ИЗ ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ

Социальная работа, возникнув как общественное явление, определенный общественный институт, сфера деятельности людей, постепенно становится объектом разностороннего научного исследования. И к исходу XX в. уже можно говорить об истории теоретического, научного осмысления такого явления общественной жизни. Эта история связана не только с теоретическим освоением проблем практики социальной защиты "слабых" слоев населения, человека в кризисной ситуации, но и с эволюцией, саморазвитием теоретического знания, деятельностью отдельных ученых.

В зарубежной научной традиции существует целый ряд работ, где так или иначе затрагиваются вопросы истории теоретического изучения социальной работы, эволюции научных представлений о ней [1, 2, 3, 4]. В России же при вполне очевидной традиции фактологического, историко-библиографического изучения благотворительности [5, 6, 7, 81, анализа общественных, безвозмездных форм деятельности история теоретического осмысления социальной работы пока не написана [9, 10, 11]. Тем более важно представить некоторые важнейшие этапы и особенности эволюции теоретических представлений о социальной работе, ее научного изучения в XIX-XX вв.

При этом следует подчеркнуть различие двух взаимосвязанных явлений в науке о социальной работе: с одной стороны, ее историю, написанную уже достаточно подробно, определение места социальной работы в ходе развития социальной истории, истории общества в целом, а с другой - историю научного изучения социальной работы как специфического объекта исследования, эволюцию теории социальной работы, ее взаимодействия с другими науками о человеке и обществе.

Анализ научной литературы свидетельствует, что теоретическая традиция в истории научного осмысления социальной работы складывалась по мере изучения социальной роли и смысла такого явления общественной жизни, как благотворительность, а также в связи с попытками сопоставить научное изучение социальной помощи нуждающимся с различными психологическими, социологическими, психотерапевтическими доктринами [12, 13, 14]. В большинстве имеющихся обзоров истории социальной работы за рубежом ее происхождение как

9

профессии идентифицируется с возникновением и развитием благотворительных обществ, с которыми связываются и первые ступени ее теоретического обоснования [1, 3, 4]. В ранних теоретических трудах по вопросам социальной работы во второй половине XIX - начале XX в. обычно рассматривалось эффективное (неэффективное) воздействие субъекта социальной помощи на способность личности поправить, улучшить свои социально-бытовые и финансовые дела, особенно - в контексте семейного благополучия (неблагополучия), определенных обязательств.

Помощь семье обычно представлялась как известный моральный долг общества и государства, а также личности. Теоретические построения, научное осмысление проблем социальной работы касалось в этой связи вопросов методологии обоснования справедливости тех или иных мер социальной помощи, поиска оптимальных вариантов действия социальных служб, которые Должны опираться на достоверные данные, корректные методы изучения условий жизни людей, социального развития общества и человека, отдельных слоев населения.

Пиком развития этой тенденции в научном изучении социальной работы, ее теоретического обоснования на рубеже XIX-XX вв. стала "Научная социальная работа", в частности публикации 1915-1920 гг. Мери Ричмонд, предложившей обширный набор схем оценок, экспертиз качества социальной работы, диагноза социальных проблем, которые приходится решать социальному работнику. Эта традиция в истории развития теории социальной работы может быть представлена как этико-терапевтическая (морально-терапевтическая), опиравшаяся на осмысление разнообразных форм благотворительности.

Тяга к повышению уровня научного обоснования практики социальной работы уже в 20-30-е годы, бум популярности психоаналитических идей 3. Фрейда и его последователей выдвинули уже тогда в теоретическом осмыслении социальной работы на передний план психодинамические конструкции. Это позволило утверждать некоторым видным специалистам на Западе, что психодинамический подход вырос из признания того, что морально-терапевтическая традиция, благотворительность, привнесла в социальную работу слишком много ненаучного, приблизительного, неточного, того, что базировалось лишь на здравом смысле [15, 16]. А это не позволяло решать многие задачи социальной помощи, связанные с трудностями регулирования поведения людей, сохранения и реабилитации их здоровья. Иначе говоря, усложнение деятельности социальных работников, ее профессионализация, выдающиеся достижения сторонников фрейдизма, прежде всего самого 3. Фрейда, их широкое использование в медицине и социально-реабилитационной практике уже в 20-30-е годы привели к доминированию теоретических, методологических построений психодинамической ориентации в моделях социальной работы. Они господствовали до 50-х годов, когда были потеснены, с одной стороны, достижениями эгопсихологии [4, 13, 17], а с другой - распространением и растущим влиянием системных, социальных исследований [4, 18, 19].

10

Возросшее влияние эго-психологии привело к активизации разработок, росту внимания к теоретическому осмыслению работы с социальными группами, оказания помощи индивиду в микросреде обитания, но месту жительства. Это активизировало анализ терапевтических возможностей, социально-педагогических потенций общин, а также среды их жизнедеятельности, проблем экологической терапии, сохранения здоровых условий обитания, здорового образа жизни,

В этой связи стали особенно важными два аспекта теоретического роста научного знания в области социальной работы. Первый из них касался усиления интереса и значения системы психологического объяснения поведения, бихевиористского подхода, основанного на теории познания, доминировании познавательных ориентации, соответствующих им стимулов. Этот интерес и значение были обусловлены постепенным пониманием ограниченности возможностей психоанализа в социальной работе, в практике использования и саморазвития психодинамической теории. Исследовательская психологическая и психодинамическая практика в социальной работе, опиравшаяся на базовые положения психоанализа, обнаружила явную ограниченность, потребность учета важной роли не только бессознательного в психике и поведении человека, но и динамики познания, познавательной мотивации, социально-психологических факторов и условий.

