Сущность тайного принуждения, раскрываемая через основные понятия

Содержание понятий, используемых для обозначения способов и проявлений тайного принуждения в политических отношениях, можно разделить на три основные группы: понятия, в основном сформировавшиеся и используемые в повседневном языке; понятия, используемые в практике социального управления; понятия, употребляемые в научных исследованиях.

Вполне очевидно, что некоторые из понятий могут использоваться в различных областях и таким образом как бы включаться в разные группы. То есть в этом разделении есть определенная мера условности. Такое деление, с одной стороны, отражает динамизм и развитие понятийного аппарата, а с другой – многообразие и сложность такого социально-психологического феномена, как скрытое психологическое принуждение в политических отношениях.

К первой группе понятий, сформировавшихся и используемых в повседневном языке, можно отнести следующие: афера, махинация, мошенничество, блеф, интрига, жульничество, плутовство, манипуляция, обман и т. п. Кратко рассмотрим, как раскрывается в словарях содержание этих понятий, какие характеристики отражают их сущность.

Афера (фр. «дело») –жульническое предприятие; мошенничество; сомнительная сделка; недобросовестное, противозаконное или сомнительное с точки зрения законности предприятие, темное дело, махинация.

Блеф (англ., первоначально название приема в карточной игре в покер, когда игрок, имеющий плохие карты, действует так, чтобы соперники сочли его карты выигрышными). В переносном значении: выдумка, обман, имеющий целью запугать, внушить преувеличенное представление о себе; выдумка, обман из хвастовства или рассчитанный на запугивание, введение в заблуждение кого-либо; выдумка, ложь с целью запугать или внушить другому преувеличенное представление о чем-либо.

Жульничество – плутовство, мошенничество. Жульничать – прибегать к недобросовестным, мошенническим приемам; плутовать.

Плутовство – нечестный, мошеннический поступок, обман.

Обман – слова, поступки, действия и т. п., намеренно вводящие других в заблуждение.

Интрига – происки, скрытые действия, обычно неблаговидные для достижения чего-либо; неблаговидные действия для достижения какой-либо цели; коварные, скрытые действия, направленные против кого-либо; скрытые действия неблаговидного характера для достижения какой-либо цели; происки, козни. В литературе интрига означает схему развития событий, раскрывающую борьбу действующих лиц между собой в драматическом или эпическом произведении.

Манипуляция (от лат. горсть, пер. зн.) – махинация, мошенническая ловкая проделка.

Махинация (от лат. хитрость, уловка) – недобросовестный способ достижения цели; нечестная, хитрая проделка».

Мошенничество – 1. Поведение, образ действий мошенника; жульничество, плутовство (мошенник – нечестный человек, плут, жулик, обманщик). 2. Лишение индивидуума части его достояния путем обмана, заставив действовать во вред себе. 3. Преступление, заключающееся в завладении чужим имуществом или правом на него, а также в получении иных благ путем обмана или злоупотребления доверием. 4. (в амер. законодательстве) Преднамеренное искажение правды, с тем, чтобы, используя ложную версию или обман или злоупотребляя доверием, завладеть ценным имуществом индивидуума или организации.

Хитрость – 1. Свойство по значению прилагательного хитрый – хитрость ума; хитрость механизма. 2. Притворство с каким-либо умыслом. 3. Изобретательность, мастерство, искусность в чем-либо. 4. Что-либо неясное, непонятное, скрытый смысл чего-либо.

Хитрый. 1. Скрывающий свои истинные намерения, идущий непрямыми, обманными путями к достижению чего-либо; лукавый. 2. Изобретательный, искусный в чем-либо. 3. Искусно, затейливо сделанный, выполненный. 4. Непростой, мудреный, замысловатый. Требующий особой проницательности, смекалки, сообразительности.

Анализ содержания понятий, выделенных в первую группу, позволяет сделать ряд следующих выводов, представляющих интерес для достижения информационно-психологической безопасности в политических отношениях. При раскрытии содержания в описании данных понятий используется ряд общих признаков, выступающих в качестве основных их характеристик. Зачастую это приводит к тому, что значение одного из них определяется через значение другого. Так, например, манипуляция определяется как махинация, жульничество как плутовство и мошенничество и т. п.

У данных понятий можно выделить ряд общих и специфических характеристик. Для нашего исследования наибольший интерес представляют общие характеристики данных понятий, составляющие основное значение, в качестве которых в первую очередь целесообразно отметить следующие: сокрытие истинных целей действий, суть которых заключается, как правило, в получении односторонней или большей выгоды для инициатора этих действий; использование приемов, маскирующих истинные цели и побуждающих совершать действия, выгодные для инициатора их применения; опасность для окружающих действий, обозначающихся данными понятиями, которая выражается в общей негативной моральной оценке или как неодобряемого поведения лиц, применяющих такие действия (аферист, мошенник, жулик, плут, манипулятор, махинатор, обманщик и т. п.).

Степень неодобрения и порицания различна. От слабо выраженной, как в хитрости и плутовстве, до наиболее высокой, превращающей ее в уголовно наказуемое общественно опасное деяние, как, например, мошенничество, имеющее квалификацию преступления с соответствующим составом и мерой пресечения.

В специфических характеристиках отражаются особенности условий использования (афера – дело, предприятие), сфера применения (мошенничество – получение имущественной или иной, преимущественно материальной, выгоды), основные приемы (блеф), механизмы (интрига) и т. п.

Ко второй группе можно отнести следующие понятия, которые сформировались и, в основном, используются применительно к деятельности в сфере социального управления: «макиавеллизм», стратагемы и стратагемная политика, политические интриги и мистификации, психологические и тайные операции, пропаганда и психологическая война, политические игры и недобросовестная реклама (политическая и коммерческая), дезинформация, оперативные игры и т. д.

