Человек и власть: психологическое измерение

В нашей жизни мы постоянно сталкиваемся с различными формами такого явления, как власть, играющего роль важнейшего механизма организации общества. Не случайно видный английский философ Б. Рассел сравнил роль понятия «власть» в общественных науках со значением категории «энергия» в естественных [140]. Существует множество подходов к пониманию сущности этого явления. Мы под властью будем понимать способность и возможность оказывать определяющее воздействие одних социальных субъектов на другие с помощью различных сил, средств и способов.

Власть всегда предполагает отношение между властным и подвластным. Политико-властные отношения общества представляют собой некоторую объективную реальность, «данную нам в ощущениях», проявляющуюся в правовых нормах, действиях органов управления и детерминируемую экономическими, социальными, собственно политическими факторами. Под таким углом зрения правомерным является рассмотрение власти в «безличных» терминах политического режима, разделения властей, уровней власти и т. д. Однако субъектом власти, в конечном счете, является конкретный человек, отношение которого к осуществлению властных полномочий может быть весьма неоднозначным. Будучи наделен самыми широкими возможностями для этого, он может или тяготиться властью или же, наоборот, прилагать все силы для еще большего расширения своего влияния. Именно психологические особенности, прежде всего мотивацион-ные, определяют различия в использовании власти если ее ресурсы и возможности реализации одинаковы для двух различных людей, подчеркивает американский политолог Р. Даль [151, с. 45]. С другой стороны, даже будучи объектом власти, личность не теряет своей субъектности и подчиняется властной воле отнюдь не автоматически.

Хотя феномен власти может иметь место в семье, в организации и т. п., наверное, ни одна сфера человеческой жизни не связана с властью в такой степени как политика. Политика и власть издавна рассматриваются как своеобразный континуум. Выполнение основной функции политики – согласования социальных интересов – невозможно без властных полномочий. Политическая власть предполагает подчинение наибольшего количества граждан и имеет наиболее масштабные средства как убеждения, так и принуждения.

Отражая эту связь, немецкий психолог Э. Шпрангер ввел понятие «политический тип», отождествив при этом собственно политическое и властное вообще. «Людей, ведущей ценностью которых является власть, – писал он,– мы будем называть политическими, пусть даже отношения, в которые они включены, и не являются политическими в прямом смысле» [139, с. 59]. От этого же факта оттолкнулся Г. Лассуэлл, попытавшийся ответить на вопрос: чем занимающиеся политикой отличаются от простых граждан? Сущностной чертой «политического человека» является, по мнению американского ученого, «акцентуация... на власти, предпочтение власти по отношению к другим ценностям» [156, с. 22]. Предметом своей направленности он отличается, к примеру, от «ученого», ориентированного на знания, образование. В своих работах Г. Лассуэлл выделил черты, характеризующие идеальный тип homo politicus'a:

1) ненасытное стремление к власти;

2) использование других ценностей и людей как средств достижения власти;

3) желание ее только для себя; владение технологиями власти [156, с. 54–56].

Ориентируясь на отмеченные и другие подходы в анализе власти, представляется возможным проследить ее психологические особенности, в частности, рассматривать власть и как самоценность, в которой основным механизмом выступает мотивация, и в виде влияния власти на деформации личности, и в качестве инструмента достижения цели, и как систему властных отношений, и в целом, как самобытный феномен.

Власть как самоценность

Если при инструментальной мотивации власти она является средством, то в противоположном случае власть рассматривается как самоценность. При этом ведущую роль играют связанные с обладанием властью положительные эмоциональные переживания. Как отмечал М. Вебер, стремиться к власти можно и «ради нее самой», чтобы наслаждаться «чувством престижа, который она дает» [29, с. 646]. Он подчеркивал, что это, в частности, может быть связано с ощущением того, что «держишь в руках нерв исторически важного процесса», принимаешь участие в принятии важных решений, касающихся жизнедеятельности всего общества.

При этом указанное мотивирующее основание в содержательном плане не совпадает с инструментальным стремлением к статусу, поскольку может проявляться и у политика, не претендующего на публичность. В поведенческом плане рассматриваемый вариант мотивации власти реализовывается в двух основных тенденциях:

1) стремлении к приобретению и расширению ресурсов власти или потребности чувствовать себя сильным (X. Хекхаузен) (своеобразный «статический» аспект);

2) желании использовать эти ресурсы на практике («динамический» аспект).

Мотивация политической власти

Давно замечено, что отношение людей к власти весьма неоднозначно. На одном полюсе находится позиция «дай Бог не вляпаться во власть». На другом – столь сильное стремление к ней, что от него, по выражению Н. Макиавелли, «не могут оградить все достоинства ума и сердца...» [78, с. 184]. При этом последний тип отношения к власти гораздо более социально заметен. Как отметил в этой связи Б. Рассел, у человека имеются две ненасыщаемые и бесконечные страсти – к славе и к власти. Не удивительно, что именно проблема мотивации власти, ее источника и проявлений постоянно находилась в центре внимания мировой социальной мысли.