Город как феномен, как единство (взаимопереход)

Объектных и субъектных структур жизнедеятельности человека

Восприятие города и исследователями, и просто людьми носит ярко выраженный субъективный характер. Город невозможно познавать как традиционный сциентистский объект. Город есть интенциональный предмет – феномен, возникающий как конструкция сознания, элементами которого являются как объектные, так и субъектные структуры жизнедеятельности. Интенциональность выражает предметную направленность переживаний сознания, его соотнесенность с предметами опыта. Эта соотнесенность сознания и предмета понимается как смыслообразующая, сознание есть не что иное, как смыслообразование.

Восприятие всегда опосредовано некоторой априорной смысловой конструкцией города вообще, картиной конкретного города – в частности. Феноменология города включает, на наш взгляд, как минимум две составляющие: 1) отношение к городу и 2) образ города. Целью исследования отношения к городу должно являться не только описание особенностей этого отношения со стороны различных субъектов жизнедеятельности города, но, главным образом, выявление интенциональных оснований (процедура триангуляции – прояснение смысла через обнаружение более глубинных и фундаментальных слоев опыта) того или иного отношения, ответ на вопрос: почему формируется именно такое отношение, чем оно обусловлено? Образ города – семантическая конструкция (система знаков), задающая схемы восприятия города (являющаяся одновременно и сенсорно-информационным фильтром), на основе которых отбираются значимые аспекты и предметы городской жизни. Целью изучения образа города является обнаружение релевантных (субъектно различимых, значимых) семантических средств для различных субъектов городской жизни, что позволит прогнозировать характер и направленность их активности.

Отношение к городу

В европейской культуре первоначально и долгое время отношение к городу было отрицательное. Эта традиция идёт от христианства, которое оценивало городскую жизнь как полную греха и разврата (см. Евангелие от Матфея, гл. 11). Строитель первого города, Каин, оказался братоубийцей. Ирод, основатель нескольких великих городов, принадлежал к "проклятому роду" Хама. Содом и Гоморра, города срама, были сожжены огнём Господним за греховность их жителей. Основным тезисом отрицательного отношения к городу было то, что в городе разрушаются традиционные ценности: семейные и моральные. До сих пор бытует афоризм английского протестантского поэта Купера: "Бог создал землю, человек создал город". Мотив бездушности и чёрствости городской жизни довольно явственно звучит и в европейском Романтизме. Для романтика В. Гюго Париж – "Лабиринт", образовавшийся вместе с "Вавилоном". Давая описание Парижа, он много пишет о подземелье, формируется образ Парижа как цивилизационной канализации человечества: "при смешении языков произошло смешение подземелий". В этой традиции сливается образ города и государства, который даётся через символ Левиафана – мифического земноводного чудовища (что-то вроде гигантской амёбы с головами крокодилов). В "Левиафане" Гоббса мощно звучит тема атомизации индивидов в обществе (прежде всего в городском), ставшая общесоциологической проблемой, которую Т. Парсонс так и называет "гоббсовой проблемой", суть которой – кризис традиционного нормативного порядка, попытки создания нового на основе утилитарно-рационального действия, что не удаётся и приводит к "войне всех против всех". Выход из данной ситуации (как видится Парсонсу) – ценностно-нормативное ограничение индивидуального произвола. Проблема городской коммуникации формулируется как аксеологическая проблема: на каких новых (не традиционных) ценностных основаниях возможно городское общество?

Развёрнутое философско-культурологическое обоснование тезиса об антигуманной сущности города содержится в работе О. Шпенглера "Закат Европы". Эта работа написана в начале ХХ в. – периода бурной урбанизации (особенно в Германии), во время которой особенно ярко проявляются проблемы городского образа жизни, диспропорции социокультурных изменений. Одна из основных идей Шпенглера – различение и противопоставление культуры и цивилизации, трактуемых им через дихотомии "естественное – искусственное", "органичное – придуманное", "мифология – сциентизм", "духовное – бездуховное", "моральное – аморальное", "жизнь – смерть". История отдельных народов трактуется им как органический цикл зарождения и старения. "Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния… Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством… Они – неизбежный конец, и, тем не менее, с внутренней необходимостью к ним всегда приходили". Такова, например, история античной культуры, которая закончилась разрушением (нравственным и физическим) Рима. Убедительность концепции Шпенглера придаёт не только хорошее знание истории, но и, что особенно важно для социолога, – акцентирование атрибутивных признаков цивилизации: научно-технические достижения, сциентистски-формальный стиль мышления, личностно нивелирующая и аморальная роль денег, финансовые спекуляции как характерная черта городской жизни, схематизация и стереотипизация форм поведения. "Мировой город – это означает космополитизм вместо отечества, холодный практический ум вместо благоговения к преданию и укладу, научная иррелигиозность в качестве окаменелых остатков прежней религии сердца …". Деньги в городе являются основной ценностью и целью. "Начиная с этого момента благородное мировоззрение становится также вопросом денег" (выделено Шпенглером). Под стать городу Шпенглер пишет и о горожанине: "…новый кочевник, паразит, человек, абсолютно лишённый традиций, растворяющийся в бесформенной массе, человек фактов, без религии, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокого отвращения к крестьянству (и к его высшей форме – провинциальному дворянству), следовательно, огромный шаг к неорганическом, к концу …".

