Глава 10 (перевод: Mari Cullen )

Елена была невероятно счастлива.Сейчас была ее очередь.

Стефан использовал острый деревянный консервный ключ письма из его стола,чтобы порезать себя.Елена всегда ненавидела смотреть как он это делает,использует самое эффективное оружие,которое проткнула бы кожу вампира,она закрыла свои глаза и взглянула снова,когда кровь текла от маленького разреза на его шее.

- Тебе не нужно брать много,да и не должна.-прошептал Стефан и она знала,что он говорит эти вещи,пока он мог говорить их. -Я не держу тебя слишком сильно или делаю тебе больно?

Он всегда так волновался.В это время,она поцеловала его.

И она могла видеть как странно он задумался,он хотел больше чем поцелуй,он хотел чтобы она взяла его кровь.Смеясь,Елена толкнула его и была вблизи над ним и приближалась к области раны снова,зная что он подумает что она собирается дразнить его.Но вместо этого,она прижалась к его ране как присоска,и начала высасывать все тяжелее и тяжелее,пока не вынудила его умолять ее, своим разумом.Но она не была удовлетворена,пока она не вынудит умолять ее вслух.

В машине,в неясности Мэтт и Мередит думали о идее,в одно и тоже время.Она была быстрее,но они заговорили вместе.

- Я идиотка! Мэтт,где заднее сидение?

- Бонни,тебе придется дернуть сидения назад! Там есть маленькая ручка,ты должна будешь добраться до нее и дернуть!

Голос Бонни дергался от икоты. -Мои руки…они застрянут внутри…мои руки.

- Бонни-,жестко сказала Мередит, -Я знаю ты сможешь сделать это.Мэтт ручка прямо под предним местом или…

- Да. В краю-. Мэтт не мог больше дышать.Как только он схватил дерево,он обнаружил что если он ослабил давление на мгновения,оно сильно придавила его шею.

Нет никакого выхода,думал он.Он глубоко вздохнул как только мог, оттолкнулся назад на ветки,услышав крик Мередит и крутясь чувствуя зубчатые осколки,подобно тонким деревянным ножам царапая его горло и ухо и скальп. Сейчас он освободился от давления на тыльную сторону его шеи, он ужаснулся,сколько еще дерева было в машине,чем тогда когда он увидел их.Вокруг него было переполнено ветками,вечно- зеленые иглы были плотно сложены в кучу повсюду.

Не удивленая,а безумная Мередит,думал он,поворачиваясь к ней.Она была почти похоронена под ветками,одной рукой борясь с чем-то в ее горле,но она увидела его

- Мэтт возьмись за свое место! Быстро! Бонни,я знаю ты можешь!

Мэтт вымял и разорвал ветки,затем нащупал ручку которая подвинула бы спинку своего сидения.Ручка не двигалась.Тонкие жестокие иголки окружили его вокруг,пружиные и было трудно сломать. Он крутил и щелкал ими.

Его сидение откинулось назад.Он запустил руку под огромную ветвь,если у этого вообще было название,сейчас машина полна огромными ветками. Затем он смог помочь Мередит,ее сидение тоже резко откинулось назад.

Она упала назад вместе с ним, подальше от вечно-зеленый веток,вздохнув воздухом.В течении мгновения она продолжала там лежать.Затем она прекратила борьбу,потому что все еще лежала на месте,иглы окутали ее всю.Когда она заговарила ее голос был хриплым и ее речь была медленной.

- Мэтт.Благодарю тебя…за наличие…такого сложного механизма в машине-.Она пнула переднее сидение,чтобы оно вернулось в обратную позицию и Мэтт сделал также.

- Бонни-.сказал одереневший Мэтт.

Бонни не двигалась. Много маленьких ветвей все еще сплетали ее,некоторые попали в ткань ее майки,а некоторые в ее волосы.

Мередит и Мэтт оба начали потягиватся.Где ветки освободились,они оставили следы и маленькие раны от проколов.

- Это словно,так будто они хотели прерости внутри нее,-сказал Мэтт,так как длиные,тонкие ветки тянулись назад,оставляя острые кровавые иголки.

- Бонни?-сказала Мередит.Она распутала прутья из ее волос.-Бонни?Ну давай же.Посмотри на меня.

Она вся тряслась,но она позволила Мередит поднять ее голову.-Я не думала что у меня получится это сделать.

- Ты спасла мне жизнь.

- Мне было так страшно…

Бонни продолжала плакать,но уже на плече у Мередит.

Мэтт посмотрел на Мередит,как на мерцающую карту и вышел.Последнее что он видел,это ее темные глаза в которых было выражение,которые внезапно заставило его чувствовать узел в животе.Он смотрел через три окна,которые он смог увидеть с заднего сидения.

Тяжело было разгледеть вообще что-либо.Но то,что он искал находилось прямо перед его лицом. Иглы.Ветки.На каждом дюйме окна.

Однако,он и Мередит без надобности говорить что-либо,с заднего сидения тянулись к ручке двери.Двери щелкнулись и открылись на дюйм,потом снова захлопнулись.

Мередит и Мэтт посмотрели друг на друга.Мередит посмотрела вниз и снова начала срывать прутья от Бонни.

- Тебе от этого больно?

- Нет. Немного…

- Ты дрожишь.

- Холодно.

Было холодно.Вне машины вместо открытого окна которое было целиком закупорено от растения,Мэтт смог услышать ветер.Он свистел,будто через много ветвей.Был также звук от лесного скрипа,поразительно громко и до смешного высокий.Звучало подобно шторму.

- Что за черт?-взорвался он,злобно пиная переднее сидение.-Из-за чего я отклонился от дороги?

Темная голова Мередит медленно поднялась.-Я не знаю.Я только открыла окно.Я только увидела отблеск.

- Появилось что-то посреди дороги.

- Волк?

- Это не было там,а было там.

- Волки такого цвета,не бывает.Оно было красным.-сказала Бонни решительно,поднимаю свою голову с плеча Мередит.

- Красный?-Мередит держала ее голову.-Это было слишком большим,чтобы быть лисой?

- Я думаю,оно действительно было красным.-сказал Мэтт

- Волки не бывают красными…как насчет оборотней? У Тайлера Смоллвуда есть родственники с красной шерстью?

- Это не волк.-сказала Бонни. -Это было нечто другое.

- Другое?

- Его голова была на изнанку. Или возможно головы,оно имело головы на обоих концах.

- Бонни ты пугаешь меня.-сказала Мередит

Мэтт ничего не говорил,но она действительно напугала и его тоже.Потому что увиденое им,казалось таким же животным которого сейчас описывала Бонни.

- Может мы увидели,странного ангела.-сказал он,пока не заговарила Мередит.-Может это были некоторые страшные животные…

- Что?

Мередит посмотрела на вверх,потолок машины.Мэтт последовал за ее взглядом.Очень медленно,со скрежетом металла,крыша царапалась.И опять. Как будто что-то очень усердно делал это.

Поклялся бы Мэтт. -Пока я был на переднем сидении,почему я не настелил пол…?-Он пристально посмотрел через ветви,пробуя разобрать акселератор воспламенения. -Ключи все еще там?

- Мэтт мы наполовину в канаве.Я говорила тебе настелить там пол.

- Эти ветки схватили твою голову!