Рассматривая эту группу понятий, можно отметить следующие характерные особенности. В понятиях этой группы, как и в предыдущей, содержатся основные характеристики, отражающие сущность скрытого принуждения людей: сокрытие истинных целей действий, суть которых заключается, как правило, в получении односторонней или большей выгоды для инициатора этих действий; использование приемов, маскирующих истинные цели и побуждающих совершать действия, выгодные для инициатора их применения; опасность для окружающих действий, обозначающихся данными понятиями, которая отражается в их общей морально негативной оценке.

В то же время следует отметить, что происходит определенная трансформация моральной оценки способов тайного принуждения, использующихся в сфере социального управления. Моральное неодобрение их использования способствует появлению такого приема, как публичное обвинение оппонентов в их применении и, таким образом, в нарушении якобы общепринятой этики социального взаимодействия. В действительности же использование таких способов в международных отношениях, политической и экономической борьбе, противоборстве спецслужб, военном искусстве и дипломатии является правилом и, соответственно, влияет на моральную оценку.

Таким образом, наряду с общей публичной морально негативной оценкой использования этих способов, в указанных сферах социального взаимодействия оценка их применения определяется такими двумя основными принципами, как «цель оправдывает средства» и «двойной стандарт». Иными словами, применение способов тайного принуждения с собственной стороны оправдано и морально допустимо, а с противоположной – нет, так как цели оппонентов якобы не являются такими высокими и полезными, как свои собственные. Достижение собственных целей определяет допустимость применения любых способов и средств.

Политические и оперативные игры, специальные и тайные операции, психологические операции и психологическая война, пропагандистские и рекламные кампании являются понятиями, отражающими устойчивые организационные формы целенаправленного комплексного применения различных способов и средств скрытого принуждения людей.

Об их «узаконенном» характере как определенных норм социального взаимодействия могут, в частности, свидетельствовать следующие факты. Данные понятия введены в официальное употребление, и их содержание раскрывается в соответствующих нормативных и методических материалах и литературных источниках. Так, например, в американском законодательстве приводятся следующие определения тайных операций и психологической войны.

Тайная операция – 1. Деятельность по сбору разведывательной, контрразведывательной и другой информации, тайная политическая или экономическая пропаганда и полувоенная деятельность, проводимая такими способами, которые обеспечивают секретность операций. 2. Операции, планируемые против иностранных правительств, учреждений и лиц таким образом, чтобы скрыть подлинных организаторов или позволить им в случае провала отрицать причастность к данным операциям. 3. Операция негласного расследования, в которой используется секретный агент.

Психологическая война – планомерное проведение пропагандистских и других психологических операций для оказания влияния на мнения, чувства и поведение иностранных группировок в целях достижения задач национальной политики государства.

В то же время, опираясь на данные иностранных источников, следует сразу же отметить, что объектами психологических операций, проводимыми зарубежными государствами, выступают не только иностранные группировки, но и определенные социальные группы и организации как других стран (враждебных и дружественных), так и своей собственной страны, а также ее население в целом.

Технология проведения психологических операций на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях детально описана в нормативных документах и методических материалах вооруженных сил США и ряда других стран. Цели, задачи и способы, методика, уровни организации и осуществления психологических операций, в частности, изложены в принятых во второй половине восьмидесятых годов нормативных документах, регламентирующих действия армии США в этой сфере.

Об активизации использования тайных операций и информационно-психологических акций свидетельствует, в частности, позиция американских законодателей.

В 1991 году в США внесены дополнения в принятый в 1947 году закон «О национальной безопасности», которым за правительством США официально закреплено право осуществлять тайные операции, т. е. такие действия по оказанию влияния на политическую, экономическую или военную обстановку за рубежом, при осуществлении которых предполагается, что роль руководства и государственных органов Соединенных Штатов не будет очевидной или публично признанной.

В этом плане достаточно показательными являются высказывания председателя комитета по разведке палаты представителей конгресса США П. Гооса, который, выступая перед американскими журналистами в мае 1998 года, отмечал необходимость повышения эффективности тайных операций. Тайные операции ближайшего времени, как считает П. Гоос, который в прошлом был оперативным работником ЦРУ, вероятно, будут включать элементы психологической войны, а также более активное использование информационного оружия.

Комплексное использование различных способов скрытого психологического принуждения людей в виде системы психологических операций и разнообразных пропагандистских акций и рекламных кампаний выступает как распространенное средство политической борьбы не только во внешнеполитической деятельности и в условиях международных конфликтов, но и как присущее внутриполитической деятельности. И в этом состоит еще одна его характерная особенность.

Так, например, рассматривая психологическую войну в широком смысле, как целенаправленное и планомерное использование политическими оппонентами пропаганды и других средств (дипломатических, военных, экономических, политических и т. д.) для прямого или косвенного воздействия на мнения, настроения, чувства и в итоге на поведение противника с целью заставить его действовать в угодных им направлениях, современные российские политологи отмечают, что, будучи компонентом системы политических отношений, психологическая война присутствует в различных измерениях этой системы не только как внешняя, но и как внутренняя политика.

Во внутренней политике психологическая война обычно ограничивается пропагандистским противостоянием политических оппонентов, хотя может приобретать в отдельных случаях и более сложный комплексный характер. Внутриполитическими примерами психологической войны являются пропагандистские столкновения в ходе любой предвыборной кампании или борьбы за власть.