Широко известно ещё одно негативное определение города – "каменные джунгли". Принадлежит оно известному социологу и социальному психологу И. Гоффману. Смысл метафоры – не в запутанности городской территории, а в том, что в городе человеку приходится бороться за своё существование как личности, искать и отстаивать своё место в пространстве городской жизни, формировать и защищать свой человеческий облик. Опасность городского образа жизни для личности заключается в том, что в городе актуализируется проблема личностной самореализации и самоутверждения. В городе больше возможностей для этого, чем в патриархальной глубинке, но и желающих достичь социального превосходства значительно больше: города манят тщеславных и честолюбивых. В ситуации обострённой социальной конкуренции самопрезентация становится тотальной. Человек стремится выгодно себя подать, используя для этого всё возможное, пространство города превращается в один большой театр, в котором стирается грань между естественностью и искусственностью, подлинностью и условностью, искренностью и игрой. Горожанин – лицедей и существует опасность потерять собственное "Я". В этом же ключе рассуждал один из классиков социологии города Л. Вирт. Он писал, что в условиях мимолётности и разнородности городских контактов люди взаимодействуют друг с другом на основе сегментарных и анонимных ролей. В результате отношения приобретают поверхностный и безличный характер.

Лейтмотивом антиурбанистского отношения к городу была мысль о неблагоприятном характере городской среды для человека, о снижении качества жизни в городах, несмотря на увеличивающийся разрыв в уровне жизни между городом и селом. Потенциально город предоставляет много возможностей для личностного роста, но это – потенциально. Немало в городе и личностно-деструктивных моментов. Вопрос о том, почему люди плохо относятся к городу, только начинает изучаться. Здесь и выше (в связи с проблемой городского стресса) указаны лишь некоторые и довольно общие обстоятельства. Для конкретных людей и конкретных социальных групп они конкретны, но редко до конца осознанны. Интенциональные основания отношения к городу – предмет специального анализа. В настоящее время антиурбанистских настроений не стало меньше. Не стали они и более продуманными. На это обстоятельство с публицистическим пафосом обратил внимание Г. Рут в статье "Клише городских изменений" ("Cliches of Urban Doom”, The Times, 4 August, 1976): "…стало уже почти условным рефлексом сочетать существующие города или население с вербальными средствами подстрекательского характера: "взрывные города", "взрыв населения", "бомба городского времени". И люди, представляемые злодеями этой картины, - внутренние переселенцы или эмигранты из-за границы – обычно уподобляются потоку: "переселенцы хлынули в город", "потоки переселенцев", эмигранты "наводняют". (И всё равно не совсем понятно, как такое большое количество воды может поддерживать огонь в таком большом количестве пожарных ситуаций). Трудно постичь эти потрясающие раздумья. Но необходимо помнить, что фактически ни одно из этих жутких предсказаний не является новым… Нынешние антиурбанисты унаследовали болезни и иллюзии своих предшественников…". В конце статьи автор предостерегает, что не следует делать город "козлом отпущения" всех наших бед, также как и мигрантов. А следует каждый раз за антиурбанистскими высказываниями искать их конкретные основания и конкретные мотивы конкретных людей. При этом надо помнить, что мотивация лишь частично рационализируется и её изучение, а тем более выявление интенциональных оснований суждений предполагает особые техники и методы.