- Да.-просто проговарила Мередит

- Это могло убить тебя!

- Если бы это случилось,то с нами обоими,я могу так предположить.Но ты был заманен,смотря побокам,Я могла смотреть прямо.Они были здесь,деревья,со всех сторон.

- Это не возможно!-Мэтт делал ударение над каждым словом.

- Это возможно?

Крыша,скрипела снова.

- Вы двое,хватит ругатся!сказала Бонни,ее голос надломился из-за рыдания.

Произошел взрыв подобно дальнему выстрелу и машина опустилась вниз.

- Что это было?-начала Бонни

Молчание.

- …покрышка лопнула.-наконец отозвался Мэтт.Он не доверял собственному голосу. Он посмотрел на Мередит.

Бонни сделала также. -Мередит ветки заполнили переднее сидение.Я могу едва видеть лунный свет. Оно стоновится темным.

- Я знаю

- Что мы будим делать?

Мэтт видел страшное напряжение и расстройствона лице Мередит,как будто она говорила скрипя зубами.Но голос Мередит был тихим.

- Я не знаю.

Стефан все еще содрогался,Елена вела себя как кошка,над постелью.Она улыбнулась ему,улыбка как употребление наркотика,с удовольствием и любовью.Он подумывал схватить ее руки,столкнуть с ног и начать все снова.

Это было безумие,она сделала бы его.Потому что он знал,от достаточного опыта,насколько опасен их флирт.Слишком много и Елена была первым вампиром-духом,поскольку она единственный вампир-дух которого он знает.

Но посмотри на нее! Он скользнул от ее низа,также как он иногда делал и только сейчас вгляделся,чувствует его сердце,бьется от нее.Ее волосы,настоящее золото,жесткий шелк внизу,на кровати,полностью обрамленные там.Ее тело,в свете маленького освещения в комнате,кажется как золотой оточеный контур.Казалось будто она плывет,двигается и спит вся в золотом тумане.Это пугало.Для вампира,это было так будто живое солнце лежит на его кровати.

Он обнаружил что начал зевать.Она делала это с ним, тоже,как Делила забирающий силу Самсона(без понятия кто это такие).Его гипер-зарядом,возможно была ее кровь,но он был безнадежно сонным.Он потратил бы ночь в ее руках.

В машине Мэтта стала еще темнее,потому что деревья продолжали закрывать лунный свет.Они пытались звать на помощь.Это не очень хорошо,и кроме того Мередит подчеркивала,что им необходимо сохранить кислород в машине.Они все еще сидели.

Наконец,Мередит достала до кармана джинсов и начала перебирать ключи с очень маленькой цепочкой с фонариком.Его свет был синим.Она нажала на нее и они все наклонились вперед. Очень маленькая штука,чтобы столько значить,подумал Мэтт.

Было какое-то давление на передних сидениях.

- Бонни?-сказала Мередит. -Никто все равно,не услышит нас,даже если вопить.Если кто-то и услышал нас,то они наверно услышали лопнувшую шину,и подумали что это выстрел оружия.

Бонни тресла головой,будто она не желала это слушать.Она все еще вытаскивала сосновые иглы из своей кожи.

Она права.Мы в милях далеко от людей,подумал Мэтт.

- Здесь что-то очень плохое.-сказала Бонни.Она говорила спокойно,выговаривая каждое слово по одному.

Мэтт внезапно почувствовал тревогу. -Как…плохо?

- Это настолько плохо,что это…Я никогда,ничего подобного не чувствовала до этого.Не когда Елена умерла,не от Клауса,не от чего-либо.Я никогда не чувствовала что-то плохое,как сейчас.Это настолько плохо,и это так сильно.Я не думаю,что-либо может быть настолько сильным.Это давит на меня,и я боюсь…

Мередит прервала ее -Бонни,я знаю мы оба можем,только подумай о чем-то другом,не об этом…

- Там на пути этого (я не поняла как правильно:There’s no way out of this)

- Я знаю ты боишься…

- Кто там зовет? Я могла бы сделать…если там есть что-то чтобы позвать.Я могу пристально посмотреть на фонарик и попробовать притворится что это пламя…

- Транс?-Мэтт остро взглянул на Мередит. -Она больше,не делает такого.

- Клаус мертв.

- Но…

- Меня кто-нибудь слышит!-завижала Бонни и разразилась огромными рыданиями. -Елена и Стефан сейчас слишком далеко,и наверно уже спят! А больше никого нет!

Все троя начали толкатся,потому что ветки нажимали на их сидения.Мэтт и Мередит были достаточно близко,чтобы посмотреть друг на друга прямо через голову Бонни.

- Оу,-испугано сказал Мэтт.-Хм…мы уверены?

- Нет-,сказала Мередит.Она говорила жестко. -Помните это утро? Мы не уверенны.Фактически я уверен,что он все-еще где-то здесь.

Теперь Мэтт чувствовал боль,Мередит и Бонни смотрели в странно-горящий голубой свет. -И правда,перед тем как это все случилось,мы говорили о том,как много вещей…

- …в основном о том,что Елена изменилась…

- …это была его вина…

- И мы в древесине.

- И с открытым окном.

Бонни зарыдала.

Мэтт и Мередит,заключили безмолвное соглашение,только одним взглядом.-Бонни,что ты сказала,что ты сделаешь,тебе придется сделать это.Старайся думать о Стефане или разбуди Елену или извинись перед…Дамоном.Я боюсь.Но он никогда,как мне кажется не захочет нас убить,так как это не поможет ему с Еленой,если он убьет ее друзей.-нежно сказала Мередит.

Мэтт скептически заговарил -Он,возможно, и не хочет нашей смерти,но он подождет что некоторые из нас умрут,чтобы спасти других. Я никогда не доверял…

- Ты никогда не желал ему вреда.-Мередит заговарила громче.

Мэтт был склонен к идиотизму.

- Так здесь,включен фонарик,-сказала Мередит,даже в критической ситуации,ее голос оставался устойчивым,ритмичным и гипнотизируещем. Маленький свет тоже был очень важным.Это было всем,им приходится удерживать свет,чтобы не было абсолютно темно.

Но когда стало абсолютно темно,думал Мэтт,это потому что весь свет,весь воздух,все что с наружи было закрыто деревьями,столкнув с пути,они давили. И это давление сломало бы им кости.

- Бонни?-голос Мередит был голосом старшей сестры,которая когда-то спасала младшего.Нежным.Контролируемым. -Ты можешь попытаться притворится что это пламя…это пламя…это пламя…и попробавать войти в транс?

- Я и сейчас в трансе.-голос Бонни был каким-то отдаленным,совсем далеким,почти как эхо.

- Тогда,попроси помощи.-мягко проговарила Мередит

Бонни начала шептать,снова и снова,явно забывая обо всем вокруг "Пожалуйста,приди спаси нас.Дамон если ты слышишь,прошу прими наши извинения,и приди.Ты нас очень испугал,и я уверенна,что мы это заслужили,но пожалуйста,пожалуйста помоги. Это причиняет боль,Дамон.Это настолько больно,так плохо что я кричу.И всю энергию,я трачу чтобы позвать тебя.Пожалуйста,пожалуйста,пожалуйста помоги.