Здесь психологическая война выступает в качестве действий, направленных на ослабление морального духа политических оппонентов, на подрыв авторитета их руководителей, на дискредитацию их действий, в конечном счете на оказание давления на взгляды отдельных людей и общественное мнение в целом для достижения конкретных целей.

В последнее время для обозначения такого рода действий активно используется понятие «информационная война». В то же время следует отметить, что информационная война – это более широкое и емкое понятие, охватывающее широкий спектр действий в информационной сфере.

Продолжая рассмотрение понятий данной группы, можно выделить еще некоторые характерные особенности и различия в их значении.

Во-первых, выделяется ряд понятий, отражающих общий подход к использованию способов скрытого принуждения людей. К ним, в частности, относятся такие понятия, как макиавеллизм и стратагемная политика.

Под макиавеллизмом (от имени Н. Макиавелли) понимается образ политической деятельности, не пренебрегающей любыми средствами ради достижения поставленной цели.

Суть стратагемной политики заключается в том, что она обеспечивает реализацию подготовленной стратагемы, используя при этом средства и методы не из норм и обычаев международного права, а из теории

военного искусства, и основывается на принципе «цель оправдывает средства». Содержательная модель стратагемы является «синтезом результата в оценки ситуации и специфического приема, выработанного теорией для аналогичной обстановки». Стратагема, в частности внешнеполитическая, в интерпретации специалистов – это, как правило, хорошо разработанный стратегический план, нацеленный на решение одной или нескольких важнейших стратегических задач внешней политики государства и предусматривающий использование обманных действий (хитростей, ловушек), которые вводят противника в заблуждение относительно истинных целей и побуждают его действовать определенным образом, выгодном для противоположной стороны.

Во-вторых, можно выделить ряд понятий, отражающих определенные способы, общие механизмы и обобщенные схемы процесса скрытого принуждения людей. К ним, в частности, можно отнести следующие понятия: дезинформирование, блеф в политике, манипулирование в политике, политическая интрига, пропаганда и агитация, недобросовестная реклама и т. п. Для иллюстрации этого положения рассмотрим кратко содержание некоторых из этих понятий.

Агитация (лат. agitatio – приведение в движение) – пропагандистская деятельность с целью побуждения к политической активности отдельных групп или широких масс населения. Отличается разнообразием устных, печатных и аудиовизуальных средств и является распространенным инструментом политической борьбы.

Пропаганда (лат. propaganda – подлежащее распространению) – деятельность, устная или с помощью средств массовой информации, осуществляющая популяризацию и распространение идей в общественном сознании.

Понятие «пропаганда» было введено в 1662 г. Папой XV, образовавшим особую конгрегацию, задачей которой было распространение веры с помощью миссионерской деятельности.

Под политической пропагандой понимается систематически осуществляемые усилия повлиять на сознание индивидов, групп, общества для достижения определенного, заранее намеченного результата в области политического действия.

Кроме этих значений в понятие «пропаганда» в большинстве случаев вкладывается негативный смысл. Для иллюстрации этого положения приведем ряд определений пропаганды, сформулированных зарубежными авторами. Многие зарубежные специалисты по сути дела открыто признают, что пропаганда является средством обмана, информационно-психологического насилия над личностью и контроля ее поведения. Об этом, в частности, свидетельствуют даваемые ими и приведенные ниже некоторые определения.

Наиболее характерным и отражающим сущность пропаганды является определение английского теоретика Л. Фрезера, который полагает, что «пропаганду можно определить как искусство принуждения людей делать то, чего бы они не делали, если бы располагали всеми относящимися к ситуации данными» (145, с. 320).

Известный американский исследователь средств массовой информации Н. Лассуэлл подчеркивал, что не цель, а метод отличает управление людьми с помощью пропаганды от управления ими при помощи насилия, бойкота, подкупа или других средств социального контроля (147).

Практически не изменилось понимание пропаганды, сущность которой, по мнению американских психологов, высказанному еще более полувека назад, состоит в том, что под ее влиянием каждый индивид ведет себя так, как если бы его поведение вытекало из его собственных решений. Точно так же можно манипулировать поведением группы людей, причем каждый член такой группы будет считать, что поступает по собственному разумению. В те же годы американскими социальными психологами совершенно открыто утверждалось, что пропаганда является «частью более широкого процесса создания легенд и мифов.

Дезинформирование – 1. Мероприятие, рассчитанное на введение в заблуждение лиц или организаций путем подтасовки и подделки документальных доказательств с тем, чтобы вызвать ответное действие со стороны лиц или организаций, компрометирующее ее. 2. Сообщение неверных сведений, введение в заблуждение ложной информацией.

Манипуляция (от фр. manipulation) – в политике рассматривается в следующих двух основных значениях: 1) махинация; 2) система психологического воздействия, ориентированная на внедрение иллюзорных представлений.

Кроме рассмотренных выше, во второй группе, выделяется ряд понятий, отражающих устойчивые организационные формы комплексного использования способов скрытого принуждения людей. К ним, в частности, можно отнести следующие понятия: «политические игры», «оперативные игры», «лоббирование», «психологические операции», «тайные операции», «специальные операции».

Среди указанных организационных форм комплекс-г ного использования способов скрытого принуждения людей можно выделить две основные категории. К первой относятся те из них, которые имеют специфическую сферу применения, ограниченный круг объектов воздействия и не затрагивают непосредственно в массовом порядке значительные группы населения. Это, в частности, оперативные игры, специальные и тайные операции. К этой категории можно также отнести некоторые кризисные технологии, политические игры и лоббирование в случаях, когда они не входят в качестве составных компонентов более крупномасштабных организационных форм тайного принуждения людей, например, информационно-психологических операций. Такие же организационные формы, как психологические операции в политической борьбе, информационно-пропагандистские и рекламные кампании, направлены, как правило, на большие группы населения, т. е. для них практически каждый человек является объектом воздействия и скрытого психологического принуждения.

