Солнце Айвазовского, или При чем тут импрессионизм

Армянский художник Мартирос Сарьян заметил, что какую бы грандиозную бурю Айвазовский ни изображал, в верхней части холста всегда сквозь скопление грозовых туч будет пробиваться луч света — иногда явственный, иногда тонкий и едва заметный: «Именно в нем, этом Свете, и заключен смысл всех изображенных Айвазовским бурь».

Буря на Северном море

Иван Константинович Айвазовский

1865, 269×195 см

Лунная ночь на Капри

Иван Константинович Айвазовский

1841, 26×38 см

Лунная ночь

Иван Константинович Айвазовский

1849, 123×192 см

Неаполитанский залив в лунную ночь

Иван Константинович Айвазовский

1892, 45×73 см

Корабль "Императрица Мария" во время шторма

Иван Константинович Айвазовский

1892, 224×354 см

Лунная ночь на Капри

Иван Константинович Айвазовский

1841, 26×38 см

Лунная ночь

Иван Константинович Айвазовский

1849, 123×192 см

Prev

Next

Если это солнце, то оно осветит самую черную бурю, если лунная дорожка, то заполнит своим мерцанием все полотно. Мы не собираемся называть Айвазовского ни импрессионистом, ни предтечей импрессионизма. Но процитируем слова мецената Алексея Томилова — он критикует картины Айвазовского: «Фигуры пожертвованы до такой степени, что не распознать: на первом плане мужчины это или женщины (…) красуется воздух и вода». Об импрессионистах мы говорим, что главные герои их картин: цвет и свет, одна из основных задач — передача световоздушной массы. В работах Айвазовского на первом месте — свет, и да, совершенно верно, воздух и вода (в его случае это о небе и море). Всё прочее выстраивается вокруг этого главного.

Он стремится не просто правдоподобно изобразить, но передать ощущения: солнце должно сиять так, чтобы хотелось зажмуриться, от ветра зритель съёжится, от волны отпрянет в испуге. Последнее, в частности, проделал Репин, когда Айвазовский внезапно распахнул перед ним дверь комнаты, за которой вставал его «Девятый вал».

Девятый вал

Иван Константинович Айвазовский

1850, 221×332 см