Пять,десять,пятнадцать минут она держала это,ветки росли,приближая их,с сладким смолистым запахом.Она держала это слишком долго,дольше чем Мэтт предполагал,что она сможет терпеть.

Затем свет погас.После этого не было никакого звука,кроме шелеста сосен.

Тебе стоит восхищатся техникой.

Дамон снова сидел на воздухе,даже выше в это время,чем когда он вел наблюдение за окном Кэролайн. Он все еще,не имел ни малейшего понятия о названиях деревьев,но это не останавливает его.Эта ветка была подобна,месту в коробке над драмой разворачивающеся ниже.Он начинал немного снижаться,так как на земле ничего нового не случалось.Он оставил Дамарис раньше сегодня,когда она начила разговоры о браке и других темах которых он желает избегать.Подобно ее текущему мужу.Он оставил ее без проверки, стала ли она вампиром -он стремился думать,что это не будет сюрпризом,когда муженек вернется? Его губы ратягивались в улыбке.

Ниже него,игра почти достигла кульминации.

И тебе действительно нужно восхищатся техникой.Упакованная охота.Он не знал что сорт отвратительных маленьких существ,манипулировали деревьями,но как волки или львицы,они кажалось добрались до низу.Работая вместе,чтобы схватить добычу,которая была слишком быстрой.В данном случае,машина.

Изобразительное исскуство.Жалостливые вампиры так уединены,думал он.Если мы могли сотрудничать,мы бы владели миром.

На нем вспыхнула улыбка. Конечно,если мы смогли сделать это-скажем,захватим город и обитателей.Владели бы зубами и Силой,как лезвием меча,не было бы ничего кроме, кусков трепещющей плоти и водосточных желбов с бегущей кровью.

"Хорошая мысль",думал он,и позволяя его векам закрытся,чтобы представить это.Артистично.Бассейны аллой крови,все еще жидкой,достаточно чтобы бежать вниз белым мраморным шагам, Оу скажем,Каллимармарон(?) в Афинах. Полностью ушедщая городская тишина,очищенная от шумных,хаотичных лицемерных людей,только с их необходимыми частями слева сзади,несколькими артериями,чтобы выкачать красную сладкую вещь.Вампирская версия молока и меда.

Он открыл свои глаза снова в досаде.Сейчас что-то громкое доходило снизу.Человеческие вопли.

Почему?Что за разница?

Кролик всегда визжит в пасти лисы,но когда другие кролики бросаются на помощь ему?

Вот новая пословица,доказано что люди столь же глупы как и кролики,думал он,но его настроение было нарушено.Его мысли скользнули далеко от факта,но был не только шум внизу,это беспокоило его.Молоко и мед,это было бы…ошибкой.Думать об этом была,грубой ошибкой.

Кожа Елены как молоко,ночью неделю назад,теплая белая,даже в лунном свете.Ее яркие волосы,в тени были подобно пролитому меду.Елена не будет счастлива,при виде этой ночной упаковочной охоты. Она бы расплакалась,а слезы выглядели бы как кристаллические росинки и они пахли бы солью.

Внезапно Дамон напрягся.Он послал один поток Силы вокруг него,кругом как радар.

Но ничего не подпрыгнуло назад,кроме деревьев у его ног.Чтобы не оркестрировало,оно было невидимым.

Тогда точно.Давай попробуй это,подумал он.Концентрируясь на всей выпитой крови за последние несколько дней,он взорвал чистую Силы,как Визувий(вулкан) с смертельным взрывом.Это окружало его со всех сторон,как пузырь в пятьдесять миль в час,Силы подобно подогретону газу.

Потому что это вернулось.Невероятно,этот паразит пытался проникнуть в его разум.Этому пришлось случится.

Убаюкивая его,он преполагал,натирая тыльную сторону шеи с рассеянной яростью,пока закончит их добычу в машине.Шепча что-то ему на ум,чтобы сдержать его,забирая его темные мысли и поддерживая две темные,которые возможно,закончились бы на нем,убивать и убивать для простого чистого удовольствия.

Мысли Дамона были сейчас темные,холодные и яростные.Он стоял, протягивая болевшие руки и плечи и затем обнаружил не простой радарный звонок,но со взрывом Силы позади каждого удара,иследуя его разум,чтобы найти паразита.Это пришлось быть там,где деревья все еще занимались своим делом.Но он не может найти ничего,хотя и использовал самый быстрый и эффективный методом проверки,тысача случайных ударов за секунду в "Пьяной прогулке" ища образец(?).Ему нужно найти мертвое тело немедленно.Вместо этого он ничего не обнаружил.

Это его разозлило больше,чем раньше,но было и легкое возбуждение у его ярости.Он хочет драки,шанс убить,убийство было бы значимой.

Он был все еще в недоумении,и он не мог найти причину этому.Только беспокойство в ауре древесин,было очень маленьким криком мыслей внутри автомобиля,как заманенная птица только с одним примечанием.Эта малютка,рыжеволосая ведьма с деликатной шеей.Та которая скулит о жизни,которая слишком сильно меняется.

Дамон наклонился на дерево,с немного большим весом.Он следовал за автомобилем со своими мыслями,без всяческого интереса.Это не было его виной,поймав их,разговаривая с ним,но это немного ухудшело их возможность спастись.

У них был несчастный случай,пытаясь не бежать от существа, приблизительно в том же месте где он повредил Феррари,пытаясь убежать.Жалости он не уведел в существе,но деревья были слишком толстыми.

Рыжеволосая птичка снова плакала.

Значит,ты хочешь изменений или нет,маленькая ведьма? Подумай.Тебе придется просить приятнее.

И тогда,конечно,мне придется решить какие изменения ты получила.

11 глава (Перевод: Дашка Дашка; Редактура: Лиса •••Всегда•• Мечтающая)

Бонни никак не могла вспомнить ни одной современной молитвы, а потому, словно уставший ребенок, повторяла одну из старых: «…я прошу, чтобы Господь взял мою душу…».

Она истратила всю свою энергию на то, чтобы позвать на помощь, но не получала никакого ответа, только отдаленный шум. Сейчас ей так хотелось спать. Боль ушла, и теперь Бонни просто лежала в оцепенении. Единственное, что ее беспокоило - это холод. Но и от него тоже можно уберечься. Она может просто натянуть на себя одеяло, толстое, мягкое одеяло, и тогда она согреется. Она знала это, не понимая откуда, но точно знала.

Единственное, что удерживало ее от мыслей об одеяле - это воспоминания о маме. Ее мама расстроиться, если она перестанет бороться. Об этом она тоже точно знала, не понимая, откуда. Если бы только она могла послать ей сообщение, объяснить, что она боролась так сильно, как только могла, но бой с ледяным холодом и оцепенением бесполезен. Она знала, что умирает, но в конце концов, это было совсем не больно, поэтому маме не стоит плакать. И в следующий раз она будет учиться на своих ошибках, она обещает… В следующий раз…

Появление Дамона, его приземление на машину, подобно вспышке молнии, было довольно драматичным. Одновременно с этим он распостронял вокруг себя силу, на этот раз направленную на деревья-марионетки, которыми руководил невидимый мастер. Удар был такой силы, что он чувствовал шок Стефана на протяжении всего пути из пансионата. А деревья… медленно растаяли в темноте. «Они бы наверняка вскрыли верх машины, как огромную консервную банку с сардинами»,- размышлял он, стоя на капоте. Это было бы даже удобно для него.