Психология манипуляций как основная угроза информационно-психологической безопасности в политике

Рассматривая понятия, отражающие способы и проявления тайного принуждения человека как социально-психологического явления, присущего социальному взаимодействию людей, следует отметить, что в научных исследованиях затрагиваются теоретические и прикладные вопросы изучения различных форм скрытого принуждения личности. Зачастую они описываются в понятиях, рассмотренных в первых двух группах, условно выделенных нами как применяемые в повседневном языке и используемые в сфере социального управления, либо в общенаучных понятиях таких дисциплин, как социология, теория управления, политология, военное искусство, основы деятельности разведки и других спецслужб.

Специфических общенаучных понятий, отражающих обобщенную схему, модель или механизм такого явления, как скрытое психологическое принуждение личности, и имеющих достаточную научную проработку, немного. К их числу в первую очередь можно отнести манипулятивное воздействие (манипуляции, манипулирование), психологические игры и рефлексивное управление.

Суть понятия «рефлексивное управление» политические психологи определяют как управление решением опонента, в конечном итоге навязывание ему определенной стратегии поведения; при рефлексивном взаимодействии осуществляется не прямо, не грубым принуждением, а путем передачи ему оснований, из которых тот мог бы логически вывести свое, но предопределенное политиком решение. Процесс передачи оснований для принятия решений политиком своему оппоненту следует называть рефлексивным управлением. Любые «обманные движения» (провокации и интриги, маскировки и розыгрыши, создание ложных объектов и вообще ложь в любом контексте) представляет собой систему приемов по реализации рефлексивного управления.

Таким образом, любые манипуляции и акты мани-пулятивного воздействия выступают как составные элементы данного процесса, т. е. в понятии рефлексивного управления отражается общий подход к управлению противником в конфликте с использованием разнообразных приемов тайного принуждения людей и применением механизма рефлексии для этих целей.

В самом общем виде в политической психологии рефлексия выступает в форме осознания действующим субъектом (лицом или общностью) того, как они в действительности воспринимаются и оцениваются другими индивидами или общностями.

Рефлексия (от лат. reflexio – обращение назад) – это не просто знание или понимание субъектом самого себя, но и выяснение того, как другие знают и понимают «рефлексирующего», его личностные особенности, эмоциональные реакции и когнитивные (связанные с познанием) представления. Когда содержанием этих представлений выступает предмет совместной деятельности, развивается особая форма рефлексии – предметно-рефлексивные отношения.

Понятие, конкретные формы, классификация и механизмы психологических игр наиболее подробно рассмотрены Э. Берном в рамках его концептуального подхода к межличностному взаимодействию. В этих целях им разработан соответствующий понятийный аппарат и методический инструментарий, позволяющий анализировать межличностные манипуляции, осуществляемые, в том числе, и бессознательно.

«Игрой, – пишет Э. Берн, – мы называем серию следующих друг за другом скрытых дополнительных трансакций с четко определенным и предсказуемым исходом. Она представляет собой повторяющийся набор порой однообразных трансакций, внешне выглядящих вполне правдоподобно, но обладающих скрытой мотивацией; короче говоря – это серия ходов, содержащих ловушку, какой-то подвох. Игры отличаются от процедур, ритуалов и времяпрепровождений, на наш взгляд, двумя основными характеристиками: 1) скрытыми мотивами; 2) наличием выигрыша. Процедуры бывают успешными, ритуалы – эффективными, а времяпрепровождение выгодным. Но все они по своей сути чистосердечны (не содержат «задней мысли»). Они могут содержать элемент соревнования, но не конфликта, а их исход может быть неожиданным, но никогда – драматическим. Игры, напротив, могут быть нечестными и нередко характеризуются драматичным, а не просто захватывающим исходом» (20, с. 37).

В настоящее время универсальным понятием, отражающим механизм скрытого психологического принуждения, выступает манипуляция. Данное понятие имеет два основных значения – прямое и переносное, или метафорическое. Как ни парадоксально, но в последнее время именно переносное значение манипуляции становится основным и ведущим содержанием этого понятия, привлекающим все большее внимание исследователей. В своем переносном значении оно имеет достаточно высокую дифференциацию, т. е. можно говорить о системе понятий, для которых в качестве родового выступает манипуляция. В систему этих понятий входят: манипулятивное воздействие, психологические манипуляции, манипулирование (в том числе манипулирование в политике, манипулирование общественным мнением, общественным сознанием и т. п.), межличностные манипуляции, социально-политические манипуляции личностью и т. д.

Резюмируя эти рассуждения, можно сделать достаточно обоснованный вывод о том, что понятие «манипуляция» употребляется в следующих переносных значениях.

Во-первых, как обозначение специфического общего подхода к социальному взаимодействию и управлению, предполагающего активное использование разнообразных способов и средств скрытого принуждения людей. В этом значении манипуляция, манипулятивный подход, манипулирование заменяет термин «макиавеллизм» как образ политической деятельности, не пренебрегающей любыми средствами для достижения поставленной цели. Его использование применительно к средствам массовой коммуникации и политическим мероприятиям означает действия, направленные на программирование мнений, устремлений, целей масс и психических состояний населения. Конечная цель таких акций – это контроль над населением, его управляемость.

Во-вторых, термин «манипуляция» используется как обозначение специфического вида психологического воздействия. В этом значении используются также понятия «манипулятивное воздействие», «психологические манипуляции», «манипулирование общественным мнением» и «манипулирование общественным сознанием», «межличностные манипуляции», «социально-политические манипуляции личностью» и т. п.

