все отношения между людьми. Первоначально все люди находились в так называемом естественном состоянии, т.е. каждый человек обладал абсолютной свободой и, соответственно, абсолютным правом. Однако абсолютное право и абсолютная свобода сталкиваются с заложенным в человеке природой принципом самосохранения, вступают с ним в противоречие. Ибо любой человек, реализуя свое абсолютное право, стремится к обладанию чем-то другим, что может потребовать убийства себе подобного, так что каждый человек может ожидать от другого, в силу и его абсолютной свободы и абсолютного права, притязаний на свою жизнь. Таким образом, в первоначальном, естественном состоянии люди были врагами друг другу («Homo homini lupus est» — «Человек человеку волк»). Все понимают это, как и то, что для самосохранения они должны ограничить свою свободу и вместо абсолютного права ввести право относительное, ограничив его некоторыми обязанностями. Поэтому люди заключают договор, в котором они отказываются от части своих прав, ограничивая себя в свободе. Эти права и свободу они передают одному человеку, избираемому всеобщим согласием, — монарху. Только монарх обладает абсолютным правом и абсолютной свободой: он может казнить или привлечь к наказанию за нарушение договора, который люди заключили в целях самосохранения.

 

Впрочем, эта свобода может быть передана не одному человеку, а группе людей. Так возникает другие формы правления — демократическая или олигократическая.

 

Таким образом, по Гоббсу, государство, как и речь, возникает вследствие конвенции.

В отношении к религии Гоббс был во многом согласен с современными ему философами. Он казался себе в душе истинным христианином и не собирался выступать против официальной религии. Но тем не менее религиозность Гоббса проще назвать термином «деизм» (мир создан Богом; Бог дал миру некоторые законы, в том числе и принципы устроения, но в дальнейшем Бог не вмешивается в дела мира и людей). Бога Гоббс понимает как некое философское существо типа аристотелевского Бога, чем как Бога Вседержителя и Бога Промыслителя. Другим объектом его критики являются суеверия, которые возникают вследствие страха перед природой. Этот страх следует изгонять посредством знания. Истинное (с точки зрения Гоббса) христианство есть и истинная религия, основанная на знании, которое позволяет избегать суеверий и бороться с ними, и позволяет удерживать общество в состоянии общественного договора, ибо дает человеку те нравственные принципы регулирования, которые и изложены в Св. Писании.

Джон Локк

 

Локк (1632–1704) получил первоначальное образование в монастырской школе при Вестминстерском аббатстве. Затем в 1652 г. он поступает в Оксфордский колледж Крестовой церкви. Локк испытывает интерес к естественным наукам, прежде всего математике. С 1667 г. он работает домашним врачом у лорда Шефтсберри и оказывается втянутым в политику, входит в оппозицию к королю. В 1672 г. уезжает в Париж, где знакомится с идеями Декарта. В 1679 г. возвращается в Лондон, но из-за политического преследования уезжает в Голландию. В 1689 г. возвращается в Англию, где и живет до конца жизни.

 

Во время этих переездов Локк пишет многие свои работы. Одна из первых — «Опыт о веротерпимости», имевшая социальную направленность, поскольку в то время Локк чувствовал себя политическим деятелем. И действительно, он оказал большое влияние на становление либеральных взглядов, явившись одним из основоположников буржуазного либерализма. Эти взгляды и изложены в его первой работе.

 

Впоследствии он пишет более развернутые «Письма о веротерпимости». Но основная его работа — «Опыт о человеческом разумении», которую он писал около 20 лет и опубликовал в 1690 г. Кроме вышеназванных, перу Джона Локка принадлежит «Разумность христианства» (1695), написанная по просьбе короля обосновать разумность англиканской религии. Локк так увлекся, что доказал совершенно другие принципы и опубликовал работу анонимно. Его же перу принадлежат два трактата: «О государственном правлении» и «Некоторые мысли о воспитании». Последний достаточно интересен, и Жан Жак Руссо, один из столпов педагогики, говорил, что многие педагогические идеи он заимствовал у Локка.