Затем он обратил внимание на смертельно бледную Бонни, с кудряшками, которая должна была сейчас валяться у него в ногах и, задыхаясь, причитать «О, спасибо тебе!».

Но она не благодарила его. Она так и продолжала лежать в объятиях деревьев. Недовольный, Дамон подошел к ней, чтобы схватить ее за руку, но, увидев ее, застыл в шоке. Он почувствовал это даже до того, как успел прикоснуться к ней, почувствовал до того, как это испачкало его пальцы. Сотню маленьких ранок, и из каждой сочилась кровь. Должно быть, это из-за иголок хвойных деревьев, которые брали у нее кровь или… нет, они вливали какую-то смолистую жидкость внутрь. Какое-то обезболивающее, чтобы она была спокойна и неподвижна, потому что следующий этап захвата жертвы явно должен был быть совсем неприятным, судя по манерам этого существа. Вероятнее всего, это было впрыскивание пищеварительных соков.

«Или, возможно, что-то, чтобы просто поддерживать ее жизнь, как антифриз для машины», - подумал он и испытал отвратительное чувство шока, когда понял, насколько холодной она была. Ее запястье было словно лед. Он мельком взглянул на двух других смертных, темноволосую девушку с трезвым, обеспокоенным взглядом и светловолосого парня, который всегда пытался спровоцировать драку. Но Дамон мог бы победить его без труда. Сейчас те двое выглядели действительно плохо. Но он собирался спасти только эту. Потому что это был его каприз. Потому что она так жалобно просила его о помощи. Потому что те создания, те малахи, пытались заставить его смотреть с полузакрытыми глазами, как она умирает, унося его сознание от реальности, погружая его в восхитительное видение. Малах - слово, отличающее созданий тьмы: сестер или братьев ночи. Но Дамон вдруг подумал, что если бы оно означало что-то злое, то и произноситься должно было бы с фырканьем или шипением.

У него не было ни малейшего желания позволить им победить. Он поднял Бонни, как будто она была всего лишь пушинкой от одуванчика, и закинул ее на плечо. Затем он оттолкнулся от машины. Полет без изменения формы поначалу был для него испытанием. Но Дамон любил испытания.

Он решил перенести ее к ближайшему источнику теплой воды, и это был пансионат. Ему даже не придется беспокоить Стефана. Ведь в этой кроличьей норе еще полдюжины комнат. И если только Стефан не любит пошпионить за кем-нибудь на досуге, то он не станет шариться по чужим ванным комнатам.

Как оказалось, Стефан был не только чрезмерно любопытным, но еще и очень быстрым. Это было почти столкновение: Дамон, с его ношей, дошел до угла и чуть не врезался в Стефана, который шел по темному коридору с Еленой, парящей над полом, как и Дамон, как будто она была детским воздушным шариком.

Их первые слова не были ни блестящими, ни остроумными.

- Какого черта ты тут делаешь? - воскликнул Стефан.

- Какого черта ты делаешь…? - сказал Дамон, или начал говорить, когда заметил огромные перемены в Стефане - и огромную Силу, которой была Елена. Когда большая часть его рассудка содрогнулась от шока, меньшая его часть немедленно начала анализировать ситуацию, стараясь понять как Стефан из ничего превратился в… в…

Какой кошмар. Ох, ладно, надо хотя бы сделать храброе лицо.

- Я почувствовал битву, - сказал Стефан, - И когда это ты у нас стал Питером Пэном?

- Тебе следует радоваться, что тебя не было в той битве. И я могу летать, потому что у меня есть Сила, мальчишка.

Это было абсолютным хвастовством. Но в любом случае, в те времена, когда они родились, это было совершенно правильно - обращаться к своему младшему родственнику «ragazzo» (итал. - «мальчик, юноша») или «мальчишка».

Но это не было правильным сейчас. Тем временем, та часть его мозга, которая не отключилась, все еще анализировала ситуацию. Он мог видеть, чувствовать, делать что угодно, кроме как коснуться ауры Стефана. Это было… невообразимо. Если бы Дамон не был так близко и не чувствовал это сам, он бы никогда не поверил, что для одного человека вообще возможно иметь так много Силы.

Но он рассматривал сложившуюся ситуацию, используя свою способность бесстрастно и логически рассуждать, и эта способность говорила ему, что его собственная Сила - даже после всего того разнообразия выпитой за последние дни девичьей крови - была ничем по сравнению с Силой Стефана. И его холодная и трезвая рассудительность также подсказывала ему, что ради этого Стефан поднялся с постели, и что у него не было времени - или не было достаточно ума - чтобы спрятать свою ауру.

- Ну а сейчас посмотри на себя, - сказал Дамон, призывая себе на помощь весь имеющийся у него сарказм - и его оказалось довольно много. - Это сияние? Тебя что, причислили к лику святых, пока меня не было? Мне теперь тебя называть «Святой Стефан»?

Мысленный ответ Стефана был нецензурным.

- И где Мередит и Мэтт? - свирепо добавил он.

- Или, - продолжал Дамон, как будто Стефан ничего и не говорил, - может быть, ты заслужил поздравления за то, что наконец-то научился искусству обмана?

- И что ты делаешь с Бонни? - спросил Стефан, игнорируя, в свою очередь, комментарии Дамона.

- Но, кажется, ты все еще не имеешь понятия о многосложном Английском языке, что ж, я объясню это так просто, как только смогу. Ты пропустил битву.

- Я пропустил битву, - сказал Стефан без всякого выражения, видя, что Дамон, очевидно, не собирается отвечать ни на один его вопрос, пока он не расскажет правду. - Я просто благодарил Бога за то, что ты, казалось, был слишком обезумевшим или пьяным, чтобы быть повнимательнее. Я хотел, чтобы ты и весь остальной мир не догадались, что способна сделать кровь Елены. И ты уехал, даже не попытавшись как следует взглянуть на нее. Ты даже не подозревал, что я с самого начала мог прихлопнуть тебя, как блоху.

- Я никогда не думал, что это в тебе есть, - Дамон оживил в памяти их небольшое сражение в довольно подробных деталях. Это было правдой. Он никогда бы не заподозрил, что действия Стефана в действительности могли быть такими: устроить целое представление, когда он мог бы победить Дамона в любую минуту и сделать с ним все, что бы ни захотел.

- А это твоя благодетельница, - Дамон кивнул в сторону парящей Елены, привязанной с помощью - да, это было в самом деле, - с помощью веревки для сушки белья.

- Всего лишь немного ниже, чем ангелы, с короной победительницы и славой, - заметил он, не в силах сдержать себя, когда взглянул на нее. Елена действительно была такой яркой, что смотреть на нее, даже с Силой направленной в глаза, было все равно что смотреть прямо на солнце.

- Кажется, она тоже забыла как нужно прятаться; она сияет как новая звезда.

- Она не знает, что такое ложь, Дамон, - было ясно, что гнев Стефана неуклонно возрастал. - А сейчас скажи мне, что происходит и что ты сделал с Бонни.