В-третьих, понятие манипуляции используется для обозначения определенных организационных форм применения тайного принуждения человека и отдельных способов или устойчивых сочетаний приемов скрытого психологического воздействия на личность.

Причем можно выделить простые «одноактные» манипуляции или акты манипулятивного воздействия, а также сложные, которые можно условно обозначить как манипулятивные игры.

Иными словами, процесс манипулирования может быть растянут во времени и представлять многошаговую поэтапную процедуру оказания манипулятивного воздействия на человека. Он может быть относительно простым, включающим «одноактный» период общения с использованием одного или нескольких приемов манипулятивного воздействия, или структурно достаточно сложным, т. е. включать комплекс (систему) разнообразных манипулятивных приемов, действие которых направлено на различные психологические структуры личности и использование различных психологических механизмов с поэтапной реализацией этих приемов в определенные периоды времени и в различных ситуациях взаимодействия. Таким образом, сложная манипуляция имеет свои временную, пространственную и организационно-социальную структуры.

Сложные и устойчивые организационные формы тайного принуждения человека, как уже отмечалось, могут обозначаться самостоятельными понятиями, например, такими, как политические игры, психологические операции, манипулятивные информационно-пропагандистские и информационно-рекламные кампании и т. д. В данном случае добавление определения «манипулятивный» позволяет хотя бы при анализе отделить недобросовестную рекламу и пропаганду от общественно необходимых форм публичного доведения информации о важных и социально значимых проблемах, идеях, взглядах, товарах и т. п. (например, пропаганда здорового образа жизни, реклама новых технологий и технических новинок и т. д.).

Комплексные технологии тайного принуждения личности в современных условиях. Комплексное использование различных способов скрытого психологического принуждения людей в виде системы психологических операций, разнообразных пропагандистских акций и рекламных кампаний выступает как распространенное средство политической борьбы не только во внешнеполитической деятельности в условиях международных конфликтов, но и как присущее внутриполитической деятельности. И в этом состоит еще одна его характерная особенность.

Так, например, рассматривая психологическую войну в широком смысле как целенаправленное и планомерное использование политическими оппонентами пропаганды и других средств (дипломатических, военных, экономических, политических и т. д.) для прямого или косвенного воздействия на мнения, настроения, чувства и в итоге на поведение противника с целью заставить его действовать в угодных им направлениях, современные российские политологи отмечают, что, будучи компонентом системы политических отношений, психологическая война присутствует в различных измерениях этой системы не только как внешняя, но и как внутренняя политика.

Во внутренней политике психологическая война обычно ограничивается пропагандистским противостоянием политических оппонентов, хотя может приобретать в отдельных случаях и более сложный комплексный характер. Внутриполитическими примерами психологической войны являются пропагандистские столкновения в ходе любой избирательной кампании или борьбы за власть.

Здесь психологическая война выступает в качестве действий, направленных на ослабление морального духа политических оппонентов, на подрыв авторитета их руководителей, на дискредитацию их действий, в конечном счете, на оказание давления на взгляды отдельных людей и общественное мнение в целом для достижения конкретных целей.

Эволюция организационных форм борьбы за власть развивается от использования явного прямого насилия вплоть до вооруженного (восстания, революции, военные перевороты и т. п.) к технологиям тайного принуждения людей (информационно-пропагандистские кампании, политические игры, политическое лоббирование и т. п.).

В развитых странах западной демократии и в России борьба за власть трансформировалась в информационно-психологическую борьбу (психологическую войну), основными организационными формами которой выступают психологические операции внутри собственной страны. Переходный период и кризисные условия, в которых находится Россия, сопряжен с множеством издержек в духовной сфере, что в определенной мере усиливает перепитии политической борьбы с широкомасштабным и массовым использованием психологических манипуляций, зачастую придавая ей излишне драматический характер и высокий уровень социально-психологической напряженности в обществе.

Понятия психологической войны и психологических операций заимствовано из области внешнеполитических, межгосударственных отношений и военного искусства и перенесено в сферу внутригосударственную – в сферу борьбы за политическую власть внутри страны. Правомерность такого переноса определяется масштабностью и накалом противоборства, высокой значимостью победы для политических оппонентов, подобием организационной и целевой структуры предпринимаемых действий, аналогичностью (сходством) применяемых методов и средств, действием общих закономерностей информационного воздействия на психику человека и общественную психологию (на индивидуальное, групповое и массовое сознание).

Для того чтобы терминологически выделить и отличать организационные формы скрытого принуждения людей во внутриполитической борьбе от используемых во внешнеполитической и военной сферах, где они являются дополнительным составным компонентом военного противоборства и межгосударственного давления и международных конфликтах и кризисных ситуациях, целесообразно использовать для их обозначения термин «информационно-психологические операции». Тем более что понятие «информационно-психологические операции» в отличие от «психологических операции» более точно отражает содержание и специфику воздействия на население и оппонентов в политической борьбе, так как в самом названии подчеркивается роль информации и информационного воздействия на человеческую психологию в этом процессе. Вместе с тем, следует отметить, что в последнее время понятие «информационно-психологические операции» используется и для обозначения соответствующих комплексных технологий межгосударственного воздействия в сфере международных отношений.

В психологических операциях, используемых во внешнеполитической и военной сферах, в зависимости от масштабности действий выделяются обычно уровни их организации и проведения. В информационно-психологических операциях, используемых во внутриполитической борьбе, также можно выделить несколько уровней: во-первых, федеральный или общероссийский, во-вторых, региональный уровень, и, в-третьих, местный. В наиболее явном виде и рельефной форме осуществление информационно-психологических операций проявляется на федеральном уровне.