 

Предмет философии, по Локку, примерно такой же, как и у Гоббсу: исследование происхождения знания. Прежде чем заниматься познанием, нужно знать возможности и пределы человеческого познания. Если человек не будет знать, что он может знать, это может привести его или к опасности ошибочного догматизма, или в болото скептицизма. Для того чтобы проделать это исследование, считает Локк, совсем не обязательно исследовать все способности человеческого разума — достаточно знать границы его применения. Для моряка совсем не обязательно иметь такой длинный лот, чтобы он доставал до самого дна моря, — необходимо знать глубину своего лота, чтобы не сесть на мель. Так же и наш разум: он должен знать границы его применения, как бы длину своего лота, или линя, которая позволит ему не сесть на мель в процессе своей познавательной деятельности. А от незнания наших способностей и возникают или скептицизм, или догматические ошибки.

 

Локк утверждает, что если он покажет, каким образом человек получает знания, то он покажет пределы и возможности нашего знания. Поэтому в первую очередь Локка интересует вопрос о происхождении и об источниках знания. Локк оговаривается, что будет часто использовать термин «идея», под которым он понимает все то, чем занят ум во время мышления (чтобы не придавать этому никакого платоновского смысла). В то время существовала достаточно влиятельная школа кембриджских платоников, которая возрождала платонизм в теории познания и учила врожденности идей. Чтобы не путать свое понятие идеи с их понятием, Локк и дает такую формулировку: идея — это то, чем занят наш ум во время мышления.

 

Возражая кембриджским платоникам и Декарту, Локк начинает свой «Опыт о человеческом разумении» с критики теории врожденности идей. Для того чтобы показать, что идеи не врождены человеку, достаточно показать, откуда они происходят. Среди доказательств того, что некоторые идеи человеческого познания являются врожденными, философы приводят несколько примеров. В частности, они говорят, что некоторые идеи известны всем. Такова, например, фраза: «То, что есть, есть». Однако Локк возражает: даже это кажущееся самоочевидным положение совсем неизвестно большому количеству людей, среди которых дети, умственно отсталые и неграмотные люди и т.д. Очевидным, казалось бы, является и положение: «Целое больше части», тем не менее и оно совершенно не знакомо ни детям, ни больным, ни неграмотным людям. Поэтому принцип общеизвестности не подтверждает того, что существуют врожденные идеи.

 

Сторонники врожденности идей иногда говорят, что врожденностью называется не тот факт, что некоторые идеи врождены, а что врождена сама способность к познанию. Но тогда, пишет Локк, непонятно, почему же сами философы, упомянувшие это высказывание, так энергично начинают защищать врожденность положений — не потому ли, что они противоречат сами себе? Ибо врожденность способности не есть выражение их основного учения.

 

Некоторые говорят, что врожденность идеи состоит в том, что разум может эти идеи открыть сам в себе, т.е. что они врождены потенциально, а разум в процессе своей деятельности их актуализирует. В таком случае, пишет Локк, врождено все: и аксиомы, и теоремы, а не только некоторые идеи. Поэтому получается, что врождено абсолютно все.

Иногда говорят, что врожденность идей может быть доказана посредством существования нравственности. Но Локк приводит примеры того, что существуют разные народы, у которых нравственными являются отнюдь не приветствуемые другими народами положения.

 

Врожденной, говорят, является идея Бога. На это Локк также возражает: с одной стороны, существуют разные религии и люди верят в разных богов, а с другой — есть и многочисленная когорта атеистов, которая опровергает положение о врожденности понятия Бога.

 

Причиной уверенности во врожденности идей Локк называет леность нашего мышления. Человеку лень отыскивать действительные источники познания, поэтому он и утверждает, что знание врождено человеку. Себя Локк ленивым не считает и начинает поиски действительных источников нашего знания.