Его желание ответить: «Ничего. А почему ты думаешь, я должен был с ней что-то сделать?» было почти непреодолимым - почти. Но Дамон стоял лицом к лицу перед совершенно другим Стефаном, которого прежде никогда не видел. «Это не тот маленький братец, которого ты знал и любил втаптывать в грязь», - подсказал ему голос разума, и он учел это.

- Двое других сме-е-е-ртных, - сказал Дамон, растягивая слово до самой неприличной длины, - в своей машине. И, - внезапно доброжелательно произнес он, - я хотел перенести Бонни к тебе.

Стефан стоял рядом с машиной, на достаточном расстоянии, чтобы осмотреть свисающую руку Бонни. Следы от уколов превращались в пятнышки крови там, где он прикасался к ним, и Стефан с ужасом осмотрел свои собственные пальцы. Он решил прекратить это. Скоро Дамон начнет пускать слюни - совершенно недостойное поведение, которого ему хотелось избежать.

Но вместо этого, он сконцентрировал внимание на астрономическом феномене вблизи.

Полная луна, не слишком высокая, белая и чистая, как снег. И Елена, парящая перед ней, на которой была надета старомодная ночная рубашка с высоким воротничком - и вряд ли что-то еще. Пока он смотрел на нее, не применяя Силу для того чтобы различать ее ауру, он мог рассматривать ее как девушку, а не как ангела в центре ослепляющего свечения.

Дамон вскинул голову для лучшего обзора ее силуэта. Да, это определенно был правильный наряд для нее, и ей всегда следует стоять в лучах сверкающих огней. Если он…

Удар.

Он отлетел назад и влево. Ударился о дерево, пытаясь выяснить не ударилась ли Бонни об него тоже - она могла разбиться. На мгновение потрясенный, он воспарил, но тут же резко оказался на земле.

Стефан был на нем.

- Ты, - невнятно произнес Дамон сквозь кровь у него во рту, - был непослушным мальчишкой, приятель.

- Она заставила меня. Буквально. Я думал, она умрет, если я не возьму у нее немного крови - ее аура была огромной! А сейчас расскажи мне, что случилось с Бонни…

- Значит, ты брал у нее кровь, несмотря на свое неослабевающее героическое сопротивление…

Удар.

Это новое дерево пахло смолой.

«Я никогда особо не хотел ознакомиться с внутренней стороной деревьев, - подумал Дамон, выплюнув полный рот крови. - Даже будучи вороном я использую их только по необходимости.»

Стефану как-то удалось схватить Бонни в воздухе, пока Дамон летел в дерево. Теперь Стефан был таким быстрым. Он был очень, очень быстрым. Елена была феноменальна.

«Что ж, теперь у тебя появились новые мысли о том, какая же у Елены кровь».

Стефан мог слышать сокровенные мысли Дамона. Обычно Дамон всегда был готов начать драку, но прямо сейчас он почти слышал рыдания Елены над ее смертными друзьями, и почувствовал себя очень уставшим. Очень старым - столетним - и очень уставшим.

Но что касается вопроса, то да. Елена все еще балансировала в воздухе, иногда раскидывая руки и ноги в стороны, а иногда сворачиваясь клубочком, как котенок. Ее кровь была словно ракетное топливо для вампира, по сравнению с второсортным бензином во многих других девушках.

А Стефан хотел драться. И даже не пытался это скрывать.

«Я был прав, - подумал Дамон, - для вампиров желание устроить драку сильнее, чем любое другое желание, даже сильнее нужды утолить голод или, в случае Стефана, сильнее заботы о его… как там это слово? Ах, да. Друзьях.»

Стефан все еще прижимал его к земле, но сейчас Дамон пытался избежать потасовки, стараясь перечислить свои ценные качества, которых насчитал немного. Мысли. Речь. Склонность к грязным разборкам, которую Стефан, кажется, не мог понять. Логика. Инстинктивная способность находить слабые места противника…

Хммм…

- Мередит и, - «Черт! Как же зовут того мальчишку?» - и ее спутник сейчас уже мертвы, я думаю, - невинно произнес он, - Мы можем остаться здесь и драться, если ты хочешь это так назвать, учитывая что я тебя никогда и пальцем не трогал… или мы можем попытаться реанимировать их. Интересно, что же ты выберешь?

Ему действительно было интересно, насколько Стефан сейчас мог себя контролировать.

Но тут Дамон словно будто бы уменьшил масштаб изображения на фотоаппарате: Стефан кажется стал меньше. Он воспарил на три фута над землей, а затем приземлился и в изумлении огляделся вокруг себя, очевидно не понимая, что он только что находился в воздухе.

Дамон заговорил в этот момент, пока Стефан был наиболее уязвим.

- Это не я ранил их, - добавил он, - Если ты посмотришь на Бонни, - «хорошо хоть я знаю ее имя», - ты увидишь, что ни один вампир не смог бы сделать это. Я думаю, - просто добавил он, - что их атаковали деревья, которые контролировали малахи.

- Деревья? - Стефану едва ли нужно было время, чтобы взглянуть на исколотую руку Бонни. Затем он сказал, - Надо внести их в дом и уложить в теплую воду. Ты возьмешь Елену…-

«О, прекрасно. В самом деле, я бы отдал что угодно, что угодно…»

- … и в этой машине вместе с Бонни поедешь прямо к пансионату. Разбуди миссис Флауэрс. Сделай для Бонни все, что сможешь. А я пойду и заберу Мередит и Мэтта…

«Так вот оно как! Мэтт. Если б я только помнил…»

- Они впереди у дороги, верно? Это там, где у тебя впервые произошел выброс Силы?

«Разве это выброс…? Почему бы не быть честным и не назвать это просто слабым всплеском?»

И пока он еще помнил… М - Мерзкий, Э - Эгоистичный, Т - Трус. Вот и получилось. Конечно, это можно было бы отнести к ним ко всем, но, к сожалению, не всех их зовут Мэтт. О, черт, разве там не должна быть еще одна буква Т в конце? Мерзкий Эгоистичный Трусливый Тип? Эгоистичный Тупой Тип?

- Я спросил, все в порядке?

Дамон вернулся к реальности.

- Нет, не все в порядке. Их машина сломана. Ты не сможешь на ней уехать.

- Я полечу и буду тянуть ее за собой.

Стефан не хвастался, а просто заявил это как неоспоримый факт.

- Но она разбита на куски.

- Я скреплю их вместе. Ну же, Дамон. Прости, что я атаковал тебя. У меня было абсолютно неправильное представление о том, что же произошло. Но Мэтт и Мередит, должно быть, сейчас действительно умирают, и даже со всей моей новой Силой, и Силой Елены, мы можем и не спасти их. Я повысил температуру тела Бонни на несколько градусов, но я не могу остаться здесь и продолжать медленно повышать ее и дальше. Пожалуйста, Дамон.

Он уложил Бонни на пассажирское сиденье.

Вот теперь это больше походило на прежнего Стефана, но исходя из уст такого силача, которым был новый Стефана, его слова имели другой оттенок. И если Стефан считает, что он всего лишь мышь, значит он и есть мышь. Конец дискуссии.

Раньше Дамон чувствовал себя сильным и опасным, как извергающийся вулкан Везувий. Теперь он вдруг почувствовал себя так, словно стоял возле Везувия, и гора яростно грохотала. Ого! Он действительно чувствовал страх, просто находясь так близко к Стефану.