Первые систематические и аргументированные высказывания о том, что город обладает рядом особенностей, благоприятных для развития человека, стали появляться в начале ХХ века. Американский психолог и философ У. Джеймс пришёл к убеждению, что город даёт возможность выбирать формы и способы жизнедеятельности и, тем самым, даёт возможность личностного роста. Немецкий философ и социолог Г. Зиммель в статье "Большие города и духовная жизнь" (1903) пишет: "Маленький город как древности, так и средних веков клал личности пределы, - её передвижению и внешним сношениям, её самостоятельности и внутренней дифференциации, - пределы, в которых современный человек задохнулся бы…". Дифференциация труда в большом городе влияет на "утончённость, большое богатство потребностей публики, что, со своей стороны, должно в её среде привести к очевидному увеличению личных особенностей". Среди сторонников городского образа жизни в середине ХХ века появилось немало учёных, утверждающих в своих работах, что повышенные нагрузки города на человека не обязательно ведут к стрессу и развитию патологии (Т. Селье, Р. Зимбардо и др.), а дают возможность сильных ощущений и являются мотивирующим фактором личностного роста. Среда же, лишённая всех мыслимых источников стресса, вполне может показаться однообразной и просто лишённой ценности.

К концу ХХ века стали появляться взвешенные, эмоционально нейтральные оценки влияния города на поведение человека. Г. Ганс выдвинул "композиционный тезис": сам по себе городской образ жизни не является непосредственным фактором поведения; таковыми являются такие переменные как уровень доходов, образовательный уровень, семейный статус и др., которые действуют в комплексе. Сочетания этих переменных и предопределяют реакцию на среду и отношение к городу. К. Фишер определил город как "увеличительное стекло", усиливающее как положительные, так и отрицательные варианты поведения. Причина этого – ослабление социального контроля в городе. Город предоставляет больше возможностей для девиации в целом: как отрицательной, так и положительной, но город сам по себе не порождает девиацию, она – результат макросоциальных процессов.

В процессе эмпирического изучения отношения к городу, на наш взгляд, следует различать два аспекта: 1) прагматический – отношение к месту жительства с позиции пользы, витальных параметров среды; 2) аксиологический – отношение к образу жизни с позиции структуры личности.

Прагматический аспект отношения к городу в содержательном плане характеризует материальный уровень жизни и структурно состоит из следующих параметров: экологического, психо-физиологического (уровень шума, психо-сенсорный комфорт и др.), бытовой инфраструктуры (в том числе транспорта и благоустройство территории), структуры занятости, структуры рекреации, престижно-статусного: возможности карьеры и прагматических связей. Эмпирическими индикаторами данного аспекта отношения могут являться показатели удовлетворённости вышеуказанными параметрами.

Аксиологический аспект отношения к городу в содержательном плане характеризует личностную позициюгорожанина. Предмет социологии здесь – выявление и описание социально-типических (групповых) оснований этой позиции: социология личности базируется на тезисе о социокультурной детерминации индивидуального сознания и поведения.

Основаниями социологической типологии восприятия и отношения к городу являются: 1) мотивационное – специфика потребности личностной самореализации (потребность "быть", профиль ролевой идентичности), специфика социальных интересов (структура социальных средств и объектов личностной самореализации), структура ценностных ориентаций; 2) диспозиционное – специфика диспозиционной структуры личности, системы установок, которыми руководствуется личность в своём восприятии города; 3) интенциональное – характер личностно значимых предметов, на которые направлена активность, жизненная энергия человека; специфика референции предметов городской жизни для личности (какой смысл человек вкладывает в суждения типа: "Мой город – это …", "Город для меня – это прежде всего…" и т.п.); 4) субкультурное – особенности отношения к городу молодёжи, (отдельно студенчества), интеллигенции (отдельно: технической, гуманитарной, художественной и др.), этнических групп, религиозных групп и др.

Эмпирическими индикаторами данного аспекта могут являться: показатели бюджета времени (на что человек тратит своё время), иерархия предпочтительности городских мест (где человек чаще бывает, куда его влечёт и тянет в чувствах и мыслях), доминирующий тип эстетической референции (город как парк, город как транспортно-техническая система, город как архитектурный ансамбль, город как музей, исторический объект, город как сцена личностной презентации, город как театр импровизации и многое другое), семантические ряды высказываний о городе (характер подбора слов, характер расположения слов, семантический дифференциал и др.), характер и ранг личностно значимых предметов, личные планы и перспективы, характер социальных контактов (с кем, зачем, как часто, как много и т.п.).