 

Единственным источником знания является опыт. Опыт бывает двух видов — внутренний и внешний. Внешний опыт дает нам знание о предметах внешнего мира, а внутренний — о нашем внутреннем мире. Поэтому, разделяя идеалы сенсуализма (учения о том, что все знание происходит из ощущений), Локк тем не менее строит гораздо более широкую систему, которую следует назвать эмпиризмом. Эмпиризм — это учение, в соответствии с которым все знание приходит из опыта, а чувственный опыт является лишь одним из видов возможного опыта; другим видом является внутренний опыт.

 

При рождении душа человека представляет из себя чистую доску — «tabula rasa» (знаменитый термин, который употреблялся задолго до него философами-стоиками). При помощи воздействия на органы чувств в душу входят идеи, поэтому в уме есть только то, что приходит в него посредством наших чувств. Локку принадлежит знаменитое положение: нет ничего в уме, чего первоначально не было бы в чувствах. Посредством чувств в нашу душу проникают идеи. Они входят простыми и несмешанными, хотя в вещах качества соединены. Одни идеи приходят в душу посредством только одного чувства (идея света, звука, запаха, вкуса, плотности), другие — при помощи нескольких чувств (идеи пространства, формы, покоя и движения).

 

Есть простые идеи, которые приходят в душу посредством рефлексии. Таковы действия ума в отношении его других идей — идея мышления, идея воли (это также простые идеи, которые возникают посредством нашего внутреннего опыта). Есть простые идеи, которые возникают посредством как ощущения, так и рефлексии (идея удовольствия, идея страдания, идеи существования, единства).

 

Идеи возникают в уме посредством воздействия на душу какого-либо качества предметов. Качества бывают разные. Локк впервые вводит термин первичных и вторичных качеств, хотя учение о первичных и вторичных качествах существовало еще у Демокрита, а позднее этого же учения придерживался Галилео Галилей. Самим телам присущи не все качества, которые порождают в нас простые идеи. Самим телам присущи лишь некоторые качества, которые неотделимы от тела, — это первичные качества. Таковыми являются плотность, протяженность, форма и подвижность. Эти качества, воздействуя на наши органы чувств, порождают в нас простые идеи. Такие качества, как цвет, вкус, звук, запах, в самих вещах не находятся, а представляют собою только некоторые силы, которые посредством различных первичных качеств возбуждают в нашей душе различные первичные идеи, представления. Эти качества, которые самим телам не принадлежат, вызываются в нашей душе только первичными качествами, представляют преломление в нашей душе этих первичных качеств, которые воздействуют на нас при помощи других органов чувств. Поэтому идеи первичных качеств суть сходство с самими телами, а идеи вторичных качеств не являются таковыми, т.е. не являют собою сходства с первичными качествами.

 

Ум, который в дальнейшем начинает оперировать простыми идеями, производит операции по образованию различных сложных идей. Сложные идеи могут образовываться разными способами. Простые идеи могут соединяться в одну сложную, могут сравниваться одна с другой (так образуются сложные идеи отношения). Сложная идея может образовыватья из другой сложной идеи посредством обособления идей от всех других идей. Локк говорил, что качества, которым соответствуют идеи в нашем уме, являются соединенными в предметах, в самих вещах. Ум может разделять эти идеи в процессе познавательной деятельности и таким образом образовывать сложную идею абстракции. Поэтому и общие идеи (идея белизны, идея цвета), которые не имеют никакого соответствия в материальных телах, в действительности, по Локку, образуются нашим умом из простых идей путем различного рода соединений, сопоставлений (отношений) или абстрагирования. Этими тремя действиями ограничивается все действие ума в отношении простых идей.

 










Последнее изменение этой страницы: 2018-04-12; просмотров: 724.

stydopedya.ru не претендует на авторское право материалов, которые вылажены, но предоставляет бесплатный доступ к ним. В случае нарушения авторского права или персональных данных напишите сюда...