Он призвал на помощь все имеющиеся у него способности, мысленно заковывая себя в лед, и надеялся что, по крайней мере, спокойное дыхание придаст уверенности его ответу.

- Я пойду. Увидимся позже - надеюсь, те смертные еще не умерли.

Как только они разошлись, Стефан мысленно направил к нему осуждающие слова - не болезненный выговор, как когда он отбросил Дамона к дереву, а обычное убеждение, в каждом слове которого он ясно выразил свое отношение к брату.

Дамон же, удаляясь, послал Стефану последнее сообщение:

«Я не понимаю, - подумал он невинно, - Что неправильного в том, что я сказал, что надеюсь на то, что те смертные еще живы? Знаешь, я был в магазине почтовых открыток, - он не упомянул, что пришел туда не за открытками, а за молоденькими кассиршами, - и в них есть надписи, типа «Надеюсь, у вас все в порядке» и «Соболезную», и это, вероятно, означает, что ранее посланная открытка была недостаточно эмоциональна.

Так что же неправильного в выражении «Надеюсь, они не умерли»?»

Стефан даже не потрудился ответить. Но Дамон послал вникуда быструю и ослепительную улыбку, когда сел в Порше и отправился к пансионату.

Он потянул за собой бельевую веревку, которой была привязана парящая над ним Елена. Она балансировала в воздухе - ее ночная рубашка раздувалась прямо над головой Бонни - или точнее, над тем местом, где должна была быть голова Бонни. Бонни всегда была маленькой, но из-за этой замораживающей болезни она еще и свернулась калачиком. Елена практически могла сидеть на ней.

«Привет, принцесса. Выглядишь великолепно, как всегда. Да я и сам неплохо выгляжу.»

Это было одно из худших приветствий в его жизни, подумал он уныло. Но он почему-то не чувствовал себя собой. Изменения Стефана поразили его - вот что идет совсем не так, решил он.

- Да… мон.

Дамон вздрогнул. Голос Елены был тихий и нерешительный… и абсолютно прекрасный: стекающая каплями сладость, мед, вытекающий прямо из пчелиных сот. Он был уверен, что ее голос стал ниже, чем до превращения, и что она стала произносить слова действительно медленнее. Вампиру это напоминало сладкое «кап-кап» из только что вскрытой человеческой вены.

- Да, ангел? Я называл тебя «ангелом» раньше? Если нет, то это было просто упущение с моей стороны.

И когда он сказал это, он понял, что в ее голосе присутствовал еще один компонент, который он не учел раньше: чистота. Пронзительная чистота ангела или херувима. Это должно было отвлечь его, но это наоборот напомнило ему, что Елена была тем, кого следует принимать всерьез, и никогда не относиться легкомысленно.

«Я относился бы к тебе серьезно, или легкомысленно, или как бы ты только не захотела, - подумал Дамон, - если бы ты не была так зациклена на этом идиоте - моем младшем брате.»

Два фиалковых солнца повернулись к нему: глаза Елены. Она услышала его.

Первый раз в жизни Дамон был окружен людьми, которые были сильнее его. А для вампира Сила была всем: материальные ценности, положение в обществе, добыча, отдых, секс, деньги, сладости.

Это было странное чувство. Но совсем не неприятное… в отношении Елены. Ему нравились сильные женщины. И он веками искал достаточно сильную.

Но взгляд Елены быстро вернул его обратно к сложившейся ситуации. Он криво припарковался возле пансионата, схватил умирающую Бонни и взлетел по узкой винтовой лестнице в комнату Стефана. Это было единственное место, в котором, как он знал, находилась ванна.

В крошечной ванной комнате едва ли хватило бы места для троих, а Дамон нес на руках Бонни. Он наполнил старинную, четырехфутовую ванну водой, которая, как ему подсказали его чутко настроенные инстинкты, была на пять градусов выше ледяной температуры тела Бонни. Он пытался объяснить Елене, чем он занимается, но она, казалось, потеряла к этому всякий интерес и кружила по спальне Стефана, как большая копия Тинкербелл, посаженная в клетку. Она натыкалась на закрытое окно, а затем подлетала к открытой двери, оглядываясь по сторонам.

Какая дилемма. Попросить Елену раздеть и искупать Бонни и пойти на риск, что она может окунуть ее в воду не той стороной? Или попросить Елену сделать это, а самому присмотреть за ними обеими, но не прикасаться - пока не случиться какая-нибудь катастрофа? Плюс, кто-то должен найти миссис Флауэрс, чтобы она сделала горячие напитки. Написать записку и послать с ней Елену? Тогда здесь в любой момент может стать на одну пострадавшую больше.

Дамон поймал взгляд Елены, и все незначительные заботы, кажется, испарились. Слова появились у него в голове, даже не побеспокоив его уши.

«Помоги ей. Пожалуйста!»

Он вернулся обратно в ванную, положил Бонни на плотный коврик, лежавший там, и стал освобождать ее от одежды, как креветку от панциря. Сначала снял толстовку, а затем летний топ, который был под ней. Затем маленький бюстгальтер - чашечки размера А, - печально заметил он, отбрасывая его и стараясь не смотреть прямо на Бонни. Но он не мог не заметить, что следы от уколов, оставленные деревом, были повсюду.

Затем должны были последовать джинсы, но возникла небольшая заминка, потому что ему пришлось сесть и положить ее ноги к себе на колени, чтобы стянуть с нее туго зашнурованные высокие кеды, прежде чем с ее лодыжек можно будет снять джинсы. А затем и носки.

Ну вот и все. Бонни лежала обнаженная, за исключением следов ее собственной крови на теле и розового шелкового нижнего белья. Он поднял и погрузил ее в ванну, вымокнув и сам. Вампиры иногда принимали ванны с кровью девственниц, но только по-настоящему сумасшедшие пробовали это на самом деле.

Когда он уложил Бонни в ванну, вода в ней стала розовой. Он не стал закрывать кран с водой, потому что ванна была очень большая, а сам сел рядом, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Дерево влило в Бонни какую-то жидкость через иголки. И что бы это ни было, это было совсем не хорошо. Значит, нужно от этого избавиться. Самым разумным решением было бы высосать это, как яд после змеиного укуса, но он не мог решиться сделать это, пока не был бы уверен в том, что Елена не проломит ему череп, если найдет его методично обсасывающего верхнюю часть тела Бонни.

Ему нужно было придумать что-то получше. Кровавая вода почти не скрывала миниатюрных форм Бонни, но она помогала сделать детали более размытыми. Одной рукой Дамон поддерживал голову Бонни у края ванны, а другой же он начал выдавливать и соскребывать яд с ее руки.

Он понял, что делает все правильно, когда почувствовал смолистый сосновый запах. Яд был таким густым и липким, что даже еще не успел впитаться в тело Бонни. Дамон смог бы таким образом очистить ее тело от небольшого количества этого яда, но было ли этого достаточно?

Осторожно, наблюдая за дверью и напрягая все свои чувства, Дамон поднял руку Бонни к своим губам, будто собираясь ее поцеловать. Но вместо этого, он взял в рот ее запястье и, подавляя желание укусить, начал просто высасывать яд.

Он почти немедленно сплюнул. Его рот был полон смолы. Соскребания яда определенно было недостаточно. И высасывания тоже. Даже если бы он нашел еще пару десятков вампиров и прилепил бы их всех к маленькому телу Бонни, как пиявок, это тоже бы не помогло.