Для иллюстрации масштабности, планомерности и целенаправленности информационно-психологических операций в политической борьбе на общероссийском уровне воспользуемся моделью функциональной блок-схемы организационной структуры команды по проведению выборной кампании высшего должностного лица государства и комментариями к ней, которая разработана А. Цветновым на основе анализа теории и практики управления социально-политическими процессами (127, с. 18).

Команда имеет трехуровневое иерархическое построение. Первый уровень – ядро команды, включает в себя координатора, осуществляющего общее руководство; руководителей направлений; помощника координатора и технического работника.

Второй уровень включает в себя специалистов, решающих конкретные (узкие) задачи в рамках определенного направления.

Третий уровень – это работники, выполняющие текущие задания руководителей направлений и узкопрофильных специалистов. Их количество определяется конкретным объемом работ.

Кроме того, параллельно с командой, но в тесном взаимодействии работают служба безопасности; финансовая служба; доверенные лица; специалисты различного профиля; независимые эксперты.

Анализ предложенной А. Цветновым схемы и комментариев к ней, публикации других авторов по данной проблеме, позволяют сделать следующие выводы: организационная структура, формируемая для проведения избирательной кампании на федеральном уровне, позволяет функционально обеспечить планирование, разработку и осуществление направленных на население страны и политических оппонентов информационно-психологических операций для достижения политических целей посредством изменения мнений, чувств и отношений, а в конечном итоге, поведения в процессе выборов; в качестве основной манипулятив-ной технологии выступает формирование позитивного имиджа продвигаемого кандидата (партии, движения) с одновременными действиями по созданию негативного имиджа основного политического оппонента (по схеме «антиреклама»); информационно-психологические операции в политической борьбе структурно могут быть представлены как состоящие из трех основных компонентов: информационно-рекламной и/ или информационно-пропагандистской деятельности, демонстрационных действий, организационно-практической деятельности; информационно-пропагандистская (информационно-рекламная) деятельность осуществляется в виде кампаний, акций и отдельных мероприятий с использованием средств массовой коммуникации, а также прямых контактов с различными аудиториями с применением соответствующих приемов и эффектов воздействия на психику людей (например, использование технологии формирования и распространения слухов и т.п.); демонстрационные действия представляют собой акции и мероприятия, основное отличие которых от реальных практических действий заключается в ориентации в первую очередь не на их результат, а на использование как средства психологического воздействия на людей. В качестве таких действий могут выступать, например, угроза применения каких-либо санкций и мер по отношению к конкретным лицам или организациям; проведение благотворительных акций в период предвыборной борьбы; выдвижение и принятие значимых социальных программ (например, по экологической безопасности, защите товаропроизводителей, малоимущих и т.п.) и др.

Признаками отличия демонстрационных действий от реальных практических дел выступают их приуроченность к выборам, сопровождение эффектной рекламной кампанией, а также зачастую отсроченностью планируемых основных (конечных) результатов и социально-значимых последствий на послевыборный период; организационно-практическая деятельность реализуется в виде мероприятий и акций обеспечивающего характера, которые направлены на оказание психологического воздействия на определенных лиц и группы людей или создание условий, повышающих его эффективность и информационно-психологических операций в целом или отдельных акций, ее составляющих.

В структуре этой деятельности возможно выделить три основные группы организационно-практических действий. Во-первых, действия, направленные на организационное, финансовое, материально-техническое и иное обеспечение информационно-пропагандистских (информационно-рекламных) акций с использованием средств массовой коммуникации. Во-вторых, направленные на обеспечение демонстрационных действий, различных акций поддержки, митингов, демонстраций, собраний, встреч и т. п. В-третьих, действия по проведению различных переговоров, привлечению влиятельных сторонников, организации финансовой и иной поддержки, проведению выгодных решений в органах исполнительной и законодательной власти на различных уровнях и т. п. Основные организационные формы таких действий современные политологи обозначают как политические игры и лоббирование.

Политические игры – это метафорическое наименование политического маневрирования, интриг, закулисных сговоров, сделок, скрытых замыслов за фасадом внешне безупречных политических отношений. Кроме этого могут применяться некоторые неординарные способы и средства как на «грани закона», так и противоправные, которые мы в нашей работе по вполне понятным причинам не рассматриваем. Такого рода действия, как правило, тщательно скрываются и не афишируются, но, как показывают наблюдение и анализ опыта политической борьбы в современной России, признаки ведения такого рода действий довольно часто присутствуют в процессе проведения некоторых избирательных кампании. Это, например, шантаж, угрозы физического или экономического воздействий, проводимые как в отношении оппонентов, так и в отношении сторонников. Могут осуществляться специально разработанные кризисные операции с использованием способов и средств, указанных в предыдущей главе, при описании сущности кризисных технологий, применяемых в экономической конкуренции.

Основы психологической защиты от информационно-психологического манипртивного воздействия

При рассмотрении психологических защит, используемых в политических отношениях и межсубъектном взаимодействии, как достаточно продуктивный зарекомендовал подход, который основывается (при выделении базовых защитных установок) на эволюции форм защитного поведения. В рамках данного подхода в качестве наиболее филогенетически древних способов защиты выделяются бегство, замирание, прятание (уход в укрытие), встречное нападение и стремление повлиять на поведение противника. Эти способы защиты можно наблюдать практически у всех видов животных (последний, в частности, выражается в особых сигналах подчинения или в использовании разного рода хитростей). Аналогичные формы защит наблюдаются и в истории человеческих отношений, что особенно проявляется в военных действиях.