Второй аспект был связан с ростом интереса и влияния в сфере обоснования теоретических предпосылок развития социальной работы социологических теорий и исследовательской социологической практики. Значительные успехи социологических исследований середины и второй половины XX в., обусловившие не только модернизацию классических парадигм социального мышления, но и выход на формирование основ новых концепций, определили и весьма существенные изменения в теории социальной работы.

Прежде всего, однако, следует учесть нараставшее влияние к середине века и его третьей четверти марксистской социологической парадигмы, особенно в Европе, которое усиливалось политическим доминированием левых сил в большинстве индустриально развитых стран, Это вело к росту интереса правительств к социальной проблематике, влиянию идеологии социального переустройства oбщества, соответствующим образом ориентировало теоретические разработки а социологии и социальной работе. В США в этот период разрабатываются программы борьбы с бедностью, обосновываются преобразования на уровне общин, местного самоуправления. Формируются оптимальные модели социальной работы в Швеции, Канаде, Франции, а затем и в Германии, Японии, Сингапуре, Южной Корее.

Серьезное значение имели ликвидация неграмотности и безработицы в ряде стран бывшего социалистического лагеря, а также процесс осмысления деколонизации и сама деколонизация стран "третьего мира", как общественное явление. В развивающихся странах "третьего мира" стали весьма распространенными "левые настроения", социалистические ориентации, скорректированные местной идеологией и

11

социокультурной, общественно-политической практикой. Они отдавили приоритет государственным формам социальной защиты населения, национально-культурным особенностям жизнеосуществления, поддержки населения в условиях кризисного развития. Государственно-централизованные программы и ориентации на коллективно-общественные формы поддержки населения становятся здесь доминирующими в теоретических построениях, обосновывающих эффективную социальную политику и социальную работу. В то же время этот процесс привел к отделению систем социальной благотворительности от государственных программ, дальнейшей централизации социальной помощи, возросло внимание к национально-региональной, общественной специфике социальной работы, ее теоретическому обоснованию [20,21].

Усиление внимания к социальным аспектам общественного развития привело к некоторым существенным изменениям в теории социальной работы. Среди них по крайней мере отметим два. С одной стороны, это усилило интеграционные взаимосвязи различных подходов к осмыслению содержания важнейших проблем социальной работы. При этом рост внимания к социально-организационным факторам в число важнейших проблем теоретико-методологического обоснования социальной работы выдвинул ее правовые аспекты, создание юридического фундамента технологии социальной защиты, а также общественнополитической поддержки реализации социальной политики и др.

С другой стороны, в связи с этим в теории социальной работы все более заметное влияние начинают оказывать системные представления о человеке и обществе, их гармоничном, целостном развитии. Возрастание роли системности в теории социальной работы, ориентация ее на целостный подход усилили стремление к радикальному реформированию общественного устройства, практики социальной работы. При этом обычно провозглашалась, обосновывалась необходимость существенных социальных перемен, обеспечения целостности, гармоничного развития человека и общества в обществе, коллективе.

В рамках этой тенденции развития научных представлений, теории социальной работы и в связи с ней возникло несколько альтернативных перспектив, которые так или иначе касаются всех основных традиций, сложившихся в научном знании о социальной защите человека. Это касается и прагматической традиции, развитие которой основывалось на разработке законодательства о помощи бедным, о действии официальных учреждений социальной помощи, о правовых и административных запретах, разрешающих актах. Данные влияния не могли не коснуться социально-реформаторской, социально-организационной, а также терапевтической традиций осмысления проблем социальной работы, имеющей дело с отдельными людьми, их группами, которые переживают специфические социальные и персонифицированные проблемы.

Углубление понимания характера этих взаимовлияний возможно и полезно при рассмотрении важнейших моделей организации социальной работы, сложившихся к последней четверти XX в. Но об этом - в другой части пособия. Здесь же, завершая обзор наиболее сущест

12

венных особенностей и этапов эволюции теории социальной работы, мы обязаны констатировать наличие в этой истории двух подходов, окрашивавших и окрашивающих все разнообразие теоретических построений в социальной работе. Эти подходы сформировались: один - в русле позитивистской традиции научного знания, всегда опиравшегося на естественно-научные парадигмы мышления, другой - в контексте парадигм наук о человеке и обществе, в русле социально-гуманитарного знания.

В этой связи весьма показательно обоснование Леонардом [22] дифференциации двух систем научного знания о социальной работе в середине 70-х годов: научное знание, ориентированное на парадигмы естественно-научного мышления и полипарадигмальный статус наук о человеке и обществе, опирающийся по преимуществу на гуманистическую традицию в истории социальной мысли.

Противостояние и сосуществование позитивистского и социальногуманитарного подходов в социальном мышлении в последние 100-150 лет проявлялось постоянно, в том числе и в теории социальной работы. Мы эту сторону проблемы рассматриваем в характеристике важнейших тенденций современного научного знания о теории социальной работы, а также при характеристике ее важнейших моделей, сосуществующих сегодня в современном общественном сознании.