Он снова присел на корточки и посмотрел на нее, на эту смертельно отравленную ядом женщину-ребенка, которую он давал слово спасти. В этот момент он понял, что промок до самой талии. Он послал негодующий взгляд на небеса и стянул с себя черную кожаную куртку.

Что еще он может сделать? Бонни помогло бы заклинание, но у него не было ни малейшей идеи о том, какое специальное заклинание ей нужно, и он не знал ни одной ведьмы, к которой можно было бы обратиться. Знакома ли миссис Флауэрс с колдовством? Помогла бы она ему, если бы умела колдовать? Или она просто сумасшедшая старая леди? Существует ли какое-нибудь общее заклинание - для людей? Он мог бы отвезти ее к таким же смертным людям, как она и позволить им попытаться применить свои некомпетентные знания - привезти ее в больницу - но тогда врачи будут иметь дело с девушкой, которая была отравлена Темными Силами из таких темных мест, которых им никогда не будет позволено увидеть или понять.

Рассеяно, он вытирал полотенцем руки и ладони и свою черную рубашку. Теперь, он взглянул на полотенце и решил, что Бонни, по крайней мере, заслуживает капельку скромности, особенно сейчас, когда он больше ничего не мог придумать, чтобы ей помочь. Он опустил полотенце в воду, растянул его и подоткнул концы под тело Бонни, закрыв ее от ног до горла. В некоторых местах полотенце всплывало, в других тонуло, но в целом, исполнило предназначение.

Он сделал воду погорячее, но это было уже неважно. Бонни действительно умирала, такая молодая…

«Давным- давно, в Италии, мои сверстники правильно называли таких, как она, -«девицами» - уже не девочка, но еще не женщина…» - подумал он. Это было особенно удачное слово, так как любой вампир мог бы сказать, что она была еще девицей в обоих смыслах.

И ведь все это произошло прямо перед его носом. Ловушка, быстрая атака, блестящая техника и синхронность - они убили эту девушку, пока он просто сидел и смотрел. Апплодисменты.

Дамон мог чувствовать, как что-то медленно поднималось у него внутри. Это вспыхнуло огнем, когда он подумал о наглости малахов, которые охотились на его людей прямо перед его носом. Он даже не задавался вопросом, когда эта группка в машине успела стать его людьми - он полагал, потому что они были так близко в последнее время, что, казалось, он мог ими распоряжаться, говорить кому из них жить, а кому умирать, или стать такими же, как он сам. Пожар внутри разгорался все больше, когда он подумал о том, как этот малах манипулировал его мыслями, погружая его в блаженное созерцание смерти, пока сама смерть разворачивалась прямо у его ног. А теперь пламя внутри достигало угрожающих масштабов, потому что он слишком много увидел за этот день… И это было действительно невыносимо…

… И это была Бонни…

Бонни, которая никогда не причиняла вреда… безобидному существу по злому умыслу. Бонни, которая была, как котенок - только показывала коготки, но никогда бы никого не поцарапала. Бонни, с ее волосами, которые были почти земляничного цвета, но выглядели всегда так, как будто пылали огнем. Бонни, с ее просвечивающей кожей, с нежно-фиолетовыми речками и устьями вен на ее шее и внутренней стороне рук. Бонни, которая еще совсем недавно украдкой смотрела на него своими большими детскими глазами, карими, сверкавшими как звезды из-под ресниц…

Его челюсти и клыки болели, и ему казалось, что его рот горел из-за отравленной смолы.

Но на все это он не обращал внимания, потому что его волновала совсем другая мысль.

Бонни просила его о помощи почти целых полчаса, прежде чем поддалась темноте.

Вот что ему следовало помнить. Следовало понять. Бонни звала Стефана - который был слишком далеко и слишком занят своим ангелом - но ведь она звала и Дамона тоже, и она умоляла его о помощи.

И он проигнорировал ее. Трое друзей Елены лежали у его ног, и он не обратил внимания на их агонии, не обратил внимания на неистовые мольбы Бонни не дать им умереть.

Обычно, такие события только подтолкнули бы его на то, чтобы поскорее уехать из города. Но почему-то он все еще был здесь и все еще переживал горькие последствия своих собственных поступков.

Дамон облокотился о стену и закрыл глаза, пытаясь отключиться от ошеломляющего запаха крови и заплесневелого запаха… чего-то.

Он нахмурился и огляделся вокруг. Маленькая комнатка была чистой даже по углам. Здесь не могло быть плесени. Но запах не исчезал.

И тогда он вспомнил.

Глава 12 (Перевод: Мэри-Элис * Love Ian Somerhalder * Брендон)