Таким образом, рассмотрение эволюции способов защиты, начиная от животного мира до человека, включенного в систему социальных отношений, позволяет выделить пять основных форм защиты. К этим пяти исходным формам защиты обычно относят следующие:

1) бегство и различные его ослабленные виды – отступление, уклонение, задержки;

2) маскировка (как аналог замирания у животных и зачастую у человека, особенно при физической опасности), т. е. стремление стать незаметным для противника;

3) уход в укрытие, использование естественных и создание искусственных преград и препятствий для противника в виде стен, рвов и пр., а как облегченная модификация – использование переносимых преград: щитов, кольчуг, доспехов и т. п.;

4) нападение как активная форма защиты («лучший способ защиты – нападение»);

5) управление поведением действительного или потенциального противника, в частности, его намерениями (угрозы, задабривание, применение хитростей, обманных маневров и иных уловок.

Выделенные исходные формы защиты обозначаются как базовые защитные установки. Прежде чем перейти к краткому рассмотрению их содержания, отметим две исходные предпосылки, исходя из которых можно провести выделение базовых защитных установок.

Во-первых, рассмотрение будет осуществляться преимущественно с позиции личности, на которую осуществляется информационно-психологическое воздействие в различных информационно-коммуникативных ситуациях.

Во-вторых, все многообразие информационно-коммуникативных ситуаций будет рассматриваться через три основных их типа: межличностные (воздействие личности на личность), контакт-коммуникационные (воздействие на личность при проведение собраний, митингов, различных зрелищных мероприятий), масс-коммуникационные (воздействие на личность средств массовой информации).

Отметим, что при наложении на информационно-психологическое взаимодействие исходные базовые защитные установки, как и в случае межличностного взаимодействия, можно трансформировать в следующие формы защиты личности с соответствующим изменением их содержания: уход, изгнание (вытеснение), блокирование (блокировка, преграда, ограждение), управление (манипулирование), затаивание (замирание, маскировка), игнорирование.

1. Уход– увеличение дистанции, прерывание контакта, выход за пределы досягаемости воздействия. Проявлениями этого вида защит являются:

а) в межличностных ситуациях – смена темы беседы (на более безопасную), нежелание обострять отношения (обход «скользких тем», «острых углов»), стремление уклониться от встреч с тем, кто является источником неприятных переживаний (отказ, перенос, уклонение от встреч); избегание травмирующих ситуаций, под различными предлогами прерывание встреч, бесед и т. п. Крайним предельным выражением данной тенденции может стать полная замкнутость, отчужденность, отказ от контактов с людьми;

б) в контакт-коммуникационных ситуациях – уход под различными предлогами (для себя и окружающих) с митингов, собраний, различных зрелищных мероприятий и т. п. или различные формы отказа от участия и присутствия на подобных мероприятиях;

в) в масс-коммуникационных ситуациях – отключение от определенных каналов средств массовой информации, от просмотра конкретных теле- и радиопрограмм, отказ от чтения некоторых газет, статей, рубрик и т. п.

2. Изгнание (вытеснение) – увеличение дистанции, удаление, вытеснение источника воздействия.

а) в межличностных ситуациях – удаление из мест проживания, работы, отдыха (из среды обитания); изгнание из дома (смягченная форма – «видеть тебя не хочу»; «уйди, чтобы я тебя не видел»; «уйди с глаз долой» и т. п.), удаление куда-то под определенным предлогом (перевод, увольнение с работы и т. п.); уничижение как трансформация уничтожения в духовную форму в виде осуждения, насмешек, колкостей, унижения и т. п. (т. е. частичное уничтожение какой-либо части другого – черт характера, привычек, поступков, намерений, склонностей и т. д.); оскорбление и провоцирование конфликта, ссоры, обиды, что вынуждает источник воздействия прервать контакт, разорвать отношения, уйти и таким образом увеличить дистанцию.

Крайними формами здесь могут выступать конфликты, приводящие к физическому воздействию, например, путем драки и как предельное выражение – уничтожение источника воздействия;

б) в контакт-коммуникационных ситуациях – «захлопывание» выступающих, их прерывание, насмешки,

реплики, оскорбления, свист и другие демонстративные действия и помехи, вынуждающие коммуникатора прервать контакт и удалиться. Эти способы могут трансформироваться в такие формы, как забрасывание различными предметами и другие виды физического воздействия. Это особенно характерно для некоторых категорий участников зрелищных мероприятий и спортивных болельщиков. Они могут выскакивать на сцену, на игровое поле, пытаться физически воздействовать на артистов, игроков и спортивных судей;

в) в масс-коммуникационных ситуациях – мягкие формы аналогичны как и в случае «ухода» и представляют собой отключение от каналов информации. В предельном выражении могут трансформироваться в попытки физического уничтожения источника коммуникации. Примером может служить нападение в Москве на телецентр «Останкино» во время событий октября 1993 года.

3. Блокировка (ограждение, преграда) – контроль воздействия, достигающего субъекта защиты, выставление преград, ограждение психики от внешнего воздействия:

а) в межличностных ситуациях – отчужденность (официальность, ведение беседы с использованием физических разделительных преград, например, через стол, увеличение межличностного пространства), различные психологические барьеры (недоверие, настороженность, враждебность), смысловые и семантические («я вас плохо понимаю», «мне трудно понять в чем суть...» и т. п.), ролевые («я на работе», «при исполнении служебных обязанностей», «мне сейчас некогда, занят, не сейчас, потом...» и т. п.), принижение источника воздействия («непрофессионал», «слабый специалист», «несерьезный», «безответственный», «пройдоха», «все это и так известно», «в этом нет ничего нового», «не понимает сложности ситуации», «несет чушь, бред, галиматью», «делает все, только чтобы выделиться», «гребет под себя») и т. п.;

б) в контакт-коммуникационных ситуациях – повышение негативизма, критичности, эмоциональная отчужденность, также используются психологические барьеры, принижение источника (внутреннее осмеяние, развенчание авторитета и т.п.), невнимательность (отвлечение и переключение внимания на другие объекты, не связанные с содержанием воздействия) и т. д.;

в) в масс-коммуникационных ситуациях – аналогично предыдущему пункту «б».

4. Управление – контроль за процессом воздействия, влияние на его характеристики и источник (воздействия) :

а) в межличностных ситуациях – демонстрация угрозы (опасности); «подкуп» и стремление «умилостивить», стать другом, членом одной общности («своих не бьют»); стремление разжалобить (плач, жалобы, ноющие интонации, вздохи, несчастный вид); ослабить или дестабилизировать активность (неожиданным отвлечением и т. п.); спровоцировать желаемое поведение (в том числе различные приемы межличностных манипуляций как способ защиты). Предельное выражение – психологическое и физическое подчинение другого, помыкание им (например, в тоталитарных религиозных сектах, некоторых асоциальных группировках с криминальным лидером и т. п.);

б) в контакт-коммуникационных ситуациях возможности управления очень слабые. В некоторых ситуациях возможно использование обратной связи как способа управления (например, в зрелищных мероприятиях выражение реакции на выступление с помощью аплодисментов, вызова на бис, различные проявления неодобрения, недовольства выступающими и т. п.);

в) в масс-коммуникационных ситуациях – управление практически невозможно. В некоторых ситуациях за счет использования обратной связи как способа управления может достигаться определенный управляющий эффект (изменения рейтинга популярности определенных каналов телевидения, сокращения или увеличения покупаемости периодических изданий и т. п.).

5. Затаивание (маскировка) – контроль информации о самом субъекте защиты, ее искажение, сокрытие или сокращение подачи:

а) в межличностных ситуациях – маскировка, обман, сокрытие чувств, проявлений эмоций, задержка или отказ от действий, чтобы не проявлять себя (не навлекать беду);

б) в контакт-коммуникационных ситуациях – маскировка, сокрытие чувств, проявлений эмоций, задержка или отказ от действий (особенно при нахождении в толпе, чтобы не поддаться «эффекту толпы», психическому заражению и не совершить поступков, о которых потом можно будет сожалеть);

в) в масс-коммуникационных ситуациях – отсрочка реакций, поспешных выводов и оценок, задержка или отказ от действий и поступков, вызываемых информационным воздействием (для последующего рационального и взвешенного анализа с привлечением дополнительных данных).

6. Игнорирование – контроль информации об источнике воздействия, наличии или характере угрозы (опасности); ограничение количества такой информации или ее искаженное восприятие.

Вполне обоснованной является существующая в настоящее время точка зрения, что использование данной формы защиты оправданно, несмотря на кажущуюся, при первом взгляде, неэффективность и даже вредность для человека такого защитного механизма. Использование такой формы защиты вполне целесообразно, если сама информация и ее распространение служат способом манипулирования личностью, или когда остальные формы защиты по каким-либо причинам не задействуются, а психика нуждается в ограждении от чрезмерного травмирования эмоциональными факторами, вызываемыми внешней информацией. В связи с этим, задействование механизмов внутриличностной психологической защиты оправдано;

а) в межличностных ситуациях – игнорирование информации, затрудняющей или препятствующей определенной деятельности (например, преувеличивающей силу и возможности соперника, трудности достижения поставленной цели, для того чтобы человек отказался от этого и т. п.); игнорирование информации об определенных действиях, направленных на человека со стороны источника воздействия (например, в ситуации, когда ваш руководитель, коллега или близкий человек находятся в состоянии эмоционального возбуждения и адекватно ответить ему – значит вступить в конфликт, который позднее трудно, а порой невозможно локализовать); в то же время восприятие адекватности оценки ситуации может снижаться, например, на основе стереотипизация («да он просто хулиганит», «перебесится, и все будет нормально» и т. п.), умаление степени угрозы посредством объяснения позитивными намерениями источника воздействия («она желает мне добра») и т. д.;

б) в контакт-коммуникационных ситуациях – игнорирование информации, затрудняющей или препятствующей определенной деятельности или информации как средства манипулирования личностью в толпе, в массовых скоплениях людей (например, для предотвращения повышения эмоциональной восприимчивости, тревожности, внушаемости, подверженности психическому заражению; для блокировки эмоций, чувств, действий как спонтанной реакции на призывы и другие воздействия, стимулирующие проявление определенных чувств, потребностей, поведения и т. п.) и т. д.;

в) в масс-коммуникационных ситуациях – игнорирование информации как средства манипулирования личностью в различных аспектах (слухов, мнимых прогнозов, конъюнктурных оценок и т. п.).

Конечно, любая обобщенная модель – это всегда лишь определенная схематизация явлений, происходящих в действительности. В нашей реальной жизни исходные формы защиты видоизменяются, образуют причудливые сочетания и комбинации в зависимости от индивидуальных особенностей людей, условий и конкретных ситуаций. Так, в управлении процессом взаимодействия, затаивание может выступать как самостоятельная пассивная форма или как сочетание с активными способами защиты.

При блокировке воздействия игнорирование информации выступает как одна из разновидностей этой формы защиты. Ее выделение в отдельную самостоятельную форму защиты может быть оправдано тем, что в этом случае максимально активно задействуются механизмы внутриличностной психологической защиты, обладающие спецификой действия на психику человека.