Все это вернулось к нему, все: тесные проходы, маленькие окна и заплесневелый запах старых книг. Он был в Бельгии приблизительно 50 лет назад, и был удивлен, когда нашел Англоязычную книгу на такую тему. Но вот она, обложка износилась почти до дыр, а записей, если они когда-то были, не осталось вовсе. Страницы внутри отсутствовали, так что никто никогда не узнает автора, если таковой существовал. Каждая запись в ней, каждый рецепт, заклинание или проклятие, несло в себе запрещенное знание.
Дамон мог легко вспомнить самый простой период всех: ________________________(тут идет видимо то самое заклинание, в стихотворной форме и некоторые слова не понятны, прошу прощения за это неудобство).
Они конечно причиняли вед лесу, в месяца так называемого, летнего солнцестояния. Дамон не хотел оставлять Бонни и конечно не желал, чтобы Елена увидела то, что он собирался делать. Все еще держа голову Бонни над теплой розовой водой, он расстегнул свою рубашку. Нож из твердой породы дерева(наверное тут говориться о рукоятке ножа), висел в ножнах у его бедра. Он вытащил его одним быстрым движением и сделал разрез около своего горла.
Из пореза быстро пошла кровь. Засовывая обратно кинжал, он вытащил ее из воды и попробовал приложить ее губы к порезу.
«Нет, это глупо», - подумал он с непривычным для себя осуждением. - «Она простудится снова, и у меня нет никакого способа заставить ее пить». Он позволил Бонни опуститься назад в воду и стал думать. Тогда он снова вытащил нож и сделал себе другой порез: этот был на его руке, около запястья. Он следил за веной, пока кровь не стала устойчиво течь. Тогда он поднес запястье к открытому рту Бонни, придерживая ее голову одной рукой, а другой регулировал уровень наклона ее головы. Ее губы были приоткрыты, и кровь красиво стекала в него. Периодически она глотала, в ней еще трепетала жизнь.
«Это точно также как кормить птенца», - думал он, чрезвычайно довольный своей изобретательностью.
Он ослепительно улыбнулся, без видимой на то причины.
Теперь, только бы это сработало. Дамон немного изменил положение, чтобы было удобнее и снова поднял Бонни, продолжая кормить ее. Это было смешно. Это было смешно для него. Здесь, прямо сейчас, вампир не ужинал человеком, а пытался спасти ее от смерти, кормя своей кровью.
Он хотел большего. Он пытался следовать всем человеческим традициям и обычаям, пробуя раздеть Бонни, не ставя под угрозу ее девичью скромность. Это было захватывающе. Конечно, он видел ее тело так или иначе: не было никакого способа избежать этого. Это было очень волнующе, когда он пробовал следовать правилам. Прежде он никогда этого не делал.
Возможно потому, что Стефан получил свои шишки. Нет, у Стефана есть Елена, которая была человеком, вампиром и невидимым духом, а теперь кажется что она ангел, если они вообще существуют. Елена была привлекательна сама по себе, и то что он не думал он ней последние пару минут, можно считать рекордом.
Он должен был позвать ее, возможно привести ее сюда и объяснить… __________________________________________________________________________________.
Дамон внезапно понял, что мог почувствовать ауру Елены в спальне Стефана. Но прежде чем он мог подумать, он услышал шум, затем быстрые шаги, следом другой грохот. И затем дверь ванной открыл очень злой…
Мэтт подошел ближе, его загорелые щеки пылали румянцем. В руках он держал маленький розовый бюстгальтер Бонни. Он уронил его, словно тот его укусил, затем снова поднял, раскрутил и швырнул в Стефана входящего в ванну. Дамон наблюдал за этим, развлекаясь.
- Зачем ты убиваешь их, Стефан? Ты нуждаешься только в их крови? Ты будешь лечить их с помощью крови? Он кормит ее кровью! – Мэтт прервался, смотря, как будто хотел напасть на Дамона. «Плохая идея», - подумал Дамон.
Мэтт смотрел ему в глаза. «Противостоять монстру», - подумал Дамон, - «даже смешно».
- Позвольте… ее… забрать… - Медленно проговорил Мэтт, надеясь передать словами угрозу. Смотря на него таким взглядом, что у Дамона появилось ощущение, что тот видит его насквозь.
Потерявший дар речи Дамон, размышлял.
- Дурак! – Громко сказал он, качая головой. Хотя, возможно это послужит ему уроком на будущее.
- Ты сказал, дурак? Боже, Стефан, пожалуйста, помоги мне убить его! Он убил Бонни. – Слова, сказанные Мэттом, неслись из него одним потоком и на одном дыхании. Дамон видел как горит в огне его последний аргумент.
Стефан был на удивление спокоен. Продолжая стоять позади Мэтта, он сказал:
- Иди, посиди с Еленой и Меридит, - затем он обратился к брату. – Ты не пил ее кровь, - сказал он, и это предложение не было вопросом.
- Пить яд? Не мой вид забавы, братец.
Рот Стефана дернулся в намеке на улыбку. Он ничего не ответил, а просто смотрел на Дамона глазами полными понимания. Дамон возмутился.
- Я сказал правду!
- Это будет твоим новым хобби?
Дамон опустил Бонни, обратно в грязную от крови воду, чтобы выйти из ванной, которая превратилась в свалку, но…
Но она была его пациентом. Она выпила достаточно крови, чтобы начать меняться. Если то, количество крови, которую она выпила, окажется для нее не достаточно, то ей уже ничто не поможет.
Он закрыл свой порез на руке, чтобы остановить кровотечение, начал говорить…
И дверь снова с шумом распахнулась.
На этот раз это была Меридит, и держала в руках бюстгальтер Бонни. И Стефан с Дамоном испугались. «Меридит была сурова», - подумал Дамон. Она медленно осмотрела ванну, с разбросанной по всему полу одеждой. И спросила Стефана:
- Как она?
Чего не сделал в отличие от нее Мэтт.
- С ней все будет хорошо, - ответил Стефан, и Дамон удивился чувству облегчения и гордости, которое нахлынуло на него, за хорошо выполненную работу. __________________.
Меридит глубоко вздохнула и быстро закрыла глаза. Когда она сделала это, ее лицо покраснело. Возможно, она молилась. Прошли столетия с тех пор, когда Дамон молился и он никогда не знал ни одной молитвы.
Затем Меридит открыла глаза, огляделась, и ее лицо сново стало суровым. Она собрала в кучу одежду, разбросанную по полу и сказала:
- Если вот такой вещи, - сказала она, указывая на бюстгальтер, - не окажется надетой на Бонни, у вас будут проблемы.
Она начала мала им, словно флагом.
Стефан смутился. Как он мог забыть про это (про то, что она была без нижнего белья)? Дамон задался вопросом. «Как он мог быть таким невнимательным дураком? Разве Елена не носила такого когда-либо?» Дамон сидел неподвижно, полностью погруженный в свои мысли.
Затем он заговорил. Он нашел ответ на загадку Меридит.
- Ты хочешь прийти и проверить? – Спросил он резко поворачивая голову.
- Да, я проверю.
Она стояла спиной к нему, поскольку она подошла к ванне, опустила в воду руки и обмотала полотенце вокруг Бонни. И услышал ее облегченный вздох.
- Ее кровь у тебя на губах, - сказала она, когда обернулась. Ее глаза казались темнее, чем когда-либо.
Дамон был удивлен. Он по привычке, кусал рыжую, а потом забыл об этом.
- Ты пробовал высосать яд? – Спросил Стефан, бросая белое полотенце ему в лицо.
Дамон вытер ту сторону, на которую смотрела Меридит, и понял причину. Неудивительно, что его рот горел огнем. Этот яд булл довольно противным, хотя он не причинял вреда вампирам, но лишал жизни людей.
- У тебя еще на горле кровь,- продолжала Меридит.
- Неудачный эксперимент, - сказал Дамон, и подал плечами.
- Ты порезал свое запястье довольно серьезно.
- Для человека - возможно. Пресс – конференция закончена?
Меридит отступила назад. Он легко прочитал ее выражение лица и улыбнулся про себя. Дайте мне еще разъяренной Меридит!
Разочарование. Он уже видел такой взгляд у тех, кто отчаялся расколоть орешек по имени Дамон.
Меридит встала.
- Могу я как-то помочь, чтобы остановить кровотечение около рта? Может, выпьешь что-нибудь?
Стефан был поражен. Одной из проблем Стефана, было то, что он думал, что кормить людей своей кровью является грехом. Даже говорить об этом…
На самом деле так оно было даже привлекательнее. Людей – и даже вампиров – всегда тянет к порочному. Дамон был расстроен. Как можно вернуться назад, когда почти все считалось запретным? Потому что сейчас, ему очень не хватало таких удовольствий.
Меридит стоя спиной к ним, больше не казалась ему суровой. Дамон раздумывал над ответом на вопрос, что ему выпить.
- Милая… Любимая…
- У тебя слишком много любимых, - загадочно сказала Меридит, просто констатируя как факт то, что он многих называет любимыми, а не лезла в его личную жизнь и ушла. С путешествующим лифчиком Бонни.
Стефан и Дамон остались одни. Стефан подошел на шаг ближе к ванной, не сводя с нее глаз. «Ты так много пропустил, ты чурбан»,- подумал Дамон. Да, это было то слово, которое он искал. Чурбан.
- Ты много для нее сделал, - сказал Стефан… с трудом подыскивая слова и скользя взглядом по Дамону и ванне, находящейся позади него. Наконец он ставился в стену.
- Ты сказал мне, что убил бы меня, если бы я этого не сделал. Я никогда не беспокоился об этом, - сказал он и ослепительно улыбнулся Стефану и не отворачивался, пока не повернулся он, чтобы посмотреть на него, а затем быстро отвернулся.